Синий, который красный

— Вау, побежал! А тот отпрыгнул! А нежити все меньше…такого в фильме не уви… чего вы там про меня?

Макс сбросил скорость. Всего лишь потому, что им ярко и радостно светил красный светофор.

Останавливаться Ковальски и не подумал, и водители, которых он подрезал, откликнулись дружным и возмущенным «би-и-и!»

Дара не вскрикнула, потому что это был третий светофор, который они миновали таким манером. В первый раз и она, и Кристо все же закрыли глаза.

— Ты это делаешь специально?

— Максимальная скорость.

— Что?

— С какой максимальной скоростью движутся эти твари?

— Десять-двадцать в час…

— Километров?

— Целестийских миль. Одна такая — полтора вашего километра.

— Так почему мы никак от них не отвяжемся?

Макс рулил на скорости больше ста, а восклицания Кристо типа «А-а, еще вулкашка!» заставляли его дважды усомниться в арендованном «Пежо».

— Потому что они за нами не бегут. Только выскакивают из засад, где сидели.

Ковальски сипло выдохнул, провожая глазами огненный шар, расплавивший урну на углу. Сколько ж нежити наползло в этот несчастный город?

— Значит, они расставлены по всему нашему пути?

Дара не особенно волновалась насчет нежити. Она откинулась на спинку своего сидения и копалась в сумке. Кристо после этих слов присел и стал вертеться меньше.

— А чего они…словом, дорогу не перегородили?

— Наверное, они тупее тебя…влево!

Макс едва успел свернуть. Кристо почти грохнулся с сидения, а Дара, которая первой заметила живую стену вулкашек посреди дороги, разочарованно подытожила:

— А может, и нет.

По счастливой случайности (должна же быть хоть одна на день!) они свернули, куда нужно. Город кончился, теперь оставалось лишь избегать платных дорог. Нежить совсем отстала, но отстала как-то сама, а потому это вряд ли было хорошо.

— Их отозвали? — пробормотал Ковальски, щурясь в зеркало бокового обзора. Хотя всё равно бы он не смог рассмотреть там нежить.

— Отозвали, — подтвердила Дара. — Они надеются достать нас по дороге.

— Если этих ваших глазодыров или огнеплюев расположат по две стороны дороги и обстреляют нас…

— Хороший план, но слишком умный для нежити.

— Ты же предполагала, что ими управляет не нежить.

Дара кашлянула. Спорить с Ковальски не всегда удавалось из-за его возраста и прописанного на лице мафиозного опыта.

— Ну, будем надеяться, это и для не-нежити умный план.

Голос у артемагини был мрачным. Она пыталась что-то сотворить из карты и шариковой ручки, найденных в бардачке машины, но хлам работать не желал. Наверное, не был достаточно натуральным: Дара бормотала сквозь зубы, что «потенциал почти равен нулю».

— Направление.

Дара досадливо цокнула языком.

— Направление, — повторил Ковальски.

В ответ она молча потрясла картой.

— Как я понял, вы понятия не имеете, где эта ваша… вторая дверь?

Дара потрясла картой вторично. Макс тихо порадовался, что бак полный — можно ехать, пока бензин не кончится.

В неизвестность. От этого слова, издевательски возникшего в мыслях, неприятно заныли зубы.

— А это не поможет?

Кристо только что разыскал у себя под мягким местом компас и теперь торжественно протягивал его артемагине. Та слегка просветлела.

— Нерабочий, но это ничего. Сейчас… нам на запад.

Макс меланхолично перевел взгляд «на запад», где красовалось поле кукурузы.

— Понятно, — сказал он.

После этого надолго наступило молчание.

«На запад» Ковальски повернул при первой же возможности, но больше ему указаний не дали. Артемагиня только обмолвилась, что дверь в иной мир может находиться в ближайшем городке, который им попадется. Сказано было неуверенно.

— В каждом городе есть проход в ваш мир? — осведомился после этого Ковальски.

— Не в каждом, — пробурчала в ответ девушка и плотнее занялась компасом. Кристо сзади добавил, что, мол, эти двери полные смуррилы распределяют. На такое у Ковальски ответа не нашлось.

Кофе бы сейчас… Не отрывая одной руки от руля, Макс потирал воспаленные глаза. Затылок и спина отчаянно ныли после памятного полета и удара об стенку, болело пережатое горло, саднила прокушенная губа, и было неприятно где-то между ребрами при воспоминаниях о том, что осталось от «пингвинов». Каждый из них был стопроцентным уродом, несмотря на юные годы, но Макс так и не научился наплевательски относиться к смертям людей.

Травматический шок. Вот это что, ничего больше. Срочно нужно звать иронию, в каком она там надпочечнике засела? Еще один этап твоей карьеры закончился, Макс. Хуже, чем предыдущие. Из ФБР тебя всего лишь перевели, из Интерпола поперли с треском, от прежних боссов едва удалось отвязаться, не замаравшись в крови. Теперь вот это. Пора менять профессию — скажем, открыть кафешку где-нибудь в Аргентине.

Кофе там хороший, да и господин Ягамото его не разыщет… Если очень повезет.

Так что же ты ещё не не на пути в аэропорт? Что делаешь здесь, сейчас, а, Макс?

Маешься хренью во имя непонятных тебе идеалов. Расслабься, все как всегда.

Они остановились только раз, на заправке — залить баки и купить еды. Максу наконец удалось выпить кофе, желудок сводило от голода, но он ограничился шоколадкой. Иначе просто заснет за рулем.

Кристо упоенно чавкал сзади, жратва была в самый раз по нему: салатики, пара горячих сосисок, бутерброды с сыром и ветчиной. Дара сжевала пару ржаных хлебцов, даже не оборачиваясь — как только появилась возможность, она опять занялась браслетом. Крутила его так и этак, прощупывала, а то просто прикрывала глаза и будто бы пыталась что-то услышать.

— Ты б не тыкала его, — с набитым ртом заметил Кристо. — А то вдруг он ка-а-ак…

Но что браслет сделает такого ужасного — даже вообразить не смог и только широко развел руками. Дара хмыкнула, а на самом деле — чихала она на то, что Кристо говорит, сразу же видно. Единственную за несколько часов фразу она обратила к Максу:

— Что с глазами?

Ковальски прожег ее в ответ совершенно не сонным, но отчетливо злым взглядом. Издеваются? Ведь он же не железный — не спит вторые сутки, еще и за рулем, еще и после такого. Впрочем, кто их знает, чертовых представителей магической диаспоры — может, им спать вообще не нужно?

Как раз в этот момент Кристо разлегся на заднем сидении так, что под ногой у него что-то хрустнуло, и искушающе захрапел. Атмосфера в салоне автомобиля мрачно сгустилась, и ее разрядил голос Дары.

— Гидра Гекаты.

Кристо приоткрыл один глаз и показал, что поддерживает разговор.

— Угм?

— Гекаты. Была такая артемагиня в Целестии — что-то около тысячи лет назад. Пока не вышла в этот мир и не заделалась тут богиней.

— Богиней — это вроде Лорелеи, что ли?

— Ну-у, если разозлить Лорелею до последнего предела, сделать ее с виду постарше лет на пятьсот, привить любовь к артефактам и нежити, а сил поуменьшить — получится почти Геката.

Кристо потряс головой и проснулся окончательно. Сравнение с Лорелеей его впечатлило.

— Почти? Какое ж она была смуррило!

Дара фыркнула носом — мол, и не говори.

— Я про неё начиталась, пока была теориком. Крайне мощный артемаг… к старости лет свихнулась на идее бессмертия через нежить и артефакты. Мол, если одно совместить с другим — можно получить вечную жизнь. Ходили слухи, что она даже была последовательницей Холдона, но это так, недоказано. Хотя действовала она похоже — начала собирать рать нежити, с которой явилась в лесах возле стен Одонара. И потребовала у директора сдать артефакторий. Директором был Астарионикс Соловей, создатель третьего закона артефакции. Он отправился навстречу Гекате в одиночку… кто-то говорит — что с рукоятью Витязя… словом, он или договорился с ней, или дал ей отпор. Потому что она отступила от артефактория, зато рванула во внешний мир со своими прихлебателями и нежитью. Нежить так с той поры в местных лесах и плодилась, хотя и медленнее, чем у нас — фон магии тут малый… осторожнее!