Страница 20 из 28
Тая Ория принял высоких послов на палубе своего лучшего корабля. Фарнак уже успел шепнуть старому приятелю, что к чему, и до посольских грамот дело дошло только в крошечной каюте кормчего.
Ория, высоченный, худой, совершенно лысый, со следами страшных ожогов на черепе (как-то в молодости попался харадским охотникам за пиратами), выслушал речь Фолко спокойно, не моргнув глазом.
- Фарнак, жначит, уже шоглашилшя, штарая лиша... - прошамкал тан. Зубы его были изрядно прорежены харадскими тюремщиками. - Жначит, шемьшот мешей у вас уже ешть... Ну так добавьте еще мою тышячу! - И он решительно потянулся к выложенному Малышом договору. - В Умбар я ш вами не пойду. Буду ждать, в Тарне. Да! Вам тоше лучше прижадержатьшя - должен вот-вот подойти Шваран. У него три шотни, но малый он чештный. Думаю, череж день-два он покажетшя...
- Если так дело пойдет, мы и в самом деле соберем целую армию! - шепнул хоббит Торину, когда они возвратились на корабль Фарнака. - Вот только не слишком меня это радует...
Торин и сам был чернее тучи.
- Если Эодрейд с такой легкостью нарушил одно слово, то почему бы ему не нарушить и другое? Едва ли он согласится отдать единственный выход Рохана к Морю!
Фолко лишь вздохнул. Пожалуй, настроение более скверное у него было лишь после падения Серых Гаваней...
Посоветовавшись с Фарнаком, друзья и впрямь решили задержаться.
- Сваран-то? Как же, знаю его. Из молодых, но отличный боец. Одно время смотрел в рот Скиллудру, но после того, как тот стал охотиться за гондорскими женщинами, чтобы продавать их в Харад, от него отошел. Теперь вот сам ходит... Ория-то ему сыздавна покровительствует. Хорошо, подождем!
ИЮНЬ, 15, ТАРН
Переночевав на корабле, друзья с утра решили пройтись и размять ноги. Особенно тут ходить было некуда - ни трактиров, ни таверн, ни даже рынка; и все-таки в Тарне встречались не только эльдринги. Были и дунландцы, попадались хазги; жили они все чуть поодаль, за городской чертой, где соорудили нечто вроде временного лагеря. Занимались они в основном работой на морских танов, и здесь же собирались те, кто хотел вступить в вольную дружину Морского Народа.
Эовин, несмотря на ее протесты, Фолко запер в каюте, наказав эльдрингам Фарнака присматривать за девчонкой, чтобы невзначай не сбежала.
По еще не наезженной дороге Торин, Фолко и Малыш выбрались из Тарна. Исена осталась по правую руку; покрытый травой прилуг - обрывистый степной кряж вдоль речного берега - принял на свои плечи тропу. Навстречу попалось несколько дунландцев; перед незнакомцами в блистающей броне они поспешно сняли шапки, как и полагалось, но взгляды, коими они проводили Фолко и гномов, были куда как далеки от дружелюбных...
- Ты что, собрался в гости к этой братии? - удивился Малыш, когда Фолко решительно направился к лагерю эльдрингских наймитов.
- Хочу взглянуть, что у них там делается, - отозвался Фолко. - Строри, ты что, боишься?
- Не подначивай, - вздохнул Маленький Гном. - Ничего я не боюсь. Просто не люблю, когда так смотрят, словно зарезать мечтают...
- Именно об этом они и мечтают, - усмехнулся Торин. - Думаешь, имя мастера Строри, командира панцирного полка в войске короля Эодрейда, не известно никому в этих степях? Или ты забыл, как месяц назад крошил тех же дунландцев под Тарбадом?
Строри промолчал.
В лагере трех друзей и впрямь с самых первых шагов обдало презрительным, холодным молчанием. Все ломали перед ними шапки и кланялись, но вслед сквозь сжатые зубы летели проклятия. Ни Фолко, ни гномы ничем не показывали того, что слышат.
Лагерь оказался самым обычным скопищем на скорую руку возведенных землянок, полуземлянок, легких балаганов, палаток и шалашей. Фолко только дивился, как здешние обитатели переживают зимы - хоть и юг, хоть и возле моря, а холод все равно холод.
В отдалении возле костра сидела на корточках группа хазгов - человек десять, с саблями, но без своих страшных луков. Один из сидевших внезапно бросил в костер щепотку какого-то порошка, отчего пламя тотчас же стало синим. Бросивший медленно выпрямился, заведя протяжную песню на своем языке; слова в ней были сплошь древние, непонятные, и Фолко, неплохо зная обиходную речь хазгов, ничего не мог понять в этом песнопении.
Продолжая петь, хазг выбрался на открытое место. Кривоногий, седой, старый, весь в сабельных шрамах... Лицо его показалось хоббиту знакомым уж не в отряде Отона ли вместе ходили? Хазг закружился, широко раскинув руки и запрокинув голову.
Фолко внезапно замер, прислушиваясь.
- Ты чего? - удивился Малыш.
- Тихо! - бросил хоббит.
"Свет, свет, свет! Льется, льется, льется! Встает враг, встает, встает! Надо вам тоже вставать, братья! Мы встанем! Встанем! Встанем! - разобрал хоббит. - Огонь! Огонь! Огонь! По старой земле, да по нашей земле! Прежде чем разольется свет - сами навстречу пойдем! Пойдем за светом, за светом пойдем! Земля - наша! Наша! Наша! С огнем и за нею!"
Кружившийся быстро терял связность речи, приводя себя в какое-то странное исступление. Остальные хазги тоже вскочили на ноги, начиная один за другим кружиться столь же неистово. Кое-кто выхватил сабли.
- Эй, Фолко, идем отсюда! - нахмурился Малыш. - Они, по-моему, тут все белены объелись.
Старый хазг внезапно дернулся, словно от удара, услыхав имя хоббита. Сабля в тот же миг оказалась у него в руках.
- Предатель! - услышал Фолко низкий яростный рык. Глаза хазга полнило безумие; широко размахнувшись, он бросился на хоббита.
- Ты что?! - выкрикнул по-хазгски Фолко, уклоняясь от удара, и в тот же миг узнал нападавшего.
Как он мог забыть? Тот самый старый предводитель хазгов из отряда Отона!
- Остановись! - Меч хоббита проскрежетал о саблю хазга.
- Когда твоя голова пойдет на корм свиньям! - последовал ответ.
С двух сторон на помощь хоббиту ринулись гномы. Остальные хазги, ни о чем не спрашивая, тоже схватились за оружие. Словно из-под земли появились страшные луки. Прогудела отпущенная тетива; по прилобью предусмотрительно надетого хоббитом шлема скользнула стрела. Фолко пошатнулся, и старый хазг мгновенно атаковал. Лезвие полоснуло по наплечнику хоббита - и бессильно отскочило от мифриловой пластины.