Горгона и генерал

Гарольд хитро прищурился, пытаясь разглядеть генерала.

— На что тебе этот прохвост?

— С другой стороны, — пожал плечами генерал, — несколько часов назад меня просили оторвать тебе голову.

— Отрывай, — согласился его пленник. — Я все равно не буду с тобой обсуждать Найджела.

Да что не так с этими Бронксами?!

Трапп вздохнул, снова сложил в корзинку мясо и сыр.

— Вино хоть оставь! — буркнул Гарольд.

— Ну вот еще! Не заслужил.

Пора было отправляться к дуэлянтам.

30

Расстелив свою многострадальную скатерку под деревом, Трапп потягивал вино и наслаждался прекрасным осенним рассветом. Яркие листья деревьев, припорошенные ломким инеем, радовали глаз. Розвелл со Стивом еще не появились, зато неподалеку прохаживались по полянке двое молодых людей с безупречной военной выправкой. Время от времени они нервно поглядывали в сторону развалившегося на плотном плаще генерала.

— Не обращайте на меня внимания, — крикнул им Трапп, — я тут просто завтракаю.

Тот из них, кто был чуть старше и в лице которого проскальзывало что-то хищное, лисье, подошел ближе.

— Не могли бы вы завтракать в другом месте? — вежливо спросил он.

— Мог бы, — столь же вежливо ответил Трапп, — но в другом месте не так интересно. Да вы стреляйтесь себе на здоровье, я вам нисколько не помешаю.

Его собеседник на миг опешил.

— Простите, но с кем я имею дело? — спросил он в замешательстве.

— Трапп, — охотно представился генерал, — тот самый.

Молодой человек слегка побледнел, оглянулся на своего спутника и наконец с трудом выдавил из себя:

— Антуан Верд.

— Тот самый, — весело кивнул Трапп. — Как вам понравилось громить мой дом? Уж простите, что я не проявил гостеприимства и отсутствовал в ту ночь, но, справедливости ради, и вы не предупредили меня о визите.

Его несостоявшийся убийца затравленно сглотнул.

— Ну, — добродушно продолжал генерал, — кто старое помянет… Правильно я понимаю, что вы секундант Найджела Бронкса? Между прочим, как его военачальник, я просто обязан заключить дуэлянта под стражу сию же секунду… ваше счастье, что я слишком увлечен завтраком.

Найджел Бронкс, миловидный юноша с нежными завитками белокурых волос, маячил неподалеку, прислушиваясь к их разговору. Услышав последние слова Траппа, он не выдержал и вмешался:

— Арестуйте меня, мой генерал, — пылко воскликнул он, — мне совершенно не хочется стрелять в человека, которому я присягал на верность.

— Но ведь Стив был ненастоящим королем, — напомнил ему Трапп, с неожиданной для себя симпатией разглядывая умное и живое лицо жениха горгоны.

— Все равно это гнусная затея, — заверил его Найджел.

— А вот и ваш противник, — заметил Трапп при виде появившегося Розвелла и устало плетущегося за ним Стива. — Постарайтесь не прибить несчастного влюбленного, по нынешним временам это редкий вид.

Найджел понуро кивнул и отправился поприветствовать вновь прибывших.

К Траппу подошел сухонький старичок в старомодном котелке.

— Бенедикт, — обрадованно произнес он, — сколько лет мы с вами не виделись! При последней нашей встрече это вы стояли у барьера. Из-за некой Розы?

— Маргариты, доктор Браун.

— Всё одно!

Старичок опустился рядом с генералом на краешек его плаща и принялся за мясо.

— Вы стрелялись с братом девушки? Отцом? Супругом? А, неважно. Важно, что потом мы все славно напились в «Свирепой лани». Этим, — доктор Браун кивнул на дуэлянтов, — тоже, поди, не спится в такую рань из-за женщины. Нежная голубка, невинная, как роса на траве, я угадал?

— Точно, — подтвердил Трапп бесстрастно.

— Всегда одно и то же, — умудренно покачал головой доктор. — Но скажите мне вот что: правда ли, что вы победили волчье бешенство?

— Нет.

— Как это жаль!

Стив и Найджел начали считать шаги.

— Ставлю на молодого, — сказал Браун. — Второй уж больно плох. С похмелья как будто.

— Да, шансов у него немного… С другой стороны…

По поляне неслась горгона, высоко задрав подол пышного алого платья, совершенно неуместного в такое раннее утро. Кажется, она еще и вовсе не ложилась. Белоснежный короткий плащ, подбитый серебристым мехом, скрывал холмы и ложбины, и Трапп пожалел, что наступили холода. В жару гематома была куда как приятнее.

— А вот и наша невинная голубка, — хмыкнул генерал.

Гиацинта одним взглядом оценила обстановку и первым делом повернулась к Траппу:

— И как вы только допустили такое, генерал! — свирепо рявкнула она. — Почему я должна узнавать обо всем от Эухении? А вы! — она повернулась к Стиву. — Почему вы стреляетесь с ним?

Генерал удовлетворенно усмехнулся. Он вполне отчетливо понял, о чем именно спрашивала эта женщина. «Почему вы стреляетесь с Бронксом, а не с Траппом?» — вот что она имела в виду, но Стив услышал только слово «почему».

— Потому что я не позволю вам выходить замуж за первого попавшегося офицерика, — закричал Стив, — после всего, что я для вас сделал!

— Вы для меня? — ахнула горгона.

— Я годами слушал ваши нелепые бредни о богатом городе Брене!

— Мои нелепые бредни?

— Все вокруг говорили мне, что связь с такой женщиной, как вы, позорит мое королевской достоинство!

— Какое-какое достоинство?

— Я бросал драгоценности под ваши ноги!

— Прекрасные, надо сказать, ноги, — самодовольно фыркнула горгона. — Но вы забываете о главном: вы обманули меня! Вы обманули всю страну! Вы вовсе не тот, кого я любила! Вы — фальшивка.

— Как и вы, моя дорогая, — едко ответил Стив.

— Ах так? — Гиацинта высокомерно задрала нос к небу. — Убейте его, Найджел.

Бедолага Бронкс жалобно оглянулся на Траппа. «Спасите меня», — беззвучно шепнули его губы.

Генерал не выдержал и расхохотался.

— Розвелл, — крикнул он, — арестуйте этого офицера. Господин Верд нынче не состоит на службе в армии, поэтому отправьте его обратно к Бронксам. А вы, — попросил он доктора Брауна, — опохмелите нашего дорогого Стива. Как бы его удар не хватил.

Найджел посмотрел на него с такой благодарностью, как будто его только что осыпали золотом.

Когда на поляне больше никого, кроме гематомы и генерала не осталось, она засмеялась и уселась к нему на колени.

— Вот это утро, — сказала Гиацинта жизнерадостно. — Давненько из-за меня никто не стрелялся!

Трапп раздвинул края её плаща и с удовольствием поцеловал нежную грудь, которая традиционно почти выпрыгивала из декольте.

— Знаешь, — сказал он, лаская губами кожу там, где она соприкасалась с кружевом платья, — у меня только один вопрос.

— Мой брак с Найджелом — деловая сделка, — заявила гематома, запуская пальцы в его волосы, — не принимай всё это близко к сердцу.

— Что делает Эухения в доме Люси Смолл?

— Ах, это, — горгона выпрямилась и нахмурилась. — Мерзавка меня обокрала.

— Вот как? — генерал привалился к стволу дерева, разглядывая бледное после бессонной ночи и от обильной пудры лицо. Матовые черные глаза казались припухшими. Гиацинта плакала или просто устала?

— Помнишь, я дала Люси доступ к архивам Крауча? До сих пор не понимаю, что за приступ великодушия на меня тогда нашел. А она прихватила с собой нечто ценное, то, что Эухения до сих пор не может найти в её доме.

— И что же это?

— Кое-что, — ответила гематома уклончиво и прильнула к Траппу.

— Я мог бы помочь, — мягко произнес генерал, заключая её в свои объятия.

— Это длинная история, и у меня совершенно нет сил её рассказывать, — горгона зевнула. — Тебе надо снять для нас дом, где мы могли бы побыть вдвоем. Я теперь живу с Шарлем и скоро обзаведусь мужем, а у тебя и вовсе целое семейство в особняке.

— Гиацинта, — Трапп поцеловал её в висок, — я вовсе не собираюсь продолжать роман с замужней женщиной.

— Не говори глупостей, — отмахнулась она с досадой. — С каких пор тебе стали мешать мужья?

— С таких, что ты опять пытаешься напустить тумана там, где могла бы воспользоваться мною для решения своих проблем. Я великий генерал, слышала что-нибудь об этом?