Грезы андроида (ЛП)

– Это приемлемый вариант, – низко прорычал Ларс-вин-Гетаг. Мёллер пихнул Алана, давая тому понять, что дискуссию можно продолжить, и этого маневра ему хватило, чтобы выпустить следующий заряд. Через двадцать секунд Мёллер заметил, что Ларс-вин-Гетаг тяжело дышит и из последних сил удерживается от взрыва. Помощница хлопала его по руке, но как-то чересчур нервно.

В течение следующего часа Мёллер получил больше удовольствия, чем мог припомнить. Он безжалостно изводил Ларса-вин-Гетага, надежно защищеный выражением безразличия на лице, явным отсутствием в помещении объектов, способных испускать запахи и уверенностью нидов в том, что земляне с их примитивным обонянием не способны намеренно оскорбить их, даже если захотят. За исключением Ларса-вин-Гетага, все присутствующие ниды относились к касте, обладающей самыми базовыми представлениями о языке запахов и не могли разделить возмущения и ярости своего начальника. За исключением Мёллера никто из землян не был способен объяснить странное поведение Ларса-вин-Гетага. Они видели, что нид дергается, но причина оставалась для них тайной. Единственным, кто заметил что-то необычное, был Алан, который сидел слишком близко, чтобы не ощутить некоторой загазованности. Но Мёллер был уверен, что амбициозный засранец даже не подумает высказаться на этот счет вслух.

В этом саду неведения Мёллер забрасывал Ларса-вин-Гетага невыносимыми оскорблениями, касающимися его сексуальной состоятельности, личного воспитания и ближайших родственников – часто комбинирую все три темы. Аппарат Фиксера содержал столько микроэлементов для обогащения собственной продукции Мёллера, что тот теоретически был способен выделять последовательные газовыражения в течение нескольких дней. Экспериментируя, Мёллер выяснил, какие заявления приводят Ларса-вин-Гетага в наибольшую ярость – как и ожидалось, оскорбления по адресу его профессиональной состоятельности разве что чуть-чуть повышали частоту его дыхания, а вот намеки на половую несостоятельность буквально сводили его с ума. Мёллер подумал было, что Ларса-вин-Гетага разорвет, когда «Твои партнеру смеются над жалким количеством твоего семени» коснулось его ноздрей, но тот ухитрился сдержаться, вцепившись в стол с такой силой, что рисковал выломать кусок.

Мёллер как раз выпустил «Ты пируешь говном» и отправил на обработку «Твоя мать сношает водоросли», когда Ларс-вин-Гетаг наконец полностью утратил над собой контроль и предался гневу в открытую, как того и требовалось Мёллеру.

– Достаточно! – взревел он и нырнул через стол на Алана, которого, в свою очередь, парализовало от ужаса, вызванного нападением крупного ящероподобного создания.

– Это все ты? – вопросил Ларс-вин-Гетаг, в то время как его ассистенты пытались стащить его со стола, схватив за ноги.

– Все я что? – сумел выговорить Алан, разрываемый между желанием дать деру и стремлением не поставить под угрозу собственную дипломатическую карьеру, случайно поцарапав представителя Ниду в процессе бегства.

Ларс-вин-Гетаг толчком отправил Алана на пол и распинал собственных ассистентов.

– Кто-то из землян оскорблял меня целый час! Я все чуял!

Люди потрясенно таращились на Ларса-вин-Гетага целых десять секунд. Тишину нарушил Алан.

– Ладно, ребята, – сказал он, окидывая взглядом стол. – У кого дезодорант с ароматизаторами?

– Я чую не дезодорант, ты, мелкий говнюк, – прохрипел Ларс-вин-Гетаг. – Я знаю, что один из вас со мной говорит. Оскорбляет меня! Я не намерен это терпеть!

– Сэр, – сказал Алан. – Если один из нас сказал что-то оскорбительное для вас во время обсуждения, то заверяю вас...

– Заверяешь меня? – взревел Ларс-вин-Гетаг. – Я заверяю тебя, что все вы в двадцать четыре часа отправитесь работать продавцами в магазине, если не...

Пввииииииииии.

Тишина. Мёллер внезапно осознал, что всеобщее внимание обращено на него.

– Извините, – сказал Мёллер. – Грубо получилось.

Тишина продлилась еще чуть-чуть.

– Ты, – произес наконец Ларс-вин-Гетаг. – Это был ты. Все время.

– Не знаю, о чем вы говорите, – сказал Мёллер.

– За это ты останешься без работы! – взорвался Ларс-вин-Гетаг. – Когда я с тобой закончу, ты, ты…

Внезапно он замолчал и втянул воздух. Последнее сообщение Мёллера наконец добралось до него.

Ларс-вин-Гетаг поглотил его, обработал и решил убить Дирка Мёллера прямо здесь, собственными руками. К счастью, у нидов есть ритуал, предшествующий справедливому убийству – он начинается ужасным, леденящим душу воем. Ларс-вин-Гетаг собрался, набрал полную грудь воздуха, уставился на Дирка Мёллера и страшно завопил.

Одной из интересных особенностей разумных существ, независимо от степени их инопланетности, является повторяемость некоторых физиологических черт – убедительное доказательство параллельности эволюционных путей на разных мирах. Например, практически все разумные формы жизни имеют мозг – центральный процессор – неизбежно возникающий из нервной или сенсорной системы. Расположение мозга в теле варьируется, но чаще всего он находится в какой-нибудь голове. Подобным образом практически все сколько-нибудь сложные живые существа обладают системой циркуляции кислорода и питательных веществ.

Комбинация этих двух общих особенностей приводит к соответствующей универсальности некоторых медицинских феноменов. Например, инсульт, вызываемый разрывом сосудов этой системы, пронизывающих мозгоподобный орган разумного существа. Именно это и случилось с Ларсом-вин-Гетагом меньше чем через секунду после того, как он приступил к исполнению ритуала. Ларс-вин-Гетаг удивился больше всех, когда вой внезапно прервался, сменившись влажным бульканьем, а затем рухнул вперед, когда центр тяжести его мертвого тела устремился к полу. Ниды мгновенно окружили павшего лидера; земляне таращились, отвесив челюсти, на партнеров по переговорам, которые пытались вернуть Ларса-вин-Гетага к жизни, заходясь криком отчаяния.

Алан повернулся к Мёллеру, который по-прежнему сидел и всем своим существом впитывал происходящее.

– Сэр? – сказал Алан. – Что здесь только что произошло, сэр? Что происходит? Сэр?

Мёллер повернулся к Алану, открыл рот, чтобы произнести какую-нибудь практичную ложь, и разразился хохотом.

Еще одной общей особенностью множества видов является наличие главного насоса – иными словами, сердца. Этот насос, как правило, одна из самых сильных мышц в теле любого существа, которая должна поддерживать непрерывность циркуляции жидкости в этом теле. Но как и любая другая мышца, она не защищена от повреждений, особенно если ее обладатель о ней не заботится. Если он, скажем, поглощает много жирного, приводящего к образованию плашек, мяса, которые, в свою очередь, вызывают закупорку сосудов и лишенают эту самую мышцу необходимого ей кислорода.

Как это произошло с мышцей Дирка Мёллера.

Дирк Мёллер, продолжая хохотать, сполз на пол, присоединившись к Ларсу-вин-Гетагу. Он смутно осознавал, что Алан выкрикивает его имя, что потом он упирается ему в грудь ладонью и принимается яростно давить на нее в героической, но бесплодной попытке прокачать кровь сквозь тело своего босса.

Теряя в последний раз сознание, Мёллер успел попросить финального отпущения грехов. Иисусе, прости меня, подумал он. Мне и правда не следовало есть ту панду.

Все остальное – тьма, два мертвых тела на полу и долгожданный серьезный дипломатический инцидент.

Глава 2

Министр иностранных дел Джим Хеффер осмотрел лежащую на столе трубку.

– Стало быть, это она? – спросил он своего помощника, Бена Джавну.

– Она самая, – сказал Джавна. – Только-только из прямой кишки придурка.

Хеффер покачал головой.

– Какой же засранец, – сказал он.

– Метко сказано, учитывая обстоятельства, – сказал Джавна.

Хеффер вздохнул, потянулся к трубке и замер.

– Она же чистая, или как?