Ретенция

– Трэй сегодня спрашивал, что такое линейка, я ему объяснил. Теперь показываю. Вот она, – палец Тода указывает на одну из последовательностей крупных шариков-бусинок.

– Сперва учимся запрыгивать на перекладины. Дилан, Урия, Арго! Вперёд, по турникам!

Когда Дилан распрямляется, я замечаю, что он почти на голову выше меня. Своими лапищами, огромными, как руки питекантропа, он хватается за одну из перекладин и по-обезьяньи перехватывает их одну за другой, продвигаясь вперёд. Параллельно ему, работая руками, лезут Урия и Арго. Им сложнее, чем Дилану, но темп у них высок.

Постепенно все хватаются за перекладины и выполняют хорошо отработанный алгоритм лазания по балкам. Мне не страшно висеть. Я прыгал со стены на стену. Но всё же нагрузка здесь на другие суставы. Через несколько перекладин кисти начинают побаливать, а в плечах ощущается жжение. Я успел подсчитать количество перекладин – всего их четырнадцать. Ухватившись за тринадцатую, испытываю облегчение. Я спрыгиваю, но Тод тут же кричит, чтоб я вернулся обратно. Кисти раздирает острое жжение. Я вновь хватаюсь за балку и просто вишу. Мне кажется, что, если я повишу еще немного, куски кожи с ладоней останутся на металлических балках.

– Давай-давай, ещё немного! Теперь так же в другую сторону.

Я начинаю отсчёт в обратном порядке. «Тринадцатая, двенадцатая, одиннадцатая…» Пальцы едва обхватывают толстые перекладины. Я стараюсь сдвигать пальцы так, чтобы указательный и средний касались большого. Такой хват кажется мне надёжнее. Я перескакиваю на девятую перекладину, но тут внезапно чувствую резкий рывок вверх. Рука чуть соскальзывает, но мне удаётся вовремя среагировать и не упасть. Кажется, я всё-таки лечу вниз.

Прохладный воздух проносится мимо моих ушей. Спустя мгновение мои ноги уводит в сторону, а тело отклонятся влево, словно маятник. Тут я осознаю, что перекладины начали двигаться вверх-вниз и в стороны. Кручу головой, пока, наконец, не замечаю самодовольное выражение на лице Тода. Он стоит у шкафов с оружием, держа в руках пульт управления.

– Всем продолжать висеть! Режим «опасность на земле»! – кричит он во всё горло.

Режим «опасность на земле» – что это ещё такое?! Судя по названию и по тому, как Дана резко поменяла хват, закинув одну руку поверх перекладины почти до локтя, я понимаю, что запахло чем-то явно небезопасным. Арго и Урия висят с каменными выражениями лиц. Я ищу глазами Алекса, но он слишком далеко от моей балки. Озираюсь по сторонам в надежде найти подсказку, что делать в этой ситуации. В этот же момент мои ноги уносит вправо, и я мчусь к полу. Рывок – и перекладина вновь увлекает моё тело вверх. Свист в ушах разгоняет адреналин по сосудам. Раздаётся оглушительный грохот, зал наполняется треском, смешанным с частотами, близкими к ультразвуку.

– Трэй, подтяни ноги! – кричит мне Шелена откуда-то сзади.

Я разворачиваю голову и одновременно начинаю сгибать колени, чтобы поджать ноги к туловищу, но тут же получаю болезненный удар по голеностопу. Ногу пробивает такая боль, будто её зажали между двумя цементными плитами и резко дёрнули. Изо рта вырывается стон. Мне хочется спрыгнуть на землю и обхватить ноги руками, но я понимаю, что приказ Тода был явно не случаен. Линейное оружие заработало.

Шарики взлетают в невидимом силовом поле и прокатываются волнами поперёк почти всего зала. Некоторые из них зависают в воздухе по нескольку штук и кружатся в одной точке воздушного пространства. Сперва волны перемещаются только поперёк зала, но затем они начинают двигаться и вдоль, а потом в самых разных направлениях. Я чувствую, как становится жарко там, внизу, под моими поджатыми ногами. Я замечаю, что цвет шариков изменился. И теперь я понимаю, почему стало жарко. Они нагреваются докрасна. Руки жжёт. Мышцы забиты кислотой, пальцы вот-вот не выдержат и разожмутся. Я оглядываюсь по сторонам в надежде отыскать ключ к преодолению препятствия.

Арго и Урия всё так же спокойно висят, поджав ноги. Я мысленно завидую их стальному прессу и нейлоновым мышцам. Шелена забросила ноги на перекладину и прижалась к ней всем телом. Дана перебросила руки через жердь и повисла на изгибах локтей, поджав ноги. Других мне разглядеть сложнее. Перекладина опять несёт нас вниз. Несколько шариков достают до моей икроножной мышцы. Боль ожога раздирает кожу. Я вскрикиваю. Делаю усилие и подтягиваю себя выше, пытаясь захватить балку локтевым сгибом. Наконец мне это удаётся. Слышу вскрик Даны. Вероятно, шарики достали и до неё. Через несколько минут всё стихает, и балки застывают неподвижно. Меня переполняет злоба по отношению к Тоду. Сложно, что ли, было предупредить о таком испытании?

Спрыгнув на пол, я несусь в его сторону. Опалённую ногу жжёт. В голеностопах боль, пробивающая до коленей.

– Ты совсем идиот?! – ору я во всё горло. – Придурок!

– Да угомонись ты! – пытается заткнуть меня Тод.

– Угомонишься ты, – я с размахом бью его по руке, в которой он держит пульт. Устройство выпадает из его пальцев и падает на пол. Отколовшийся кусочек корпуса отлетает в сторону. На мгновение маска ярости застывает на лице Тода. Его кулаки сжимаются.

– Давай! Можем подраться! Мы не на работе! – кричу ему я. – Здесь же все равны!

– Я не буду с тобой драться, – внезапно спокойным голосом произносит он.

– Нет, я хочу тебя избить!

– Вряд ли ты на это способен!

– Но я хотя бы попробую, – я замахиваюсь и бью ему в плечо. Он почти не уворачивается.

– Почему ты не дерёшься?! – я гневно толкаю его руками. Он удерживает равновесие. – Дерись! – ору я как сумасшедший.

– Трэй, Тод, что случилось? – в зал влетает Раварта.

Её голос немного приводит меня в чувство.

– Идиот! И трус! – наконец, громко говорю я. – Я бы так даже с крысами не поступил.

– Извини, – выдавливает Тод.

– Нет!

Мне хочется сказать ему что-то обидное и колкое, но я понимаю, что это бессмысленно, всё равно что пытаться убедить верхушку Корпорации не производить генно-модифицированные овощи и фрукты. Раварта смотрит то на меня, то на Тода. Она явно выискивает на мне следы повреждений, и не сразу замечает два пятна от ожогов на ноге.

– Мне правда жаль. Я не думал, что ты будешь так долго разбираться в обстановке, – произносит Тод.

– Ах, ещё я же и виноват! Долго разбирался. Ты, наверное, как из утробы матери вылез, сразу во всём разобрался, – не удерживаюсь я.

– Не смей упоминать о моей матери, – внезапно изменившимся голосом жёстко отвечает Тод.

Раварта растерянно смотрит на нас обоих.

– Если ещё раз такое повторится, я уйду из восстановления. Я сдержал своё обещание. Издевательств по отношению к себе я не потерплю. И играл по правилам, честно, – твёрдо произношу я.

– Ты даже не представляешь, что с тобой могут сделать экономическая полиция или землекопы, – произносит Тод чуть более спокойным голосом. – Я лишь пытаюсь подготовить тебя к обороне. Они точно тебя ни о чем предупреждать не станут. И играть по правилам не будут. Пара ударов и ожогов – пустяки по сравнению с пытками в башне.

Раварта кидается ко мне, видимо, опасаясь, что не заметила еще каких-то повреждений. Пока она прикасается ко мне, в моей голове вновь начинает властвовать рассудок. В глубине души я понимаю, что Тод прав, но от этого его действия не перестают выглядеть для меня как подстава и издевательство.

Раварта просит меня сесть на скамейку и куда-то убегает. Затем возвращается и принимается растирать мазью мои ожоги. Боль, которую я до этого почти не чувствовал, сперва усиливается, а затем постепенно стихает. Алекс и Абиг пытаются травить анекдоты, чтобы отвлечь меня.

– Извини ещё раз, Трэй, я обещаю, что больше так не буду поступать, – подойдя к нам, Тод протягивает мне руку. Помедлив несколько секунд, я всё-таки принимаю её. Он здоровый и гордый, но не глупый – мысленно заключаю я. Я несильно пожимаю его руку. – Рад, что мы все равны, – внезапно говорит он. Помолчав, я киваю.

Раварта приносит нам сэндвичи, и мы принимаемся их уплетать. Я забываю обиду. Это свойственно моей психике. Обижаться – это слишком энергозатратно для нервной системы, я бы даже сказал, глупо и неоправданно, но это вовсе не означает, что надо всех прощать и тут же вести себя с обидчиками как ни в чем не бывало. Это мне кажется ещё более глупым и безрассудным.