Страница 4 из 11
– Пацан, тебе, что жить надоело?! – закричал водитель.
– Герман, дружище, скажи им, что я не сумасшедший! – умолял Тимоха, стуча морщинистым лбом по стеклу.
– Я требую немедленно его отпустить! – твёрдо и громко заявил Герман, широко расставив руки.
– А ну ушёл с дороги, пока я тебя к нему же не посадил! – из пассажирского окна выглянул мужчина в медицинской форме.
– По какому праву Вы его задерживаете? – не унимался Герман.
– По тому, что все сумасшедшие должны жить под контролем! – чей-то голос зазвучал позади Германа.
Герман почувствовал сильнейшее сдавливание плеча, он обернулся и обомлел. Над ним нависал высокий мужчина с каменным выражением лица:
– Ты знаешь этого старика?
– Он… он мой друг. – Замешкался с ответом Герман.
– Значит, ты должен понимать, что твоему другу там будет лучше! – мужчина с лёгкостью сдвинул Германа с дороги и автомобиль смог тронуться с места.
– Герман! Герман! – Тимоха не переставал выкрикивать имя своего друга.
Герману оставалось лишь смотреть вслед автомобилю, увозившему Тимоху.
– Куда его повезли? – Герман хотел было спросить у мужчины с перстнем на руке, но тот уже сел в свой автомобиль.
Мальчик стал подходить к соседям в поисках хоть какой-то информации, но все лишь отмахивались от него, отшучиваясь: "Куда, куда! Домой, в психушку!". Герман ещё некоторое время простоял посреди опустевшей дороги, продумывая следующий свой шаг.
– Это очень плохо! Всё это очень плохо! – то и дело повторял Герман, наконец, направившись к дому.
Дождавшись возвращения отца, Герман выяснил, куда и почему отправили Тимофея Ильича. Когда хозяин дома, считавшийся долгое время пропавшим, переступил порог своего дома, кто-то из соседей принялся обрывать телефон полиции с сообщением о возвращении старика. Из полиции звонок произвели в компанию, где работал отец Германа. К большому удивлению Игоря, акционер фирмы застройщика Власов вызвался лично решить вопрос с Лаврентьевым. Желая поскорее закрыть вопрос с единственной старой постройкой во всём коттеджном поселке, никто из руководства строительной компании не решился оспаривать эту инициативу Власова. Тем более дар убеждения был у него в крови.
Но что же послужило причиной определения Тимохи обратно в специальное учреждение для душевнобольных пациентов? "Агрессивное поведение и угрозы причинения тяжкого вреда здоровью гражданином Лаврентьевым Тимофеем Ильичом гражданину Власову Аркадию Сергеевичу" – именно такая запись была сделана участковым, когда тот прибыл по вызову, поступившему от Власова.
Герман был озадачен, что же могло такого произойти, чтобы Тимоха набросился на постороннего человека с кулаками. Его старые повадки сварливого старика растворились в озёрной воде вместе с прожитыми годами. А что, если вернувшись в мир людей и обретя обратно свой возраст, Тимоха бонусом получил обратно и дурные манеры? Слишком много загадок для одного вечера и одного мыслителя.
Герман закрыл глаза и представил дом в Мечтариуме. И каким было его удивление, когда хозяина не оказалось дома. Обежав дом внутри, гость прошёлся по двору, и, не подозревая, что в этот самый момент Ник укрылся под шумным водопадом, чтобы выплеснуть истошным криком все свои страхи и переживания. Не получив мудрого совета от Мечтателя, Герман решил оставить ему записку:
"План провалился. Тимоху опять забрали в лечебницу. Попробую решить всё сам. П.С. Герман".
***
Этой ночью Герману не спалось, он пытался представить картину, как разъярённый Тимоха набрасывается на Власова. "Нет, в этой истории однозначно что-то не так". – Заверил себя Герман. А если Тимоха успел оставить ему какой-нибудь знак или подсказку? Точно! Эта мысль ещё больше отдалила подростка от сновидений, ему не терпелось поскорее проникнуть в дом Лаврентьевых.
На утро Герман первым делом отправился за ответами, скрывающимися, как он предполагал, за покосившимся забором и заколоченными окнами. Убедившись, что за ним не ведётся слежка, он проскользнул на частную территорию семьи Лаврентьевых. Дверь была не заперта, вчера в суматохе все позабыли о простейшей безопасности, но это было лишь на руку Герману. В нос бросился спёртый запах старого дома. На пыльном журнальном столике Герман обнаружил две чайные пары с нетронутым чаем, успевшим покрыться пылью, витающей здесь повсюду. "Беседа намечалась приятной, старый Тимофей Ильич не стал бы заваривать чай для гостя". – у Германа тут же промелькнула мысль. Посветив на пол, Герман увидел разбросанные бумаги и следы борьбы. "Значит, спор начался из-за договора". – Герман стал собирать бумаги с пола. В договоре, что принёс Власов на встречу с Тимофеем Ильичом не было и слова о продлении аренды, хозяина дома обязывали передать свои права на собственность генеральному директору строительной компании, в которой работал отец Германа. Вот что могло послужить взрывной реакцией не серьёзного ребёнка, застрявшего в теле старика, обида и неумение отстоять собственные права.
– Что Вы опять задумали? – из темноты донёсся знакомый голос.
– Варя?! Ты меня до ужаса напугала! – от неожиданности Герман подскочил на месте, бумаги вновь оказались на полу. – Что ты здесь делаешь?
– Пытаюсь понять, что Вы опять затеяли!
– Никто ничего не затеял! С чего ты вообще это взяла?
– Ну, для начала, ты не появляешься в школе уже четыре дня, якобы по состоянию здоровья. А когда я вчера встретила в магазине твою маму и спросила о твоём самочувствие, я увидела удивление на её лице. Потом она рассказала мне про странную встречу с Тимофеем Ильичом в Вашем доме и то, что он был одет словно подросток. И про то, как он вприпрыжку выбежал во двор. Продолжать?
– Да уж, моя мама никогда не могла держать язык за зубами.
– Ну, так что? Расскажешь или мне дальше вести свои расследования?
– Просто я не хотел опять Вас втягивать в эту историю. – Герман сдался под напором подруги. – Дело то пустяковое намечалось, а вон как опять всё обернулось…
– Да, я слышала про Тимоху. А это правда, что дом снести хотят?
– Тимоха должен был просто подписать документ, чтобы спасти дом, а что теперь делать, я даже не знаю.
– А мы на что, Манч?
– Мы ведь немного отдалились друг от друга после того случая. – Вздохнул Герман. – Витя постоянно увлечён своим манифестом, Глеб бродит по школе в этих коррекционных очках и ты…
– А что я? – удивлённо спросила Варя.
– Твои волосы… – ответил Герман, после небольшой паузы.
– Что с ними не так? – Варя стала внимательно разглядывать локон своих волос, лежавший на её правом плече.
– Они красные! – выпалил Герман. – Они же просто кричат: "Не подходи! Убъёт!"
– Ну, знаешь ли! Вообще-то от смены имиджа я ожидала другого эффекта. – Пожала плечами Варя. – Ну, да ладно с этими волосами! Нам Тимоху нужно выручать! И делать нужно это срочно.
– Да, но как?
– Дай подумать… – в голове Вари начал зарождаться план их действий. – Ты знаешь, куда его отвезли?
– Да. В округе есть только одно место куда отвозят подобных пациентов.
– Тогда нам просто нужно попросить твоего отца, чтобы он отвёз документы на подпись Тимохе и всё!
– Отлично! И если это не сработает, нам останется всего четыре дня на план Б.
– У нас уже есть план Б? – удивилась Варя.
– Нет, но говорю же, у нас есть четыре дня.
Договорившись, ребята разбежались по домам. Германа переполняли эмоции после откровенного разговора с подругой. После их приключений в Мечтариуме, ребята, действительно отдалились друг от друга, постоянно придумывая нелепые причины для отмены совместных прогулок. Попавший под влияние существа Proditione1 Витя ещё долго просыпался с криками по ночам от собственных кошмаров. Мальчик стал замкнутым, и его направили на сеансы с психологом, но вместо этого, он решил направить свою энергию на манифест против печатных изданий в школе, в пользу использования современных технологий. Глеб после не продолжительной слепоты обрёл навязчивый страх лишиться зрения, и всё своё свободное время обивал порог кабинета Офтальмолога в медицинском учреждении в центре посёлка. Варя была единственной, кто время от времени писал новости в их общем чате "Группа". Герман испытывал вину перед ребятами, считая, что именно он втянул их в эту авантюру с Мечтариумом. Каждый раз, читая в чате весёлые рассказы Вари о происшествиях в школе, он решался лишь на улыбчивый смайлик в ответ. И сейчас за долгое время он почувствовал, что всё можно вернуть. Друзьям просто необходим откровенный разговор и Герман был к нему готов, как никогда. Он был готов извиниться перед ребятами, признать свою вину, лишь бы вернуть прежнее доверие друзей.
1
Proditione – в переводе с латыни Предательство.