Где ты, счастье?

– Наверное, – Полина втянула голову в плечи, и опустила глаза.

– Вот, опять! – воскликнула Светлана Викторовна, взмахнув руками. – Именно об этом я и говорю! Ты даже не пытаешься не то что дать сдачи, а даже просто выдержать удар! У тебя красный диплом, а ты ведёшь себя, как двоечница, не сделавшая домашнее задание, перед строгим учителем.

– У меня два красных диплома, – робко поправила Полина.

– Тем более! – Светлана Викторовна встала с места и начала в волнении прохаживаться по магазинчику. – Это уму непостижимо! Два красных диплома, а ты согласилась работать продавщицей. Нет, я, конечно рада, что ты у меня работаешь! Ты славная девочка, милая, порядочная, честная. Но я прекрасно понимаю, что ты можешь найти что-то получше вот такого прозябания.

– Я пыталась, – Полина следила взглядом за хозяйкой, поворачивая голову вслед за её перемещениями. – Я два месяца обивала пороги контор, писала резюме и ходила на собеседования. У меня нет опыта работы. Трудно устроиться юристом или экономистом без опыта в серьёзную фирму.

– А родители почему тебе не помогли? – Светлана Викторовна остановилась и вопросительно приподняла брови. – Ты же не сирота!

Внезапно у Полины защипало в носу. Она попыталась сдержать слёзы и всё равно расплакалась, уткнувшись в собственные руки и вздрагивая всем своим худощавым телом.

– Ну-ну-ну! – Светлана Викторовна, растерявшись, подбежала к сотруднице, приподняла её за плечи и прижала к себе, ласково поглаживая по склонённой русой голове, не знавшей мелирования, тонирования, окрашивания, завивок и прочих процедур, преображающих естественную красоту волос прекрасной половины человечества. – Не плачь. Не надо. Бывают нелады с родителями. Не надо так убиваться. Успокойся.

– Они сказали, – прогундосила сквозь прижатые к лицу руки Полина, – что если я чего-нибудь стою, то смогу сама найти работу. А если я никчёмная, то тогда они тем более не будут за меня просить, чтобы их потом не упрекали за бестолкового сотрудника.

«Сволочи! – в сердцах подумала Светлана Викторовна, едва успев поймать слово на кончике языка, чтобы не произнести его вслух. – Замордовали девку, а помочь не хотят!»

– Ладно! Не плачь! – хозяйка подняла мокрое лицо Полины за подбородок, достала из кармана свой носовой платок со следами стёртой губной помады и начала вытирать её слёзы. – Сейчас мы с тобой ликвидируем последствия потопа, успокоимся, а потом подумаем, что нам с тобой делать. Иди, умойся, а я пока чайник поставлю, чайку попьём.

Полина пошла в туалет, наклонилась над раковиной, побрызгала себе в лицо тёплой водой. Подняла голову и внимательно рассмотрела своё отражение в зеркале. Она не считала себя красавицей, но сейчас выглядела просто ужасно: покрасневшие глаза, опухшее лицо, растрепавшиеся волосы… Пригладив кое-как волосы, перезатянув хвостик, в который они были аккуратно упрятаны, и решительно открыв кран с холодной водой, Полина подставила сложенные лодочкой ладони под ледяную струю, набрала полную пригоршню и окунула туда лицо. Разгорячённые щёки немного остыли. Стало легче. Полина несколько раз повторила освежающую процедуру. Кожа начала приобретать свой естественный бледный вид. Постояв перед зеркалом с закрытыми глазами, девушка вновь посмотрела на своё отражение. Уже лучше. Глаза, конечно, красные и опухшие, зато лицо почти пришло в порядок. Надо возвращаться к месту работы. Там её ждёт человек, которому она небезразлична. Может, опытная хозяйка подскажет выход из сложившейся ситуации.

Только теперь, на двадцать пятом году жизни, Полина поняла, что так дальше продолжаться не может. Надо что-то менять. Принимать решения и добиваться их исполнения. Только вот как это сделать? Такого опыта у неё тоже, к сожалению, не было.

5 глава. Ника. Семь лет назад.

Ника подходила к дому. Надоевшая сумка с вещами оттягивала руки, но девушка даже не замечала этого неудобства. Она хотела прийти домой. Чтобы мама её встречала, чтобы вкусно пахло приготовленной едой, чтобы пройти в свою комнату, улечься на свою кровать, вздохнуть спокойно и счастливо – она ДОМА! Как давно у неё не было этого прекрасно чувства – возвращения домой!

За четыре месяца в реабилитационном центре мама пять раз приезжала её навестить. Была она трезвая, опрятная. Ника давно её такой не видела. Они разговаривали на лавочке в парке. Мама рассказывала о себе. Её сократили по прежнему месту работы, так что теперь она – уборщица на местном предприятии. Зарплата, конечно, немного ниже, зато ответственности практически никакой. Следи, чтобы чисто было. Маме даже нравится её должность. Она всегда любила чистоту и порядок. И с Николаем у них всё нормально. Он сейчас почти не пьёт. На машину деньги собирает. Рассказав о себе, мама начинала расспрашивать дочку. Как кормят, как относятся, есть ли подружки.

В общем, мамины посещения вызывали положительные эмоции, и Ника рассчитывала, что теперь у неё будет настоящий дом. Дом, где ей будут рады. Дом, где её ждут и любят. Дом, где будут заботиться о ней.

Ника открыла калитку, на минуту задержав руку на шершавом некрашеном штакетнике. Именно тут её впервые поцеловал Кирилл… Где он теперь? Сердце застучало чаще. «Я всё ещё люблю его, – удивлённо подумала Ника. – Надо же! Сколько всего произошло, а я всё ещё люблю Кирилла». Перед глазами, как наяву, возникла высокая стройная фигура, широкие плечи, обтянутые чёрной кожаной курткой. Тёмно-русые прямые волосы с пробором немного сбоку. Серые глаза в обрамлении прямых, как стрелы, чёрных ресниц. Сильные руки, сжимающие её плечи. Мягкие губы, ласково прикасающиеся к её губам. Запах свежести хорошего одеколона. «Я непременно его найду! Не может быть, чтобы он обо мне забыл!»

Ника всё ещё стояла у калитки, когда из дома на крылечко выскочила мама и прокричала:

– Ника, что ж ты стоишь?! Заходи в дом! Мы тебя заждались! Сергей после обеда отпросился, тоже тебя здесь ждёт!

– И папа тут? – удивилась Ника. – Здорово! Я соскучилась.

Происходящее напоминало чудесный сон: в зале оказался накрыт стол, заставленный всякими вкусностями, за столом сидели отец и отчим, соседка тётя Маша и живущий через два дома дядя Гриша. Мама появилась за спиной дочери и подталкивала её к столу, держа на весу очередную тарелку с нарезанным салатом. Весёлая суета охватила Нику радостным восторгом: всё было не зря! Здесь собрались люди, которым она небезразлична, которые любят её. Вот она, новая жизнь, которую обещали ей в Центре, и о которой так сладко мечталось перед сном.

За пару часов, проведённых за столом, Ника успела рассказать о Маринке, о пожилом охраннике, провожавшем её, как почётную гостью, о том, как она добиралась с пересадками до дома, и как ей уступил место солидный дядечка, узнав, что она едет из больницы, где проходила серьёзное лечение.

– Ой, Ника, ну ты выдумщица, – мама, хлопотавшая около стола, потрепала дочку по роскошным волосам. – Сочинительница! Тебе бы писателем стать, вон, что выдумываешь на ходу. И люди тебе верят.

– Талант, – поддакнул уже изрядно подвыпивший дядя Гриша. – Я всегда говорил, что из Ники выйдет толк.

– А куда ж ты теперь? – подперев румяную щёку рукой, спросила тётя Маша. – Дома жить будешь? Или поедешь куда?

– Да пока дома, – Ника потянулась и наложила себе в тарелку вкусного маминого салата. Она помнила, что такой салат мама делала только по большим праздникам – на Новый год, например. – Мне аттестат надо получить. Я же школу не успела закончить. А потом, возможно, что и уеду.

– Молодец, дочка, – вздохнул с облегчением отец. – Школу обязательно надо закончить. А там в техникум пойдёшь, специальность получишь. Глядишь, всё и наладится.

– Да, я понимаю, па! – откликнулась без всякого раздражения Ника. Ей было приятно, что её планы на жизнь встречают одобрение и поддержку близких. – Тёть Маш, а вы не знаете, Кирилл Левашов где сейчас?

– Ой, Ника, здесь Кирилл. Университет свой закончил, к родителям вернулся. Он у нас – бизнесмен. У него фирма по починке компьютеров в центре города. Они со Славкой Дергачёвым (Помнишь Славку-то? Из его же класса парень, тут, за три квартала от нас, живёт.) вместе и открыли. Даже у родителей денег не занимали, сами насобирали.