Моя и точка!

Это было несправедливо. Особенно про массажи и тренировки. Ия отказалась от услуг и тренера, и массажиста с начала лета, как только у Марата начались неприятности. В конце концов в доме был свой спортзал и каждое утро она бегала. Да и одежду себе покупала подешевле, чем мужу, которому приходилось соответствовать, ведь он общался в кругах людей состоятельных и влиятельных. Но Ия промолчала.

— Это же не твоя забота — кормить семью, — продолжал Марат, пока она воевала с узлом. — Не твоя — думать сколько мы платим прислуге, — он хотел её оттолкнуть и снова сорвать галстук, но глянул на часы — ровно в семь он должен выехать из дома — и его рука только недовольно вцепилась в её запястье. — Сам. Завяжу, — выдохнул он Ие в лицо и слегка, но всё же её оттолкнул, убирая руку.

— Марат, мой отец… Я могу… — заглядывала она в чужие глаза мужа, стараясь увидеть в них того, ради которого отказалась от всего. Карьеры, друзей, личных интересов. Кто был её первым и единственным мужчиной. Которого до сих пор она любила до дрожи в коленках, до щенячьего восторга радуясь, когда он вдруг становился прежним. Заботливым, ласковым, любящим.

— Я тебя умоляю, — отвернулся он. — Твой отец оставил тебе такие крохи, что мне даже стыдно смотреть на эти деньги на счёте, не то чтобы их взять. Мне пора, — подхватил он папку с документами и вышел не попрощавшись.

— Марат, — прошептала она, зло ткнула в стереосистему, отключая музыку. И в оглушительной тишине после завывания скрипок без сил опустилась на кровать. Прокручивая в голове обидные слова мужа, минут пять просидела в оцепенении. А потом вспомнила… и подскочила к окну.

Мираж не рассеялся. Тот, кто засел в памяти щемящим воспоминанием. Тот, о ком она зачем-то думала все эти долгих восемь месяцев как ни в чём ни бывало, насвистывая, чистил её бассейн.

Глава 3

Ия прижалась к стене, ничего не понимая. Но стрелки часов упрямо отстукивали минуты, а у неё сегодня ещё столько дел. И вести себя как обычно, наверно, было самым разумным решением.

Ия привычно развесила брошенные вещи, сложила в корзину мокрые полотенца и грязное бельё, рассортировала вещи в прачечной, запустила стирку и, нацепив на голову махровую повязку, а на шею полотенце, уже собралась на пробежку до того, как проснуться девочки, как делала это каждый день. Но, встретив в кухне только что приехавшую экономку, задержалась.

— Доброе утро, Анастасия Павловна, — приветливо поздоровалась та, раскладывая по ящикам продукты: крупы, макароны, консервы, соль, масло, салфетки — весь тот обязательный запас, следить за наличием которого входило в её обязанности. — Когда только закончится эта жара? Стопроцентная влажность при такой температуре просто невыносимы.

— Натэлла Эдуардовна, — не поддержала Ия разговор о погоде. — Скажите, мужчина, что чистит наш бассейн…

— А, Марк, — оживилась экономка, выглядывая в окно.

— Марк? — удивилась Ия.

— Точнее, Марко. Так он представился сам. А Марат Аркадьевич назвал его Марк.

— Марат?! — рискуя оказаться полной дурой перед прислугой, ошарашено уставилась на женщину Ия.

— Его нанял Марат Аркадьевич для разных работ по дому. Чистка бассейна, стрижка газонов, колка дров для камина. Для разных тяжёлых работ… — замерла экономка с пачкой чая в руках, глядя на Ию и добавила: — Так называемого неквалифицированного ручного труда.

— А с каких пор у нас Марат Аркадьевич нанимает прислугу? — отобрала у неё Ия чай и сама поставила на полку.

— Простите, Анастасия Павловна, я не знала, что вы не в курсе. Но Марат представил его лично, — торопясь пояснить, опустила она отчество, — в воскресенье. Вы как раз уезжали с девочками к маме и…

— Да, я знаю, где я была в выходные и когда вернулась, — разозлилась Ия. — Но откуда его знает Марат?

— Простите, я, — опешила Натэлла, не привыкшая видеть всегда уравновешенную и доброжелательную хозяйку дома раздражённой.

Ия примиряюще подняла руку, закрыла глаза, выдохнула, успокаиваясь.

— Да, простите, конечно, я сама спрошу у Марата. На него сейчас столько всего навалилось. Он ещё от похорон отца не отошёл, тут эти неприятности на работе. Он наверно закрутился, забыл. А кто должен заплатить этому Марку за чистку бассейна? На сколько его наняли? На день, два? — Сдвинула Ия повязку по лбу. Она ещё и бегать не начала, а та уже промокла.

— По оплате указаний я не получала, — неестественно вытянулась экономка, словно по стойке смирно. Худая, высокая, строгая, с короткой стрижкой седых волос она казалась сейчас учительницей перед отчитывающей её директрисой. — Но мне было велено поселить Марко в гостевом домике, как только он объявится.

— Что?!

Ия выдохнула весь воздух из лёгких, чтобы успокоиться, и медленно через нос вздохнула, собираясь с мыслями.

«Так он ещё и поселился у нас?! Вот уж этому не бывать!»

Оставив экономку без объяснений, она уверенно отправилась к бассейну.

Глава 4

— Тко зна? — упёрла Ия руки в бока, встав на бортик и ожидая пока этот… Марк на неё посмотрит. — Ну здравствуй, Август!

— Февраль? — заглушил он пылесос и удивлению на его лице позавидовал бы весь оскароносный состав Голливуда. — Ну вот, я же говорил, что встретимся, — рассматривал он её с восторгом. — Здравствуй!

— Ия. Меня зовут Ия. Но для тебя — Ия Павловна. Или Анастасия Павловна. И никак иначе.

— Ия… — выдохнул он. У неё волосы встали дыбом по всему телу от этого взгляда, как от холода, несмотря на изматывающую жару, но она надменно вздёрнула подбородок.

— Павловна, Марк.

— Марко, — поправил он и улыбнулся. Дерзко и обезоруживающе. — Но друзья зовут меня Луд.

— Мы не друзья, — круто развернулась она и пошла прочь.

Стянув с шеи полотенце, передёрнула плечами.

«Да как он посмел! Этот чистильщик бассейнов!» — и сама не знала Ия на что злилась.

На то, что он явился в её дом, когда ей просто хотелось держать в памяти ту встречу, как напоминание о том, что она всё ещё кому-то может быть интересна? Что смотрел так, что кровь холодела в жилах — жадно, влюблённо, с обожанием? Или на его пальто от Армани, что ввело её в заблуждение? Да, чёрт побери, женщины её круга не пьют кофе с представителями неквалифицированного труда.

— Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Обогнув небольшую рощицу и изрядно запыхавшись от взятого темпа, она остановилась у небольшого пруда, где всегда останавливалась во время ежедневной утренней пробежки, и с досадой пнула камень.

И почему у неё было ощущение, что он всё испортил? Почему думать о нём было так мучительно приятно, а видеть в своём доме — категорически нет?

Глава 5

— Где ты взял этого газонокосильщика? — неожиданно грубо швырнула Ия в мойку грязную тарелку.

Весь день она изводила себя безрадостными мыслями и занималась привычными домашними делами: стирка, уборка, отпаривание бесконечных мужниных рубашек, (вот кстати к слову: раньше она сдавала их в химчистку, а теперь экономила — стирала и гладила сама), репетитор по английскому.

Эта высокомерная девица с её безупречным американским произношением, сиськами пятого размера и ногами от плеч Ие сразу не понравилась (за занятия она брала дорого, и с первой встречи смотрела на Ию как на гусыню — зазнавшуюся чванливую клушу, помешанную на своих детях и прогибающуюся под мужа), но найти в середине лета нового преподавателя для девочек оказалось сложно, а Марат на аргументы жены лишь хмыкнул: «Язык она знает? Девочкам нравится? Не выдумывай!», поэтому Ия решила стойко дотерпеть её до конца каникул. Сегодня же своими идеальными «the» и насмешливым презрительным тоном, которым всегда отвечала, она выбесила Ию так, что та просто выставила её до окончания второго часа и не заплатила.

Потом она полдня готовила ужин, за которым они, можно сказать, весь вечер молчали. Отец расспрашивал дочерей о том, как те провели день, что нового, интересного узнали, чем занимались, как веселились, а Ия… Ия чувствовала себя аппендиксом. Слепой кишкой в организме этой семьи, которая вроде как зачем-то и нужна, но если её удалить, то вроде тоже ничего не изменится.