Страница 10 из 20
-Мне очень жаль, мисс Хардман, но остаток полета вы проведете запертой. Вильям! -повернувшись, но, все еще наблюдая за Кэтрин, продолжил коммондер, - лично проследите за выполнением моего приказа!
Он аккуратно опустил курок на полку пистолета, не допустив выстрела.
-Да, сэр!
-Выполняйте, - строгим тоном добавил он.
Изменницу увели, а Джонатан задул свечу и прислонился поясницей на планширь, радуясь, что в темноте не были видны его слезы.
В ту же минуту, Торе пересекал поле, то и дело оступаясь в невидимые в ночи ямы. Ему не могло почудиться - считанные мгновения назад перед ним мелькнули знакомые с детства цвета Эспаона. Сбежав с дороги, он ринулся напролом.
Его почти исчезнувшая надежда расправила крылья. Что если он найдет Аэрин, ускакавшую от него без всяких объяснений? Торе споткнулся о камень, упав на вытянутые руки, но тут же вскочил и продолжил путь, не обращая внимания на ушиб.
Чувствуя, что он близок к цели, клирик всматривался в очертания чего-то вытянутого, мало похожего на дом, хоть и сравнительно больших размеров. Замедлив шаг, Торе обратил внимание на столбы, удерживаемые сетью канатов, смутно выделяющихся на фоне неба.
Раздавшийся позади него шорох выдал приблизившихся к нему караульных.
-Амиго, я безоружный педро.
Ответа не последовало, но на него накинулись, и, заломив руки, потащили вперед.
-Заткнись, - посоветовал ему один из бриатов.
-Кого вы там поймали? - негромко поинтересовались откуда-то сверху.
-Эспаонец.
-Поднимайте его.
Заскрипели блоки талей и Торе втолкнули в лодку, являвшуюся наиболее удобным способом подъема связанного пленника на борт корабля, особенно в темное время суток.
И так случилось, что матросы поставили клирика на палубу, представшего перед коммондером, еще не отошедшего от предательства Кэтрин.
-Кто вы? - без какой-либо любезности обратился к нему Джонатан на идеальном бриатском, сносном футровском, и плохом эспаонском.
-Мое имя Торе. Я странствующий священник, - ответил архиагент на языке футра.
-Потрудитесь объяснить мне, святой отец, зачем вы подошли к моему кораблю?
-Я увидел флаг Святой Астаньи и принял вас за гарнизон
Понимая, к кому он попал на самом деле, Торе быстро сориентировался. Не преследуя какой-либо выгоды, что в данном случае было истиной, лучше придерживаться нейтральной стороны любого конфликта.
-Команда к взлету! - отреагировал коммондер.
-По местам! - перенял эстафету старший помощник, быстро отдав ряд указаний.
Яхта ожила, словно превратившись в один большой живой организм, расправляющий паруса, поднимающий цепи и разворачивающийся носом к северо-западу.
-Как далеко от нас войска эспаона?
Это мог быть проверочный вопрос, а, играя роль священника, Торе не мог позволить себе врать.
-Наверное, в полутора лигах к востоку, я последний раз видел солдат.
И в то же время, являясь патриотом своей Родины, пусть вторгшейся в чужую страну, он не раскрыл то обстоятельство, возможно имеющее значение для бриатов: протекторат стягивал армию к югу.
-Хорошо, святой отец. Развяжите ему руки и отведите в кубрик. Мы еще продолжим наш разговор - закончил Джонатан на футровком.
Торе увели, и Вильям доложил о взятом курсе.
-Позволите вопрос, сэр?
-Спрашивайте, мистер Хонортаун.
-Вы полагаете, они как-то подали знак друг другу?
-Сомневаюсь. К тому же, их сложно представить рядом, не так ли?
Сказав так, Джонатан, тем не менее, отметил про себя, что этот священник слишком хорошо знает язык. Впрочем, сейчас у него были иные заботы, и коммондер посвятил управлению Политимии все свое внимание.
Стараясь не издавать сильного шума, девушка медленно водила цепью по шершавой стене. Сталь плохо поддавалась и всего, чего она смогла добиться - покрыть поверхность звена сетью мелких царапин. Отсчитав нужное количество повторяющихся движений, девушка останавливалась и прислушивалась к монотонному скрипу, доносящемуся из темноты. Это был единственный звук, нарушающий тишину, и вместе с тем, он маскировал ее намерения.
Неудержимая буря эмоций, охватившая ее в первые минуты пробуждения, давно прошла, не оставив после себя видимых изменений. Отчаянные порывы освободиться, лязг цепи и крики о помощи были поглощены равнодушными кирпичными стенами и серым плиточным полом. Собственноручно убедившись в бесплодности необдуманных действий, она впала в уныние, грозящее перерасти в апатию. За то время, которое было потрачено на тщетные попытки разорвать оковы, гнетущее чувство приближающегося отчаяния могло бы заставить преклонить колени перед судьбой многих из тех, с кем она была знакома, неотвратимо изломав их волю, и раздавив надежды на освобождение. Быть может, противостоять неблагоприятным обстоятельствам помогала неожиданно стойкая личность и особенный жизнерадостный характер.
Ее похитителя крайне мало интересовали удобства пленницы, заточенной в комнату без окон и даже отдушин, где дневной свет заменяли просветы в дощатом настиле над головой, поддерживаемым стропилами. Поэтому девушка вела отсчет времени по скудным обедам. Человек, скрывающий свое лицо под капюшоном и шарфом, не отвечал на ее вопросы, и не реагировал на колкости. Он словно не замечал ее, в молчании торопливо делая свое дело. По счастью, ему не приходило в голову проверять сохранность цепи, прикованной к ее ноге.