Янтарь

— Сначала тебе нужно вылечиться! — ахнула я сипло, и заставляя себя выкрутиться из этой ласкающей руки, что не получилось ни при каких обстоятельствах, потому что Янтарь лишь прижал меня сильнее к своему разгоряченному боку.

— Согласен на ягодную диету и активные физические нагрузки! — выдохнул горячо Янтарь, умело пользуясь моей беспомощностью перед ним, чтобы задрать кофту до самого подбородка, и повернуть голову так, что теперь его мягкие горячие губы касались моего лица неторопливо, но жадно.

— Активные нельзя!

— Тогда ты сверху, — весело и горячо полыхнули его золотые глаза, и рука скользнула ловко под мой зад, чтобы умудриться даже одной ладонью приподнять меня на кровати, заставляя нехотя выпрямиться и как можно осторожнее перебраться на торс Янтаря, тут же ощутив, как он растянулся подо мной, нетерпеливо заерзав бедрами.

Я честное слово пыталась думать головой, а тем местом, которым сейчас ощущала его жар и возбуждение через тонкую ткань свободных брюк, стараясь подобрать правильные слова и убедить Янтаря в том, что мы можем только навредить его здоровью, когда прошло всего то пара-тройка дней с момента адской боли. но все мои хрупкие попытки с оглушительным крахом были сметены губами этого мужчины, который собрал в кулак мою кофту. что была над обнаженной грудью, потянув ее вперед до треска, и заставляя склониться, пока мы не испортили вещь, которая даже не была моей.

Стоило моей груди оказаться между его губ, и больше я не думала ни о чем!

Просто не могла думать!

Мое тело, моя душа, мои мысли предали меня, утонув в ощущениях таких ярких и обжигающих, что я задыхалась. впиваясь в подушку под головой Янтаря своими ноготками, изо всех сил стараясь, чтобы из моего рта не вылетело не единого звука, пока за стенами спокойно продолжали ходить и жить своей жизнью пара десятков Берсерков всех родов и возрастов, не представляя даже, что происходило в спальне Янтаря — того, кто должен был сладко спать и набираться сил после всех испытаний и перенесенной боли!

Господи, мы даже дверь не закрыли!

— Ты рычишь! — простонал Янтарь так низко и возбужденно, умудрившись при этом просунуть здоровую руку подо мной, чтобы сжать в ладони еще и попку, прикусывая аккуратно зубами твердый сосочек, что я ахнула, лишь теперь услышав, что на самом деле порыкивала, принявшись двигаться вперед и назад в его ладони, ощущая, как его пальцы жадно и порывисто скользнули к линии трусиков, поглаживая меня через ткань и создавая трение сразу в двух местах, от которых я в считанные минуты оказалась на грани полета в бездну, где расплескалась горячая лава моего желания.

Я узнала этого невероятного мужчину так недавно, но сейчас мне казалось, что я хотела его и этих откровенных несдержанных прикосновений целую вечность!

Забыв о мире за стенами комнаты, о стыде и правилах приличия, я стонала, содрогаясь всем телом от его умелых губ и пальцев, готовая раствориться в нем без остатка. лишь бы только это утро никогда не заканчивалось и все происходящее не оказалось горячим сном!

Мой разум был на грани небытия и реальности, купаясь в волнах блаженного экстаза, когда даже сквозь пелену своего возбуждения я видела лицо Янтаря, припавшее к моей груди с таким наслаждением и жаждой, что становилось ясно, что и для него нет больше мира, кроме меня одной.

Это была моя долгожданная сладкая сказка!

Мой рай, в который я попала спустя столько дней боли, бед и одиночества, обретя того, кто заменил мне дом и подарил настоящую семью, не пытаясь оглянуться назад и узнать, что было за моими плечами, и что делало меня колючим мерзким ежиком, который гнал его и выводил из себя лишь бы только остаться в кричащем одиночестве.

— Только не останавливайся! — прохрипел Янтарь, когда я зашевелилась на нем гораздо смелее, чтобы стянуть с себя поспешно штаны и трусики, глядя глазами в которых мерцала дымка желания, словно осыпая его золотые глаза россыпью алмазов, — Мне нужно глубокое и длительное лечение, облепишка!

Избавляясь поспешно от надоедливой одежды и скидывая с возбужденного до предела Янтаря совершенно ненужную простыню, я тихо рассмеялась, шлепая его по руке, которой он пытался поймать меня, чтобы снова притянуть к себе как можно скорее:

— До чего же странно: «шприц» у тебя, а лечу тебя я?

Рыкнув с широкой улыбкой, отчего его нос смешно сморщился от переизбытка эмоций, когда я в очередной раз игриво вывернулась из его руки, Янтарь пробасил сладко:

— «Шприц» только для тебя и с успокоительным! А мне — восстанавливающая терапия с элементами эротики….Я сейчас встану!

На рычание своего Бера, который уже не мог ожидать продолжения терапии — глубокой и длительной — я снова прыснула от смеха, чувствуя себя рыжеволосой плутовкой, которая дразнила своего зверя, явно нарываясь на наказание:

— Ты и так стоишь, мой золотой!

Вот только не нужно было преуменьшать силу, ловкость и скорость Берсерка даже если он казалось бы еще пару минут назад лежал чуть ли не при смерти, когда Янтарь вдруг резко согнулся, садясь на кровати и залавливая меня так, что теперь я больше не могла пошевелиться даже в одной его руке, понимая, что попала по полной программе, когда с рычанием. которое переходило в мурлыканье где-то в области его огромной широченной груди, он накрутил мои волосы на свой кулак, потянув к себе хоть и мягко, но все таки не давая возможности сделать мне выбор.

Даже обезоруженная и беспомощная в его руках я чувствовала себя такой бессовестно счастливой и парящей в облаках, что послушно растянулась на нем снова, припадая к мягким влажным губам, чтобы доказать ему, что не собираюсь никуда уходить или уж тем более останавливаться.

Только не сейчас!

Даже если под дверью дежурило бы все бравое семейство, заглядывая по очереди в замочную скважину!

— Я точно тебе ничего не сломаю? — прошептала я, касаясь его манящих чувственных губ, и водя нескромно языком, собирая губами его отрывистое дыхание и нервный смешок в ответ:

— Только психику, если вздумаешь не довести начатое до конца!

— До этого конца? — прикусив его вкусную пухлую нижнюю губу. я умудрилась ловко просунуть руку между нашими телами. обхватывая ладонью то, что жаждало моего внимания больше всего остального. вытянувшись от всепоглощающего возбуждения так, что просто не помещалось в моей руке.

Такой чертовски горячий, с тугими упругими венками, которые проступали через тонкую кожу, где пульсировала кровь, отдаваясь легкой вибрацией, и заставляя меня дышать так же судорожно и хрипло, как выдохнул в мои губы Янтарь, подаваясь бедрами вперед и тяжело сглотнув, прежде чем смог прохрипеть в ответ:

— До этого тем более!

Он был такой большой и внушительный, такой длинный, такой влажный и готовый только для меня!

Можно было бы поиграть и растянуть удовольствие, но силы на это просто не было!

Я словно больше не верила в собственную удачливость и наверное даже была готова к тому, что в самый ответственный момент к нам обязательно войдет Тайга или кто-то из братьев, сообщив о том, что мама Зои ждет на завтрак. или папа, чтобы поточить ножи на кухне, или дети заплакали, или еще что-нибудь «супер важное».

— Осторожнее, клубничка. — Янтарь разжал свою ладонь, отпуская мои волосы и поддерживая за талию, когда я выпрямилась, чтобы наши бедра соприкоснулись в одной жаркой, жаждущей точке, насаживаясь на него, вбирая в себя с глухим стоном, оттого как мое лоно растягивалось медленно и сладостно, принимая его в себя с болезненной страстью, от которой мы оба задыхались, переплетаясь пальцами и дыша в такт друг друга судорожно и хрипло, — Не больно?

— Хорошо….. - едва дыша прошептала я, дрожа всем телом, оттого, что я на самом деле была в полном экстазе от того, как ощущала его в себе, даже если это было с капелькой боли.

То, как он скользил внутри меня, заполняя собой без остатка было волшебством!

Это было так приятно, что в какой-то момент захотелось закричать, выгибаясь в позвоночнике так сильно, чтобы ощутить, как он проник в меня до такого предела, где еще не был даже тот, кого я любила когда-то, и кто стал моим первым мужчиной.