Страница 7 из 10
– Джорджина, какой… – тщательно подобрала слово: – Сюрприз.
И не сказала бы, что приятный.
– Ой, называй меня мамой, – она махнула ручкой с тонкими пальцами, ногти которых были украшены шикарным маникюром. – Я так соскучилась по вам, детки. И вот, приехала… – Цепкий взгляд зеленых глаз прошелся по коридору, после чего она вынесла вердикт. – Убожество! И здесь живут мои дети?!
Ой все… Квартира у нас с более чем хорошим ремонтом. Да, не то, к чему мы привыкли, но очень уютно и тепло. И именно сюда, а не в наш когда–то фешенебельный особняк или же в многочисленные безликие дома, хотелось возвращаться.
И “Называй меня мамой” – это реально Джорджина произнесла?! Точно не сплю?
– Проходи, Джор… мама. Что ты хочешь: кофе, чай или сок? – не стала отвечать на ее риторический вопрос.
Переглянулась с Николасом – тот выпутывался из цепких рук родительницы и кривился. Ободряюще улыбнулась ему и настойчиво потянула нежданную гостью на кухню.
– Лиззи, я… – попыталась возразить мать, явно беспокоясь за свою брендовую одежду. Ну да, вдруг испачкается в этой дыре?
– Что тебя принесло к нам? – уже за чашкой кофе уже спросила я.
Помнится, она сама мне говорила, что климат этого города вредит ее коже. О, еще давит на нее морально. И по этой причине предпочитала жить на жарких островах с не менее жаркими мужчинами.
– Я так соскучилась!
Вот не верю. Лет шесть не скучала, а сейчас вдруг? Даже маленького Ника не навещала. Это она с какой пальмы упала? Или на нее кокос рухнул?
– Джорджина, а когда у тебя билет? – спросил уже брат, жуя остатки шарлотки. Мать от нее отказалась сославшись на углеводы, Ник попялился на выпечку, видимо, в поисках этих углеводов, и принялся сам уплетывать.
– Ну… – протянула женщина, рассматривая идеальные ноготки. – Не скоро. Ты чего–то хотел, Никуша?
“Никушу” перекосило.
– Только побольше времени провести с любимой мамочкой! – выдал он.
Джорджина умиленно улыбнулась и продолжила щебетать обо всем и ни о чем.
/Джеймс Харрисон/
Проснулся в отличном настроении и полным идей. В голове что–то щелкнуло, и то решение, что уже плавало в голове больше недели, я сумел поймать за хвост. Поэтому, не теряя ни минуты, отправился домой, чтобы засесть за чертежи.
Кролик великолепна: после нее и мысли чище, и тело отдохнувшее.
Но закончить висевший проект не смог – позвонил Эден:
– У твоей малышки неприятности, – с ходу сообщил он.
Я откинулся на кресле, повертел в руках карандаш. Чертежи были отставлены в сторону, туда же направились очки.
– Все настолько серьезно? – лениво спросил. До сих пор в теле перекатывалась нега от полученного ночью удовольствия.
– Более чем. У Скотта все же явно что–то осталось из его состояния. Более подробный отчет дам при встрече, как и всегда, только через несколько дней. Я дам знать.
Интересно, однако.
– Хорошо. До встречи тогда, – я попрощался.
– До встречи, – и Эден отключил звонок.
Все же Эден МакКуин – профессионал с неплохими связями. За столь короткий срок сумел раздобыть информацию. Ладно, забудем сейчас кролика примерно до вечера, необходимо поработать.
Надел очки и вновь погрузился в работу. На этот раз никто до вечера не беспокоил. А вот вечером я сам решил позвонить сладкому кролику, чтобы немного развлечься. Я сегодня герой: половину дедлайна разгреб, осталось еще столько же.
– Добрый вечер, Элизабет, – мне безумно нравилось произносить ее имя.
– Здравствуйте, мистер Харрисон, – голос малышки звучал глухо.
– Ты сейчас где? – спросил, уже вкушая еще один незабываемый вечер.
– В “Павлином переулке”, – с заминкой ответила девочка.
Этот же ресторан находится в отеле, где мы с Элизабет вчера развлекались. Что она там забыла?
– Жди, я приеду. – Коротко ответил и отключился.
Так что же она делает в “Уолдорф–Астории”?
/Элизабет Скотт/
Джорджина нас потащила в ресторан, который находился в лобби гостиницы, где она остановилась! Нику пришлось забыть о своем свидании, а мне свои нервы, потому что приехали мы в тот самый отель, где вчера я и Джеймс…
В общем, мое и так не самое лучшее настроение стало просто скверным. А мать все говорила, и говорила, раздражая еще больше. Как бы то ни было, я ее люблю, да но по–своему и где–то глубоко в душе. А еще предпочту любить ее и дальше на расстоянии.
– Лиз, не витай в облаках, – мне сунули в руки меню. – Заказывай давай.
Прошлась меню, посмотрела на цены и… И вернула меню матери. Уж после всего свалившегося на меня я знаю цену деньгам.
– Прости, Джорджина, но я теперь не дочь миллионера.
– Но я сама заплачу! – с жаром ответила она. – Я же здесь и с этого момента всегда буду с вами, детки.
Только почему ее не было тогда, когда я еле держалась? Когда продавала то последнее, что не продал сам отец, – наш дом, чтобы заплатить по счетам и похоронить папу? Где она была, когда страдал Ник? Когда он даже меня не узнавал, не ел ничего, просто не мог в руках ложку держать?! Когда пришли те, у кого брал наркоту Николас в долг?! Когда я ввязалась во все это – в отношения с Харрисоном, на работу, которая легко меня подставила уже спустя неделю?! Где она была?!
– Ник, мы уходим, – звенящим от злости голосом произнесла я, вставая.
Братик был полностью на моей стороне и тоже считал эту пустую трату денег блажью. Только, в отличии от меня, молчал и листал уже полчаса меню.
– Элизабет! – Джорджина взяла мою ладонь, сжала в своей. – Сядь, пожалуйста.
Чувствуя невероятную злость и раздражение, села.
– Я так хотела сделать вам приятное, – принялась давить мне на совесть она. Что–что, а ее я все же знала очень хорошо. Потому что она вообще не меняется с годами. Не только внешне, увы. – Я виновата перед вами, да, мне не исправить свое отсутствие в ваших жизнях походом в ресторан, но я стараюсь, понимаете? В силу своих возможностей и мировоззрения…
Ее что, инопланетяне подменили? Однако выслушать до конца пламенную речь родительницы и узнать, подменили ли или мне не дал звон телефона.
– Прости, но я отойду? – спросила у Джорджины. Звонил мой личный кошмар, поэтому нельзя не ответить.
– Да ладно, говори здесь, – она ослепительно улыбнулась и сильнее сжала мою ладонь, которая до сих пор находилась в плену ее ухоженных рук.
Едва не скрипя зубами, приняла звонок.
– Добрый вечер, Элизабет, – произнес мужчина на том конце провода.
– Здравствуйте, мистер Харрисон.
Джорджина навострила ушки. Впрочем, даже Николас оторвался от созерцания меню.
– Ты сейчас где? – ввел меня врасплох вопросом мужчина.
Прикусила губу, раздумывая, отвечать или попытаться перевести тему?
– В “Павлином переулке”, – выдала я правду.
И сразу же пожалела, потому что Джеймс Харрисон сказал:
– Жди, я приеду.
– Не… – начала было я, но было поздно – он отключил звонок.
Прекрасно! Нет, великолепно! Только я могу так вляпаться.
– Ник, запомни это миг, – многозначительно протянула мама. – Сегодня мы познакомимся с бойфрендом нашей Лиззи!
Я, наверное, покраснела до кончиков волос, а этот предатель Николас закрыл злосчастную папку с перечнем блюд и радостно поддержал Джорджину:
– Наконец–то, а то я уже состарюсь скоро в ожидании, – он указал на свои волосы цветом идентичные моим. – Видите седину?
Взглядом дала понять, что “безумно счастлива”. Ник стушевался и замолчал. А вот мама так просто не сдается:
– Лиззи, как его зовут? Где он работает? Доча, ты же знаешь, что я всегда на твоей стороне! Поэтому ты обязана была рассказать мне о нем сразу же!
И в голосе столько укора, столько участия и теплоты, что хочется поверить в ее слова. Хочется верить, что все действительно так, а пока я лишь закатила глаза и попыталась хоть как–то смягчить ситуацию:
– Понимаешь, Джеймс не мой парень. Он просто… друг.