Кино

Снега сегодня намело порядочно. Возле любимой мною скамейки стоял неумело слеплен снеговик, чуть покосившийся на левую сторону, не больше метра в высоту. Какой-то энтузиаст нацепил ему на голову рваную шапку. Я безотчётно поприветствовал снежного друга, пожав ему единственную руку-веточку. Мёрзнешь, старина. Я вот тоже. Ну ничего. Это пройдёт. Всё проходит.

По периметру парка начали зажигаться подслеповатые фонари. Снег в причудливом танце кружился в их желтоватом свете. Это зрелище завораживало. Я долго стоял и любовался всем этим, пока не вспомнил, что пора домой. Хотелось позвонить тебе и предупредить, что задержусь, только тебя это мало в последнее время волновало. Да и мне, если честно, совсем не хотелось домой. Тревожное молчание, когда надо бы что-то сказать, но слов просто не находится, невыносимо давило. Что тебе в моём дне? Прошёл как обычно. Не беспокойся на счёт ужина — разогрею сам. Не устал. И скорее на кухню — спрятаться, отгородиться от тебя. Мог ли я когда-нибудь подумать такое?

Разумеется, разговоры были. И не раз. Но всё заканчивалась сплошным непониманием. Ты прикрывалась головной болью или ударялась в слёзы, что совсем меня обезоруживало. Ты не знала, что происходит между нами, только чувствовала подобие тревоги. Но пока всё это не зашло слишком далеко, ты продолжала как будто ничего не замечать. Так незаметно мы потихоньку стали отдалять друг от друга. Кто мы теперь друг другу? Я не берусь судить. Так же, как и искать виноватого в том, что так вышло. Знать бы ещё как вернуть всё на исходную. Я бы очень этого хотел.

Я всё-таки набрал тебя. В трубке раздался твой усталый голос:

— Что тебе?

— Я зашёл в магазин. Купить что-нибудь? — нашёлся я нисколько не обидевшись.

— Ничего не надо.

— Скоро буду.

— Угу.

Я всё-таки заглянул в ближайший супермаркет, где взял трюфельный торт. В крайнем случае съем в одного. Прежде чем окончательно отправиться домой я вернулся в парк, снял с себя полинявший от времени шарф и обернул его возле головы снеговика. В шапке и с шарфом он выглядел настоящим щёголем. Я нашёл неподалёку веточку и приделал ему вторую руку. Прости, что не захватил с собой варежки. В следующий раз обязательно принесу. Обещаю. Ну пока. Проведаю тебя на днях.

Трамвай быстро доставил меня домой. Дорогой я думал как повести разговор. Ничего путного так и не придумал.

— Я купил торт. Ставь чайник.

— Я не буду.

— Как хочешь. Мне больше достанется.

Но уже через некоторое время, когда я пил на кухне черный чай с тортом, ты заглянула и как бы невзначай поинтересовалась:

— Вкусный?

— Очень. Трюфельный. Как ты любишь.

Не думаю, что есть смысл воспроизводить весь диалог. Мы проболтали до трёх часов утра.

Утром, когда я собирался на работу, ты убрала невидимую былинку с моего плеча. Я счёл это очень хорошим знаком.

После работы я заглянул в парк, чтобы повидаться со своим новым другом и преподнести ему в подарок варежки, но на его месте лежал ничем не примечательный сугроб. Шапка и шарф пропали. Лишь только веточка указывала на то, что ещё вчера здесь был снеговик. Не беда. Я достал телефон и набрал твой номер.

— Чем занимаешься? Приезжай лепить снеговика. Я не шучу. Жду тебя в парке.

***

Я часто на досуге думаю, что если бы мы тогда не встретились? Если бы я вдруг не поехал в тот день в книжный магазин, который, надо заметить, располагался в противоположной и дальней от меня части города? Как бы изменилась тогда моя жизнь? Одно я знаю точно — я бы не был сегодня таким…

В тот день с утра зарядил дождь. Но непогода напротив лишь упрочила мои намерения пополнить и без того уже забитый книгами шкаф. Это увлечение книгами давно уже переросло у меня в некую манию. Они заменяли мне всех, в том числе и друзей, которых, в силу моего характера и миропонимания, у меня не было. Коллеги по работе не в счёт. Я едва ли с ними перекидывался парой слов. Про личную жизнь и зарекается не стоит. Об отношениях я знал исключительно по тем же самым книгам. Но чувствовал я себя совершенно прекрасно и никак этого не тяготился. Спокойная жизнь в уютном и тихом мирке для меня была синонимом слова счастье. Хотя, надо признать, что и тогда я ощущал всю его напускность, искусственность. Но я отошёл в сторону от главного. Всё вышесказанное я привёл исключительно для полноты картины.

— Здравствуйте! Если что нужно будет подсказать, то не стесняйтесь, спрашивайте.

Я вежливо поздоровался и поблагодарил молодую девушку продавца, которая стояла возле импровизированной стойки и работала за компьютером. Ещё одна девушка продавец, постарше, была занята с одной покупательницей. Я сразу же направился к отделу с классической литературой в приятной неге ощущая как быстро-быстро забилось сердце. Она стояла там же, листая одну из книг, но я едва ли обратил на неё внимания. Все мы мои мысли были только о книгах.

После беглого осмотра я стал уже более пристально приглядываться к некоторым изданиям, которыми я особенно жаждал овладеть. Как всегда, собираясь в книжный, я не брал с собою больше пары тысяч рублей, тем более карту, потому как не уверен был в том, что смогу совладать с собой. Мне хотелось, без преувеличения, унести с собою всё. И вот мой взор остановился на одной особенно желанной книге. Это был Ремарк ''Три товарища''. История о любви и дружбе. Я было потянулся за ней, но тут меня опередила девушка, которая стояла неподалёку — та самая, на которую я не обратил внимания, спеша к заветным стеллажам. И так получилось, что её рука оказалась на мгновение в моей. Она была ледяной, но обожгла меня, будто огнём.

— Извините — потерялся я и отдёрнул руку, скорее машинально.

— Это вы меня простите. Вам нравится Ремарк?

Странно, очень странно, но я совершенно не запомнил тогда её лица. Весь её образ был для меня, словно некое наваждение. Будто это всё мне только привиделось, не более.

— Читал несколько его книг. Хорошо пишет — ответил я после небольшой заминки, вызванной смущением.

— А я почти всё у него читала. И эту книгу тоже. Но вот только уже давно. Брала ещё в школьной библиотеке. Хотела бы перечитать.

— Так берите. Я возьму что-нибудь другое. Мне, право, всё равно.

Неловко об этом вспоминать, но у меня не хватало сил поднять на собеседницу глаза. Я жутко стеснялся сам не зная чего.

— Хорошо, раз вы уступаете.

У меня было странное ощущение и я готов был даже поклясться, что уже раньше где-то слышал этот голос, таким знакомым он мне показался.

— Я пойду. Была рада знакомству.

Я не в силах был вымолвить ни слова. Так и пялился на ряды книг, которые расплывались перед глазами.

Девушка направилась к кассе, а я остался стоять у полки. Я был в какой-то прострации. В реальность меня вернул шум дождя, зарядивший с особенной силой. Я как будто очнулся от удивительного и сказочного сна.

Когда я обернулся на кассу, её уже не было. Я оставил книги и бросился вон из магазина, на ходу роняя в ответ дежурное ''До свидания'' продавцу. Понятное дело, что незнакомки нигде не было. Я добежал до автобусной остановки, забежал в ближайший супермаркет, заглянул в аптеку — ничего. И что самое скверное, я совсем не запомнил её, разве что голос. Этот голос я бы узнал сейчас из сонма других. Впервые на моей памяти я покинул книжный магазин без покупки и в отчаянии. Как будто я потерял что-то очень мне дорогое. Я бы не брался называть это влюблённостью или ещё каким-либо чувством, потому как то, что я испытывал тогда, да и сейчас, не имело для меня никаких чётких определений и понятий. Это был шквал эмоций и буря в душе. Любовь ли это? — решайте сами.

Конечно же я участил в разы свои визиты в книжный, надеясь в скором времени снова там её увидеть. До сих пор мне не везло, но может быть повезёт завтра? Я бы очень этого хотел. Пока ещё не знаю, что скажу ей при встрече. Там видно будет. Живу теперь одним этим — встречей с ней. Её голос всё не выходит у меня из головы. Когда читаю, то как будто он произносит слова в моей голове. А ведь я даже имени её не знаю!