Страница 4 из 12
– Вот! – торжествующе заметил Гена. – Я же тебе говорил!
– Что ты мне говорил? – Вовка пожал плечами. – Просто малявка убежала незаметно, носится теперь по отелю.
– Не убежала, а исчезла, – страшным голосом прошептал приятель. – Вот запомни, не найдут ее.
– Да ладно, – отмахнулся Вовка. – Завтра поговорим.
На следующее утро Вовка с родителями отправился завтракать на открытую террасу. Взял несколько блинчиков, щедро положил разнообразных джемов, набрал спелой черешни. Потом сбегал за чаем и свежей выпечкой. На аппетит он никогда не жаловался, а уж здесь глаза разбегались от изобилия. Наевшись, Вовка огляделся: через два столика от него сидела вчерашняя блондинка. Мальчик не сразу узнал ее: она была одета в короткие шорты с топом. Женщина весело болтала с кем-то по мобильнику: «Не, хороший отель. И питание нормальное, и пляж чистый». Она еще что-то щебетала в трубку, но Вовка уже отправился к водным аттракционам. Забрался на самый верх огромной, завернутой в спираль горки и с леденящим восторгом съехал в бассейн.
– Ну что, накупался? – услышал Вовка над ухом, когда вынырнул на поверхность. Он открыл глаза и увидел Гену: – А девочка-то не нашлась!
– Да ладно, – не поверил Вовка. – Видел я ее мать, по телефону смеялась.
– А девочки все равно нет, – упорствовал приятель. – Пойдем, докажу.
Они отправились на пляж. Там в тени навеса загорала мать потерявшейся девочки.
– Смотри, – прошептал Гена и обратился к женщине: – Извините за беспокойство, не скажете, Света нашлась?
Женщина приподняла голову:
– Какая Света?
– Дочка ваша. Вы же вчера ее искали… после детского шоу.
– Мальчик, ты меня с кем-то путаешь. – Блондинка начала раздражаться. – У меня нет никакой дочери. Иди гулять.
Ребята отошли в сторону.
– Видел? – Гена толкнул друга в бок. – Не помнит она про дочь.
– Может, это не она? – неуверенно произнес Вовка.
– Хочешь, у родителей своих спроси про вчерашнюю девочку, – не сдавался приятель. – Они ж у тебя на концерте были?
– Были, внизу сидели, – подтвердил Вовка. – Подожди, сейчас к ним сбегаю.
Ему хватило десяти минут, чтобы найти маму и услышать, что никто вчера никого не терял, а Вовке все это, наверное, приснилось.
– Прикинь, – делился потом он с Геной, – не помнит!
– Вот и я про то говорю. Дети исчезают, а родители об этом напрочь забывают. Да и другие взрослые тоже. Вроде бы уже двадцать человек пропало. Мне пацаны, когда я только приехал, об этом рассказали.
– А куда они деваются, интересно? – полюбопытствовал Вовка.
Гена помолчал, словно не решаясь поделиться:
– Не знаю… Пацаны говорили, что время от времени на сцене появляется тип, которого можно принять когда за Карабаса-Барабаса, когда за другого чудика… он объявляет номер. И кто на сцену выйдет, тот… В общем, кто-то из детей пропадает.
– И что с ними случается? – прерывистым от волнения голосом спросил Вовка.
Гена развел руками:
– Так никто не знает. Пацаны решили, что это призрак какого-то аниматора.
– Да ну, – отмахнулся Вовка. – Их что, привидение похищает? В вечное рабство? Ты еще вспомни сказку про синие занавески, которые душат владельцев квартиры. – Он высунул язык и схватился руками за горло. – Это не просто занавес! Это занавес-убийца, – прохрипел Вовка, дурачась.
Гена его веселья не разделял.
– Я вообще думаю, что сцена – это портал в другой мир, а тот чувак – проводник. Наверное, отбирают самых лучших и исполняют их заветные желания. Я бы хотел там оказаться.
– Да ну, чем здесь-то плохо? – пожал плечами Вовка.
– Ты не понимаешь, у тебя предки нормальные, – махнул рукой приятель. – А я своего папашу ни разу не видел, а матери лишь бы спихнуть меня куда подальше, чтоб не мешал. Я бы переместился… там, наверное, круто.
Вовка поразился:
– Я решил, что ты других вернуть хочешь.
Гена поморщился:
– А-а-а, это тоже. Но мне бы смотаться отсюда, чего прикольного посмотреть. Вдруг я там князем каким буду или царем?
– Мечтатель ты, Ген, – снисходительно заметил Вовка. – Я бы лучше администрации отеля сказал, не могут же они все не верить. Если это, конечно, правда.
Гена достал из кармана спички и многозначительно потряс коробком:
– Сам ты мечтатель. Я хочу сегодня за кулисы попасть и припугнуть этого Карабаса как следует. Пусть возвращает пропавших, а я согласен их место занять. Иначе подожгу занавес. Пойдешь со мной?
Вовка поежился:
– С ума, что ли, сошел? А если это не инопланетяне? Хочешь, чтобы и нас утащили? Я не пойду.
Гена напрягся, словно натянутая тетива, и чужим голосом произнес:
– Как хочешь. Не знал, что ты трус.
– Я не трус, я нормальный, – звенящим от обиды голосом закричал Вовка. – А ты придурок! Я потом за тобой не полезу.
Но Гена уже не слушал, а гордо задрав голову, ушел.
Вечером перед ужином Вовка отправился в бар за очередной порцией кока-колы и наткнулся на Генину мать. Та сидела за стойкой и потягивала через тонкую соломинку радужный коктейль.
– Тетя Вера, а вы не скажете, где Гена? – с замиранием сердца поинтересовался Вовка.
Та скользнула по нему равнодушным взглядом и недоуменно пожала плечами:
– Ты меня спрашиваешь?
– Теть Вер, вы меня не помните? Я с вашим Геной дружу.
– С каким Геной? – Женщина никак не могла понять, что хочет от нее этот странный парень.
– Извините. – Вовка попятился. – Я, кажется, обознался.
Он со всех ног понесся в летний театр. Сначала долго не решался залезть на сцену, потом осторожно, готовый в любой момент дать стрекача, поднялся. На самом краю сцены сиротливо лежали спички.
«Выронил, наверное, – подумал Вовка, – а призрак его того… прибрал».
Он повертел коробок, набираясь решимости, а потом запихнул спички поглубже в карман и застегнул его на молнию.
«Вот ведь дебил! – злился Вовка. – Приключений ему захотелось. А я теперь его спасай».
Мгновение постоял, уговаривая себя, после сжал кулаки, чтобы не было так страшно, и шагнул за кулисы. Ничего не произошло. Вовка осмелел и потряс занавес. От полотнища столбом поднялась пыль, и Вовка чихнул.
«Не получается. Чувствует, что у меня спички», – понял он и пошел прочь. Ему показалось, что с плеч свалился огромный груз. Ведь он честно пытался спасти приятеля, и не его вина, что не получилось.
…Глубокой ночью Вовка обнаружил, что стоит босиком в глухом коридоре незнакомого дома. Он испуганно огляделся: свет не горел, и понять, куда идти, было невозможно. Вовка решил двигаться вперед. Через некоторое время ему показалось, что за ним кто-то крадется в такт его шагам.
– Кто здесь? – не вытерпел Вовка.
Никто не отозвался, но позади он услышал подозрительное шуршание и, не выдержав нарастающего ужаса, сорвался на бег. Вовка мчался изо всех сил, но ему казалось, что он еле-еле ползет. Коридор повернул к лестнице, и Вовка устремился вверх. Сзади слышалось тяжелое дыхание, лестничные марши за спиной начали рушиться. Впереди также не было части ступеней, и Вовке пришлось перепрыгивать через провалы, держась подальше от покосившихся перил. Наконец он выскочил на верхнюю площадку. Прямо перед ним чернело разбитое окно, которое обрамляли тяжелые бархатные шторы. Темно-лиловые, длинные, такие, что стелились по полу, они призывно колыхались. За спиной раздалось угрожающее рычание и звук капающей слюны, и Вовка понял, что ни за что, ни за что на свете он не обернется посмотреть на это, а сам как миленький пойдет в провал, так радостно встречающий его. Вовка сделал шаг… и проснулся.
Было темно. Он осознал, что хочет в туалет, но даже пошевелиться не мог: все тело словно парализовало от ночного кошмара.
– Мам, – тихонько позвал он, – мам.
Потом осмелел и крикнул громче. Мать зашевелилась на своей кровати:
– Ты чего? Заболел, что ли?
– Нет, – соврал Вовка, – показалось, что ты мне что-то сказала.
Он немного отошел от пережитого испуга, но на следующую ночь сон повторился. Только в этот раз Вовка краешком глаза смог увидеть тень чудовища, которое гналось за ним. И таким ужасом веяло от этого силуэта, что Вовка сорвался на крик.