Страница 39 из 121
Это машина вильнула, но Ковальски ее сразу же выровнял.
— Да, а Геката провозгласила себя богиней чародейства в Элладе. Местные про неё легенд напридумывали, да… наверное, продолжала свои эксперименты с нежитью артефактами. В целестийских записях есть кое-что про её творения, которые с тех пор там и сям вслывали в этом мире — всегда очень опасные. Кое-кто из её последователей пытался потом вернуться в Целестию и попался кордонщикам. Так вот, из того, что они болтали про свою хозяйку… на смертном одре она совсем сошла с ума: всё говорила, что хочет разбудить своих братиков. А любимицей своей звала ужасное, созданное при экспериментах с нежитью, многоглавое чудовище. Гидру. Только вот никто эту гидру не описывал — а я уверена, что вот это… слышишь, вот это оно и есть.
Надо было срочно спросить что-нибудь умное, а то Дара взяла такой учительский тон, что Кристо себя застыдился.
— Дык, а… как это гидра, чудовище то бишь… и браслет тоже?
В зеркале он увидел, как Дара закатила глаза.
— Кое-кто в Целестии был сыном дракона и человека…
— Но браслет же!
— Тебе какая разница? У браслета мог быть животный облик. Или была простая змея, которая под воздействием браслета стала гидрой, — неважно. Важно, что я только что рассмотрела на схождении узлов знак Гекаты. Подпись артемага. Очень сильного.
— Ну, и… а чего такого? — и тут его вдруг осенило: — Эта дрянь опасная, что ли?
— Не знаю даже, стоит ли нести это в Целестию.
Тут свое веское слово сказал Макс Ковальски. Несмотря на то, что глаза у него слипались, он не упустил ни звука из их беседы.
— Стоит. Мне плевать, в какой Мордор вы его тащите, но он должен быть вне моего мира.
— Тогда прибавь скорости, пока эта штука не начала фонить, — просто ответила Дара.
Куда прибавлять? Бюджетный седан как только не разваливался от скорости, на которой они уже шли. И только по невероятному везению за ними пока не выстроился длинный хвост из полицейских машин. Для такой страны как Польша это было попросту что-то нереальное.
Зато нежити в стране оказалось больше, чем полицейских.
— Злыдни! — панически взвыл Кристо еще минут через пятнадцать.
— Злыдни, — провторила Дара раздумчиво. — Они могут влиять на расстоянии, нужно отрываться.
— Может, ты забыла, я не вижу от кого нужно отрываться, — напомнил Макс.
— А это не поможет? — опять влез Кристо, протягивая Даре половинку очков. От второй половины остались три неровных осколка, но Кристо решил, что упоминать об этом незачем. Вообще, кому какая разница, кто на эти очки сел? Дара поводила руками над половиной очков и протянула «одноглазку» Ковальски. По счастью, очков сохранилось ровно столько, что они могли держаться на переносице.
Первая мысль Макса после того как полуочки оказались у него на лице, была до боли актуальной: «И надо мне было это видеть?!»
Правый глаз утверждал, что дорога в порядке, горизонт чист, а вокруг — идиллия. В левом же творилось что-то непонятное: согласно ему, из неровного перелеска по обочинам магистрали выскакивали, выливались десятки голых, серых, скрюченных созданий ростом по колено взрослому человеку. Скорость у них была ненамного меньше, чем у автомобиля. Выглядели они хрупкими и не особенно страшными, но, если навалятся всем скопом, намотаются на колеса — в конце концов машина слетит в кювет, а уж потом какая-нибудь из этих тварей да прокусит Максу горло, неважно, десятая или сто одиннадцатая, у них чудовищный количественный перевес.
И машина начинает подозрительно вихлять на ровной дороге, показывая, что в больших количествах присутствие злыдней вредно даже на расстоянии.
Дара изобразила в пространство решительный кивок и ракрыла наплечную сумку. Самое время: три десятка злыдней перегородили дорогу, и Макс, сжимая пальцы на руле, начал:
— Или вы что-то предпримете…
Дара достала из сумки тонкий веер. Еще немного поразмышляла и добавила зеркальце и зеленые бусики из яшмы. Кристо, как типичный житель Целестии, приготовился умирать.
— Решила красоту навести?!
И в какой это раз он забыл, что работает с артемагом? Бусики отправились за борт первыми — и воздух прошила молния, сгустились в небе тучи, пролились ливнем. Злыдней просто размело во все стороны с истерическими криками, похожими на мартовское мяуканье.
А, да, ведь они же боязливые, припомнил Кристо. Смелеют только толпой, но, если условия быстро поменяются, сразу теряются и отступают. Боятся огня, воды — поэтому в чистые дома не суются…
После некоторых усилий Кристо обнаружил в мозгу информацию о том, что живут злыдни исключительно по городам, потому что подпитываются от людского горя. И чтобы они объявились за столько километров от жилья, да еще хором кинулись на непонятную им вещь… Холдон знает что такое. В этом мире даже нежить мутирует.
— Преследовать будут, — заметил Ковальски, глянув в зеркало обзора. Дождь закончился быстро, а злыдни позади начали проникаться жаждой мщения.
— Не-а, — ответила Дара, выкидывая из окна зеркальце.
Посреди дороги потек ручей. Или даже небольшая речка. Вопреки всем географическим особенностям местности.
Ковальски прикрыл усталые глаза и заставил себя не думать о водителях, которые могут поехать этой дорогой.
— Вверху кислятники! — взвыл Кристо и на всякий случай прикрыл голову руками, хоть они были в машине.
Три здоровенных птицы, похожие на грифов, поднялись откуда-то из придорожных канав и включились в преследование на высокой скорости, но малой высоте. Первое, что отметил Ковальски — малая дистанция. Второе — излишне большие зобы у птичек.
— Плюются кислотой?
— Не плюются, — коротко ответила Дара. — Но кислотой.
И вовне полетел короткий веер, весь из тонко вырезанных веточек.
— Два месяца работы! — страдальчески выдохнула Дара.
Когда Ковальски еще раз взглянул в зеркало, дороги уже не было видно, ее заслонял только что выросший лес. Могучие и явно немолодые деревья мрачно отряхивали с ветвей комья земли и асфальта.
— Ух ты! — загорелся Кристо, он чуть ли не носом прижался к стеклу. — За минуту из ничего вымахали?
— Из ничего я не умею, — вздохнула Дара. — Артефакт просто перетащил туда ближайший лес.
Макс застонал сквозь стиснутые зубы и заставил машину сделать невозможное: прибавить скорость. Чем скорее эти двое окажутся в своем мире, тем больше нашего мира останется не в руинах.
И тут откуда-то сбоку на нереальной скорости вылетело что-то большое, мигающее яркими глазами, с противным воем.
— Еще нежить! — заорал Кристо.
— Стоп, это…
Дара озадаченно посмотрела на свою руку. Рука только что совершила машинальное движение, метнув за окошко очередной артефакт.
— Полицейская машина, — мрачно договорил Макс.
Посреди дороги вырос холм. Невысокий, метра на два, зато острый, формой чем-то смахивающий на нос Ковальски. С учетом того, что по обочинам тянулись кюветы, объехать холм не светило ни полицейским, ни кому бы то ни было еще.
— Какого Холдона ты орал «нежить»? — накинулась Дара на Кристо. — Я две недели узлы вязала…
— Разула б глаза, как довязала, — огрызнулся Кристо. Но тихо огрызнулся, помня о том, что нежить далеко, а Дара — туточки.
Больше ничего такого не происходило. В нужный город они попали часа через три — слегка запутались с картами, да еще стрелка компаса поменяла направление в самый раз ко времени.
Пока они колесили по улицам города, Макс время от времени проваливался сон прямо за рулем. Секунд на пять, не больше. Нежить не появлялась, под колеса бросались разве что крайне неуравновешенные местные школьники в погоне то за мячом, то за кошкой. Черт, он-то думал, в Польше спокойнее…
Дара требовала медленной езды. На большой скорости был риск просто проскочить нужный поворот, и Ковальски все больше усыплял монотонный темп, с которым пришлось ехать. Срочно нужен был как минимум выброс адреналина в кровь для пробуждения, а бубнеж Дары и ее напарничка над ухом адреналина не давал и близко.