Удары жизни

Мои мышцы сжались, когда он вдруг замедлился, и все мое тело закричало, протестуя. Почему он остановился? Я почти кончила!

— Не останавливайся, не останавливайся, не останавливайся! — отчаянно кричала я, толкаясь бедрами ему навстречу.

Он отпустил мое запястье и волосы, снова обхватывая бедра, и, не сдерживаясь, вжался в меня. Каждая клеточка тела сжалась, когда сокрушительная волна оргазма накатила на меня. Я закричала, когда гул крови наполнил мои уши, сопровождаемый гулкими ударами сердца и поверхностным дыханием.

Смутно я услышала стон Деклана, когда его движения стали отрывистыми. Тепло наполнило меня, но я была слишком занята, уносимая волной, которая заставляла подгибаться пальцы на ногах, а ладони сминать покрывало, пока толчки качали меня снова и снова.

Смертельная хватка Деклана на моих бедрах наконец ослабла. Он наклонился вперед и прижался лбом к моему плечу, целуя спину.

Удовольствие поблекло, когда из подсознания выползли отвратительные знакомые эмоции, от которых по коже пробежал озноб. Стало трудно дышать, и я отчаянно зажмурилась, пытаясь остановить воспоминания.

Боль пронзила мои руки, когда он скрутил их за спиной и заставил уткнуться лицом в бежевую ткань дивана. Все, что я чувствовала, это запах Febreze, когда он хрюкал сзади меня, прижимаясь коленями к моим, заставляя раздвинуть ноги и наклониться ниже, пока он брал свое «должное». Мои ноги задрожали, и стыд сдавил горло, поток горячих слез побежал по щекам, но не потому, что мне было больно.

Нет, слезы лились потому, что мое предательское тело не могло перестать реагировать на него.

Я плакала, потому что только что кончила.

Деклан

Отголоски оргазма все еще пульсировали во мне и посылали дрожь по спине. Вдруг, на мгновение, я подумал, что умру, если выйду из Саванны, потому что в этот момент осознал, почему там слишком… мокро.

Страх заполз в меня, когда я вышел и посмотрел на нее, все еще склоненную, и увидел густые белые капли, вытекающие из ее лона.

Ох, черт!

Я не вытащил.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо! Она же пьет таблетки, правда? Это не так уж и важно…

Мозг лихорадочно работал, пока я пробежался рукой по влажным от испарины волосам. Она просила не останавливаться — точнее требовала это — и я не остановился, а потом… потом…

Черт подери. Я никогда не должен был делать этого без презерватива.

Мое внимание переключилось на Саванну, когда она выпрямилась. Ее трясло, когда она попыталась пройти мимо меня, и это?.. Она?..

— Ты плачешь? — Я снова натянул джинсы и протянул руку, пытаясь остановить ее, но она вырвалась. Ее отказ от моего прикосновения резанул до мозга костей.

Ее голос был похож на писк, когда она произнесла:

— Я в порядке. Мне только нужно вытереться. – Она всхлипнула, одергивая платье, а глаза не поднимались выше моей груди.

Эта, казалось бы, мелочь абсолютно убивала меня, потому что я знал, что она делает. Избегая зрительного контакта, она пытается абстрагироваться от меня, от всего этого.

Я не должен был удивляться — она так делала — но это все еще похоже на удар в живот, особенно после того, что мы только что делали. Я имею в виду, Господи Иисусе, что мое семя вытекает из нее. Невозможно придумать что-то интимнее этого.

Что ж, это не сработает. Я не позволю ей воздвигнуть преграды между нами. Я уже однажды разрушил их, и буду делать это снова и снова, если потребуется. Я сделаю все возможное, чтобы достучаться до нее. Она должна об этом узнать прямо сейчас. Она должна знать, что я никогда не отпущу ее без борьбы, без драматического сражения, которое оставит нас обоих эмоционально опустошенными.

Она моя. Я люблю ее, и она моя.

— Эй, — примирительно произнес я, приподнимая ее подбородок так, чтобы она посмотрела на меня.

— Не прикасайся ко мне. — Ее голос дрогнул, когда она оттолкнула мою руку, и я понял, что это очень серьезно. Тот, кто пьет противозачаточные, не будет так бурно реагировать.

Страх расцвел в моей груди, заставляя сердце потяжелеть, когда оно забилось о грудную клетку. Поднялась паника, но я подавил ее.

Я должен быть спокойным сейчас. Двое паникующих людей ни к чему хорошему не придут.

Слезы катились по ее лицу, и она упрямо вытирала их. Мне так хотелось обнять ее. Но она не позволит, и это убивало.

— Саванна, мне очень жаль. Я собирался вытащить, правда. Но потом ты…

Мои губы сжались в тонкую линию, чтобы не сказать большего. Это не ее ошибка, а моя, и нет смысла перекидывать вину. Что сделано, то сделано. Теперь нужно было решить, что делать дальше.

— Я прямо сейчас пойду и куплю тебе противозачаточные таблетки, хорошо? Я обо всем позабочусь, как будто ничего и не произошло такого. Только не… — Я сглотнул комок в горле, глядя на ее усиливающиеся слезы. Почему она не успокаивается? — Не закрывайся от меня из-за этого. Поговори со мной. Прошу тебя.

Каждая секунда, которую она не в моих руках, это чистая пытка. Она по-прежнему не смотрела на меня. Мне необходимо чувствовать ее кожей и смотреть в эти колдовские глаза цвета расплавленного серебра. Единственные глаза на планете, которые могут лишь взглядом заставить мое сердце остановиться.

Должно звучать странно, и я уверен, все мои принципы полетят к чертям, если я когда-нибудь произнесу это вслух, но это правда, и прямо сейчас мне нужно чувствовать это. Мне необходимо знать, что у нас все хорошо.

— Это не так. — Кусая губы, она смотрела в сторону и качала головой. — Все в порядке, — произнесла она, обходя меня и направляясь в ванную. — Мне просто хочется побыть одной, ладно? — Она зашла в темную ванную и начала закрывать дверь.

Это символично. Возникло чувство, что она закрывает дверь для нас, и мое сердце бешено забилось, а кулаки сжались. Я в настроении «сражайся или беги», и я никогда не выберу побег.

Я двинулся вперед, мой голос стал низким и четким, когда я сказал ей:

— Нет, все не в чертовом порядке. Если ты закроешь эту проклятую дверь, я расшибу ее. — Дверь остановилась, но она спряталась за ней. Я положил руки на дверной косяк и прислонился головой к холодному дереву. — Ты знаешь, что я не могу оставить тебя одну, не после того, что только что произошло. Ты была в норме, пока...

Подождите, а была ли она в норме? Я не мог видеть ее лица, мог лишь слышать ее вздохи и стоны. В тот момент они звучали хорошо, но если так, то почему она теперь закрывается от меня?

Не думаю, что я был слишком груб. На самом деле, я все равно сдерживался. Но Саванна могла смотреть на это по-другому.

Поморщившись от этой мысли, я провел рукой по груди. Мне вдруг показалось, что она сейчас расколется надвое.

— Я... Я причинил тебе боль?

Я услышал сопение и затем:

— Нет.

Она врет.

Я зажмурил глаза, мой голос переполняли эмоции, когда я произнес:

— Черт, Саванна, почему ты ничего не говоришь?

— Ты не причинил мне боль. — Ее голос дрожал. — Я в порядке.

— Бред! Мать твою, ты не плачешь, когда все хорошо!

— Деклан...

— Нет. — Я толкнул дверь и проскользнул в ванную. Саванна стояла у стены, сжимая дверную ручку, свет от окна проникал в тусклое пространство. Его было достаточно, чтобы увидеть левую часть ее тела и заплаканное лицо. Прислонившись к тумбочке, я сложил руки на груди. — Я не позволю тебе уйти от этого. Ты всегда убегаешь от меня, но сейчас я не собираюсь тебе этого позволить. Черт возьми, поговори со мной, Саванна!

— Я не хочу!

Ее крик эхом отозвался в тишине пространства, и эта внезапная вспышка заставила меня вздрогнуть. Она икнула от рыдания и потерла лицо, проговорив еле внятно.

— Я не хочу, чтобы ты знал.

Мое горло сжалось от боли и паники на ее лице, страх тяжелым грузом осел в животе. Я не знаю, в чем дело, но это плохо — реально плохо, черт возьми, и я боюсь узнать правду. Мгновение все, что я мог слышать, это удары моего сердца, когда я медленно спросил ее.