Страница 4 из 5
Мама с сомнением посмотрела на него. Он отощал, пустое брюхо болталось, руки тряслись. Сама она выглядела немногим лучше. А Трехрогие отъелись на юге, да и сейчас продолжали жевать мягкую хвою, обгрызая попадавшиеся по пути араукарии.
- Если не поохотимся, то умрем от голода, - настаивал отец.
Коготок с жадностью вглядывался в могучие силуэты вдалеке. Трехрогие - это не мелкие струтиомимы, они куда опаснее Колючих Спин; хуже, чем с ними, сражаться только с другими тираннозаврами. Массивные и мощные, они внешне кажутся спокойными и даже добродушными, но у мамы хвост задергался при воспоминании - ей уже приходилось добывать Трехрогих, это их рога оставили страшные шрамы на ее теле. Но у отца глаза горели от предвкушения, и Коготок волей-неволей заразился его азартом.
Мама вздохнула и сдалась. Ей тоже хотелось есть.
Теперь дело было за малым - если Трехрогие поплетутся на соседские угодья, то драться придется не только с ними, но и с хозяином угодий. И не так, как тогда с пришельцами, а всерьез.
Но стадо Трехрогих брело как раз по границе угодий, не подозревая, что за ним наблюдает сразу три пары глаз. Точно ли три?
Коготок не был уверен. И все-таки ему показалось, что он видел, видел огромный силуэт...
Трехрогий вожак принюхался - и ринулся вперед. Он напал первым, чутким носом уловив запах отца, - огромная туша с невозможной для такой массы скоростью пронеслась мимо Коготка. Рев отца и вожака, сцепившихся в смертельной схватке, рев остальных Трехрогих, топот, треск ломающихся сучьев - все подхватило и завертело Коготка, а рядом с ним так же яростно, как и отец, сражалась мама.
Коготок выбрал себе Трехрогого, не самого крупного, но и не совсем молодняк, и атаковал его - Трехрогий развернулся и бросился бежать. Он норовил пересечь небольшой ручей, разделявший их и соседские угодья, но с другого берега тоже послышался свирепый рев.
Коготок знал, что не должен так поступать, но остановиться было выше его сил. Азарт, голод, охотничья страсть - и что-то еще, чем он не знал названия, властно манили его вперед. А навстречу вышел хозяин угодий.
Хозяйка.
Огромная, матерая самка. Лоснящаяся шкура ее была испещрена шрамами, от юношеского пуха давно не осталось и волоска, острые зубы грозно блестели в оскале. Она была еще молода, сильна, опытна и бесстрашна - истинная королева своей земли.
Коготку следовало бы отступить, уважая чужие права, или сразиться, но он медлил. Он впервые встретился с чужаком без родителей, один на один, и впервые не собирался драться, поэтому не знал, как поступить.
Самка предостерегающе рыкнула.
И тут Трехрогий, которого Коготок упустил из виду, бросился на него.
Голова Трехрогого была хорошо защищена, более того - вооружена. Коготок уже понял, что должен любой ценой увернуться от его рогов и вообще зайти сбоку - там, где заканчивается костный "воротник" и начинается шкура, толстая и очень прочная, но все же поддающаяся укусу. Однако попробуй это сделать, когда тебе противостоит верткое, быстрое, чуткое существо, к тому же борющееся за свою жизнь!
Рог Трехрогого вонзился в бедро. Взревев, Коготок ударил его головой между глаз - на миг Трехрогий утратил концентрацию, и Коготок подцепил его руками за "воротник", подтянул к голове и впился в загривок. Теперь они были намертво сцеплены - вонзив друг в друга рога, когти и зубы, и завертелись, будто в отчаянном танце, топча и сшибая мелкие деревья. Кровь текла по брюху и ногам Коготка, от боли мутилось в глазах, но он не выпускал добычу.
Это была его добыча. Его. Его собственная.
Самка несколько мгновений наблюдала за их схваткой. А потом вступила - резко рванувшись вперед, ударила пастью Трехрогого поперек туловища. Тот заметался, пытаясь лягнуть ее или высвободить голову, чтобы ударить рогами, но Коготок держал крепко.
Прошло еще несколько томительных, страшных мгновений, полных боли и муторного запаха умирания. А потом позвоночник Трехрогого хрустнул в пасти самки, и еще через миг - хрустнула шея в пасти Коготка.
Силы покинули Коготка, он осел на землю.
Самка склонила огромную голову, присматриваясь к нему, затем подцепила зубами тушу Трехрогого и подтолкнула к нему. Это была их общая добыча.
Первая общая добыча.
Я стал взрослым, понял Коготок. Не просто большим детенышем, а взрослым.
Рука самки поднялась. Осторожно двинулась к нему. Коснулась загривка и мягко, пугливо почесала.