Янтарь

Глядя на то, как ровно поднимается и опускается забинтованная грудь Янтаря, я понимала, что дышу в такт с ним, не сразу сообразив, что мы остались одни, потому что Тайга бесшумно ушла, тихо закрыв за собой дверь.

Я не сразу решилась подойти…

Чувство огромной вины и то, как мучились его братья, ощущая страшную боль, не отпускало меня. Не могло отпустить так быстро.

Особенно сейчас, когда отголоски этой боли все еще ощущались сейчас. проступая кровавыми разводами под толстым слоем бинта на груди.

— …ты не должен был так поступать, — прошептала я, делая пару крадущихся шагов, но, не позволяя себе коснуться Янтаря даже кончиком пальца, потому что боялась, что и такое прикосновение принесет ему новую волну боли, даже еспи больше всего на свете мне хотелось сейчас положить голову на его мощную грудь, чтобы дышать его ароматом и слышать, как стучит смелое доброе сердце, что стало роднее всех на свете.

Опустившись на пол рядом с кроватью, я положила голову рядом с его, чтобы просто молчать, слушать его дыхание и посылать ему мысленно то, как сильно я его полюбила за этот короткий, но насыщенный промежуток времени.

Иногда достаточно пары минут и одного взгляда, чтобы понять человека и увидеть его душу.

Янтарь был одним из таких людей.

Стоило просто заглянуть в его золотые глаза, чтобы понять, что он и есть солнце, он и есть добро.

Рядом с ним я могла дышать всей грудью легко и свободно, не заметив за собой, как уснула, вымотавшись от этого долгого, изнурительного дня и наконец отыскав свой покой рядом с моим большим басистым солнцем.

Утром я обнаружила себя укрытой мягким пледом и с отдельной подушкой, на которую сползла видимо ночью, и как бы не затекло все тело от спания на полу, я была счастлива!

Впервые так сильно и искренне за последнее время!

Мой Бер с золотыми глазами сладко сопел на своей кровати, даже закинув здоровую руку за голову, а Молчун вел себя покладисто и тихо в кругу братиков и сестренок под защитой Беров сразу всех четырех родов!

Жизнь начинала напоминать сказку….

Вот только в этот день Янтарь не проснулся, как и на следующее утро, и можно было бы впасть в новый приступ паники, если бы не Север, который всё держал под контролем и постоянно заглядывал в комнату Лютого или к нам, лишь улыбаясь своей очаровательной клыкастой улыбкой, уверяя совершенно искренне, что Янтарь в полном порядке и просто спит.

Вот такой вот соня!

— Брат в принципе делает все с приставкой «много». - подмигивал Север и я верила ему, потому что теперь и он выглядел спокойным и мирным, — Много ест, много спит.

Скоро ты сама узнаешь это.

Теперь я чувствовала себя немного лучше и уютнее даже в кругу семьи, помогая девочкам на кухне, и если не была рядом с Янтарем, то возилась с огромным удовольствием с малышами на радость братьям Гризли, которые обожали детей, но совсем не обожали подгузники.

Каждую минуту я ждала, когда же Янтарь выспится и придет в себя, проводя рядом с ним все ночи, и заимев даже высокий матрас, чтобы было удобнее спать рядом с ним, каждую ночь засыпая с мечтой, что утром услышу его голос.

Красивый, низкий, басистый, но такой ласкающий.

— Ты чего на полу растянулась, клубничка?…

Горячие слегка шершавые пальцы коснулись моего лица мягко, но жадно, когда я разлепила сонные ресницы, тут же утонув в золотом океане таком ярком и горячем, что можно было бы получить ожог сетчатки глаза от этого невероятного свечения, словно само солнце расплавили и пустили по тонким бороздкам этих волшебных глаз.

Широкая горячая ладонь скользнула под мою голову, настойчиво приподнимая и потянув к себе вместе с хриплым выдохом:

— …переползай ко мне скорее.

Только жар его больших ладоней говорил мне о том, что все это не сон, а моя самая сладкая и долгожданная реальность. но я все равно задержала дыхание, разглядывая его лицо, любуясь каждой черточкой и виня себя в каждом синяке и ссадине, пропадая в золотых глазах, которые горели и полыхали ровным манящим светом только из-за меня.

Теперь не было никаких сомнений.

Я была его парой.

Он выбрал меня. А значит, я должна была стать достойной его любви.

Но как можно было перестать дрожать и глупо улыбаться, трепеща всем телом от простого осознания того, что теперь я его, и растворяясь в этих глазах, словно входила в мягкий теплый океан на закате, когда солнечные лучи окрашивают воду в цвет золота?

Именно такими были его глаза — безбрежным согревающим океаном, в который хотелось окунуться и стать маленькой золотой рыбкой в его глубинах.

— Выспался?… — чуть улыбнулась я, с каким-то особенным блаженством наблюдая, как Янтарь зевнул, растянув губы в сладкой сонной улыбке, отчего его удивительные глаза заблестели и заискрились особенным блеском.

Я была уверена, что он бы даже потянулся, выгибаясь в позвоночнике и раскидывая руки в разные стороны, если бы не его раны и страшные переломы, из-за которых вся его левая сторона была практически одной сплошной доской с бинтами.

— Я бы даже сказал, что переспал. — его широкая улыбка чуть скривилась, когда мужчина попытался как-то развернуться, чтобы обхватить мою голову поудобнее, и снова потянуть к себе.

— Я бы спросила с кем переспал, если бы не видела тебя все эти дни, — хихикнула я, послушно устремляясь за его рукой вверх и немного вперед, чтобы растянуться рядом с большим обнаженным телом под одной тонкой белой простыней, с правой стороны, но стараясь шевелиться как можно меньше, чтобы не потревожить болезненных ран и тем более его переломов.

Поворачиваясь на бок, я едва дышала, чтобы случайно не сделать больно самому милому из больных, когда он очень ловко для «больного» просунул под меня руку, притягивая к себе ближе и прижимая к своему боку.

— Пристально смотрела, клубничка? — промурчал Янтарь и его длинные сильные пальцы проскользили по моей коже, нырнув под тонкую кофту, одолженную у Тайги, поскольку мы были приблизительно одного размера.

— Пристальнее просто некуда, — улыбнулась я слегка нервно, потому как прямо передо мной простынь начала приподниматься медленно, но верно, показывая весьма очевидно, что Янтарь явно пошел на поправку большими шагами.

Осоочень большими!

— Увидела что-нибудь интересное? — пальцы горячими дорожками прошлись по ребру, слегка защекотав и пробуждая тело ото сна весьма чувственным способом, от которого волна жара прошлась по мне слишком настойчиво.

— Очень даже.

Янтарь хмыкнул, переместив руку выше, на грудь, накрывая ее своей большой горячей ладонью и сжимая легко и аккуратно, но даже этого легкого прикосновения было достаточно, чтобы я задохнулась, судорожно сжимая колени.

Я слышала, что у всех людей разные эротические зоны, когда достаточно одного легкого прикосновения, чтобы уровень возбуждения с отметки «ноль» вскочил до «ПЛЮС СТО» за долю секунды!

Для кого-то было достаточно ощутить дыхание сзади в области шеи, кто-то сходил с ума от прикосновений к коленям и ногам, кто-то тонул от легкого укуса за мочку ушка, а моей гипер активной эрогенной зоной была как раз груды.

Интересно знал ли он это наверняка или попал в десяточку с первой попытки?

Прикосновение Янтаря было сродни тому. что в моем мозгу просто обрубили все провода разом, оставляя серое вещество без питания, но зато с такими черт побери искрами, что мне казалось, будто они сейчас просто посыпятся из моих глаз!

Я не сразу смогла выдохнуть, понимая, что выдаю себя с потрохами, потому что сделала это судорожно и хрипло, с трудом удерживая позвоночник на матрасе в положении плоской воблы, ибо его тянуло выгнуться вверх к звездам, и ласкающей руке.

И глупо было бы надеться на то, что Янтарь не почувствует изменений в моем теле, пока перед глазами буквально мерк свет, погружаясь в пучину желания такого сильного и яркого, что в какой-то момент я даже испугалась, особенно услышав, как мой большой Бер зарычал низко и возбужденно, сжимая грудь сильнее и обхватывая сильными пальцами напряженно застывший от восторга сосочек, пока простыня поднималась всё выше и выше, натягиваясь внушительным шатром, и слега обнажая его прекрасные мощные бедра.