Страница 7 из 11
Её голос полон грусти. Так совпало, что мои отношения разрушились в тот момент, когда мы не нашли денег, чтобы и я и дальше могла заниматься вокалом. Папа снова запил, а сестра, уже переехав в Москву, еле-еле сама сводила концы с концами. Моих подработок хватало только на оплату коммунальных платежей и покупки продуктов. Настя до сих пор думает, что именно она виновата с моим нежеланием дальше петь для души. Она винит себя, что не нашла денег заплатить за мою мечту. И сколько бы я ни уверяла её в обратном, эффекта не было.
– Теперь я каждое утро буду будить тебя легендарной песней Витаса «опера». – Тут же ловлю тряпку, которую сестра с возмущением бросает в меня.
– Знаешь, – она отвернулась к плите, и начала мешать содержимое кастрюли. – У нас в больнице проходят практику интерны. Может, как-нибудь зайдешь в гости сестренку проведать?
Та-а-ак.
Дело дрянь.
Мне конец.
Если логическая цепочка сестры, привела её к тому моменту, что я откинула тень прошлого, и готова с кем-то пообщаться, то это жесть. В прямом смысле этого тупого слова. Я знаю этого человека, как себя. И знаю, что если она себе что-то втемяшила в голову, то не успокоится, пока не добьется своего.
– Еще один медик в семье? Господи, что за извращенство?
На расстоянии слышала, как заскрипели её зубы.
– Что?
– Ты с ума сошла? Какие еще интерны? Насть, тебе нужно было поспать, а не поваром вкалывать.
Она бросила на меня короткий взгляд и тут же отвернулась к своему телефону, смотря на время. Улыбка, появляется на её красивом лице, и я понимаю, что она с нетерпением ждет прихода важных гостей.
Мне не хочется именно сейчас расстраивать её своими внутренними тараканами. Не хочется, чтобы сестра еще больше переживала за меня. Поэтому….
Делаю глубокий вдох и рассказываю ей про Володина. На секунду забывая, какой он на самом деле тупой идиот, и как меня раздражают его подкаты.
Когда говорю, глаза в пол опускаю. Чтобы она не заметила, с каким отвращением я говорю, про наше свидание на этой недели. Его, конечно же, не будет. Свалю из дома к Анфиске, отсижусь там, а по дороге домой зайду в цветочный и куплю себе шикарный букетик. Но сестра не должна знать о вранье. Пусть будет спокойна. Пусть знает, что в старости гроб её сестренки понесут не кошки, а вполне себе живой человек.
– Какой настойчивый парень. – Озвучивает свой вердикт она, после того, как я заканчиваю рассказывать. – И ты согласилась?
– Конечно. Он ведь как Брэд Питт. – Улыбаюсь во все зубы, протягивая руку к тарелки с нарезанной колбасой.
– Я так рада. Теперь буду знать, что у тебя есть человек, который сможет тебя защитить.
Угу. Если меня кто-то решит обидеть, Володин первый свалит. Он же другой, не такой, как…
Черт.
Опять.
Нельзя вспоминать не совсем забытое старое.
Это плохо.
И больно.
Сестра, которая словно этого рассказа от меня и ждала, снова отворачивается к своим кастрюлькам и со спины уже напоминает мне, что гости вот-вот прибудут к нам.
***
Делать нечего. Бреду в душ, смывая с себя университетский запах фиалок. Не знаю, почему подруга приняла его за перегар. Она и объяснять не стала, потащив меня на пару. А потом я и забыла спросить.
Захожу в свою комнату, открывая шкаф, решая в голове, как я должна выглядеть на встрече с женихом моей сестры и его младшим братом. Домашние штаны и растянутую футболку отметаю сразу же. Хоть я и была знакома с Сергеем, а на брата мне вообще плевать хотелось, я понимала, что треники не подойдут к ужину. Да и мероприятие, так сказать, масштабное. Это Вам не пачка бич пакета в темноте на кухне, пока сестренка не видит. Она, вообще, противница такой еды. Я лапшу из-за этого по ящикам прячу.
Мои раздумья прерывает звонок в дверь. Слышу шаги сестры, и быстро хватаю первое попавшееся платье из шкафа, напрочь забывая, его длину. К черту. Я за столом сидеть буду, а не на нем филейные части тела демонстрировать. В спешке расчесываю волосы, и уже слышу голоса в прихожей. Бегу в ванную, вспоминая, что оставила телефон на стиральной машине. Без него ж как без рук, тем более, заранее зная, какими веселыми будут предстоящие несколько часов. Уже там, смотрю на себя в зеркале, и вижу вполне уверенную девушку, которая и с малявкой посидит, ради улыбки сестры.
Выхожу, и в нос опять ударяет запах. Тот самый, который и в памяти, и в институте.
Иду на голоса.
Не хочу, разум кричит, что нужно назад бежать, запереться в своей комнате, и не высовываться.
Настя что-то щебечет на кухне, значит гости уже там, с ней. Взгляд цепляется за мягкую игрушку, которая стоит на полке над телевизором. Не знаю как, но понимаю, что именно сейчас должна убрать её. Спрятать подальше и никогда людям не показывать. Да и самой не смотреть. И ведь не хотела. Настя, когда вещи помогала разбирать после моего переезда, вытянула мягкую пчелку из чемодана, и, не спросив, сразу же выставила на видное место.
В два быстрых шага подбегаю к телевизору и протягиваю руку. Сейчас я спрячу пчелу в шкаф. Уже вечером лично отнесу на помойку. Прошлое, не должно каждый день мозолить глаза.
Беру в руки, и на секунду забываю, что должна идти на помощь сестре. На секунду вспоминаю лицо человека, который мне её подарил несколько лет назад.
Всего лишь на секунду.
Майя. Пчелка Майя. Только ему я разрешала себя так называть.
– На хрен трусы под этот кусок тряпки надела?
Нет!
Нет!
Нет!
Только не это.
Я готова была на месте раствориться, услышав этот хриплый голос. Игрушка падает из моих ладоней, и я вижу, как загорелые руки хватают её и поднимают с пола. Это не глюки. Моё прошлое действительно стоит за спиной. В буквальном смысле.
– Вот и встретились, мартышка.
Уже не пчелка. Давно не пчелка.
6. Глеб.
Я очень удивился, когда увидел задницу Авериной в гостиной невесты своего брата.
Думаете, я так подумал?
Да ни черта подобного. Я не удивился. Я был в ахуе. Причём в таком конкретном, который в заднице находится.
Я смотрел на стройное тело бывшей недолюбовницы, которую я, между прочим, ненавижу, и понимал, что хочу разорвать на ней это проститутское платье, и отыметь прямо возле этой плазмы.
Где логика? Спросите Вы.