Танненберг

Так, пребывая в тяжких раздумьях о тщете своих усилий что-то изменить, Самсонов дождался сообщений от авиаторов и кавалерии. И выяснилось, что германцы выдвинули свои передовые позиции вёрст на шесть к югу от Млавы, заняв склоны высоких холмов, обращённых в нашу сторону. С воздуха там замечена и артиллерия, но поскольку противник тщательно маскируется, то сказать что-либо о его количестве было затруднительно. Довольно много войск оставалось в самой Млаве, расположенных вокруг неё лагерем. И дальше, в Зольдау, находилось довольно большое скопление, возможно около дивизии. Везде на подъездных путях замечено большое скопление вагонов. Положение Двадцатого корпуса Шольца на востоке было без изменений. Передовая линия расположения подтверждалась и кавалерией, наблюдавшей её в бинокль от небольшого городка Ступск, который не был занят противником.

Итак, если подумать, то Семнадцатый корпус, похоже, расположился в районе Зольдау-Млава. Возможно, там ещё есть части ландвера, которые не удалось идентифицировать, но их должно быть немного, потому что они рассредоточены вообще вдоль всей границы. Однако, ведут германцы себя уверенно, выдвинув вперёд только одну дивизию, раз вторая осталась в Зольдау. Да, и чего им опасаться? Позиции у них выгодные, на возвышенности. В случае чего, вся дивизия быстро окажется там. Это если вперёд двинется кавалерия. А с ней они в любом случае справятся, потому что в обеих кавалерийских дивизиях линейного состава едва на шесть с половиной тысяч, и сорок восемь лёгких орудия. А в одной германской пехотной дивизии двенадцать тысяч человек и семьдесят два орудия, включая восемнадцать гаубиц по 105 мм. Против серьёзных сил они в любом случае драться не намерены. Едва завидев их, сразу отойдут. Могут ещё и станцию взорвать. А серьёзные силы в один момент туда не перебросишь к ним под нос. Собирать их в стороне – узнают, и успеют смыться. Тогда стоит ли суетиться, и гонять людей туда-сюда, если результат от этого будет всё равно нулевой? Проще подождать шестнадцатого числа, и не спеша двинуться согласно плану… А что у нас со станцией?

Запросил связь, а когда соединили, то с удовлетворением услышал, что станция полностью готова к использованию. Водоналивные башни сооружены, рукава к рекам протянуты, начата закачка воды и вскоре несомненно будет закончена. Большая часть вагонов уже собрана на путях, и можно начинать формирование эшелонов. Ага! Быстро закончив разговор, Самсонов вызвал к себе начштаба, железнодорожника и разведчика. Предстояло кое-что обсудить. Когда те прибыли, то решил высказаться о своих намерениях.

– Господа, не буду ходить вокруг да около, а потому сразу скажу, что, на мой взгляд, противник подставляется. По данным авиаразведки и наблюдениям кавалерии с передовой, германцы удерживают Млаву силами одной дивизии. Возможно, при поддержке небольших частей ландвера. Ещё одна дивизия находится в Зольдау, и, конечно, может быть переброшена на помощь довольно быстро, но всё же это потребует времени. Вопрос весь в том, успеем ли мы опередить их в развёртывании. – И после этого окинул присутствующих внимательными взглядами.

Первым голос подал Орановский:

– Выгрузку придётся осуществлять на некотором удалении от их передовой позиции. Оптимально вёрст в двадцать, чтобы нас не застали врасплох. Пока накопим силы, пока дойдём, они уже всё поймут, и успеют отойти. Наступать дальше – значит подвергнуться риску удара превосходящих сил. А наращивать свою численность, снова терять время, и давать им возможность сманеврировать.

– Всё верно, Владимир Алоизиевич. А если подвезти войска скрытно и поближе?

– Как это возможно? В любом случае, паровозные дымы выдадут нас. Противник заинтересуется, и может даже нанести упреждающий удар, пока мы не развернулись в боевой порядок.

– А ночью?

– А куда они пойдут ночью в незнакомой местности? Разбредутся по округе, потом полдня собирать будем.

– Это для пехоты местность незнакомая. А кавалерия там пасётся уже почти две недели. Идея следующая. Передняя линия обороны противника нам в общих чертах известна. Она даже очевидна, поскольку пролегает по склонам господствующих там холмов. Дозоры кавалеристов расположены перед ними, и утверждают, что дальше германцы пока что выдвигаться не собираются. Что и логично, зачем менять хорошую позицию, если наступать никто не собирается. У них на это просто нет сил. И я предлагаю воспользоваться уверенностью противника в себе. Для начала наметить рубежи развёртывания наших прибывающих туда сил и привязать их к дорогам, идущим в направлении примерно параллельном позициям противника. А потом, дать задание кавалерии с вечера, пока ещё светло, расставить вдоль этих дорог скрытые посты. Это-то они смогут? Не заблудятся? Вряд ли несколько человек, маячащих в отдалении, заставят германцев беспокоиться сразу. Но на всякий случай следует предупредить, чтобы на открытом месте не стояли. В принципе, много людей там не надо. Достаточно расставить эти посты на каждом перекрёстке маршрута. А войска со станции мы начинаем перебрасывать поздно вечером, чтобы эшелоны подходили туда однозначно в темноте. Конечно, на разумном удалении от позиций, чтобы не попасть под обстрел артиллерии в любом случае. В идеале это вёрст десять до первого эшелона. Высаживаются с использованием фонариков и факелов. Ночи сейчас лунные, погода ясная, и это отчасти облегчит нам задачу. Прибывших сразу встречают специальные провожатые из числа кавалеристов. И колонны уходят в направлении, указанном в предписании. Собственно, направления будет два – налево и направо. А потом, они только останавливаются в нужном месте, следуя вдоль цепочки постов, которые, напоминаю, стоят на каждом перекрёстке, и просто указывают направление на следующий такой пост. Ну и подтверждают, какая деревня позади, а какая впереди. Всё. Большего постовым и знать не надо. А командиры частей уже останавливаются согласно предписанию, или на нужном перекрёстке, или у нужной деревни. За ночь войска разворачиваются на рубежах для атаки, а с рассветом начинают штурм неукреплённых позиций на холмах. Основная часть дивизии противника находится всё равно в Млаве. Добежать на помощь не успеют. А заняв холмы, и расставив там корректировщиков, мы наведём огонь своей артиллерии на противника. Это общий ход действий. Разумеется, нам его сейчас надо будет детально проработать, хотя бы на начальную стадию развёртывания. А там посмотрим. И ещё одно. Часть кавалерии надо будет сразу, ещё сегодня, отправить на глубокий охват флангов. Причём демонстративно. Чтобы противник больше опасался за них, и даже оттянул туда часть сил. Думаю, что по два полка от каждой дивизии будет достаточно. Что скажете?

Подчинённые переваривали поток генеральских мыслей. В принципе, ничего нового и необычного в ночных маршах и развёртывании на рубежах атаки не было. Не была новой и сама идея ночной атаки. Но вот переброска за ночь значительного количества войск по железной дороге с их выходом на рубежи, это было неожиданно. С другой стороны, для переброски всё было уже продумано, это просто немного удлиняло этап выхода.

– С обозами будем перебрасывать? – Уточнил Орановский.

– Нет, конечно. Это действительно сильно замедлит продвижение. Обозы подвезём чуть позже и отдельно, чтобы люди могли после боя поесть нормально. Независимо от того, удачный он будет или нет. Не получится, отступим. Получится, получим первую победу на свой счёт.

– Тогда что повезём вместо обозов?

– Артиллерию с запасом снарядов. Давайте прикинем, что у нас получается по переброске. Однозначно идут четыре эшелона с линейным составом дивизии. Остаются ещё четыре, которые мы можем загрузить чем-то. Это, конечно, артиллерия дивизии. Два эшелона. Третьим можно пустить тяжёлый артиллерийский дивизион. А вот четвёртым… – Самсонов задумался, потому что выбор был не прост.

– Можно штаб корпуса. – Предложил Орановский.

– Можно, и он там будет полезен. Но в этом эшелоне у нас вагоны с линейным составом кавалерийского полка. А кто тогда будет здесь грузить их лошадей? Надо их куда-то перераспределить. Сколько там вагонов под них? – Спросил Самсонов у Лядова.