Цена твоей невинности

В ресторане отеля свободных мест не было, поэтому заказал еду прямо в номер. Девочка поднялась в снятые апартаменты раньше, так что я застал ее там разговаривающей по телефону.

– Ну Ник, – мягко говорила она, меряя шагами гостиную. – Прости, что так вышло. Но завтра мы… Ты не можешь? Серьезно? Я так рада! Удачи! Кстати, как шарлотка? Ты моя радость! Вот никто не похвалит, кроме тебя… – Элизабет заметила меня, остановилась и быстро закруглила разговор: – Прости, но мне пора. Да, утром буду. Люблю и целую! – Ей что–то смешное ответил ее оппонент, и она рассмеялась. – И крепко обнимаю тоже. Все, пока!

Кто такой Ник? Она с ним еще разговаривала в участке. Парень? Вроде у нее нет парня. Друг? Который вместе с ней живет? Плевать, только бы она не спала ни с кем другим в момент отношений со мной. Все же я немного собственник и вовсе не немного брезглив.

– Это брат, – отчего–то пояснила кролик, засовывая телефон в карман джинсов.

У Скотта и сын есть?..

Раздался стук в дверь – это принесли наш ужин. Безупречные официанты накрыли нам на кухне, которая имелась в этом номере люкс.

– Я не голодна, – Элизабет отодвинула тарелку со стейками и запеченными овощами с моцареллой и налила себе чай из маленького чайничка.

Сомневаюсь, конечно, но ее право. Принялся сам за ужин.

После трапезы мы вновь переместились в гостиную, чтобы наконец поговорить о нашем “сотрудничестве”.

– Первое – никакого секса на стороне, пока договоренность в силе, – открыто уведомил я девушку, едва мы расположились на кожаном диване. – Второе – ты незамедлительно являешься, едва звоню или пишу. Место наших встреч выбираю я. И, думаю, последнее – пункты договора “Полета” о допустимом будут актуальны в период нашей связи.

Малышка поежилась, словно от холода, но кивнула.

– Приемлемые условия. С моей стороны условие одно: помощь в сложившейся ситуации. Понимаете, я ведь не виновата. Я впервые слышу о каких–то ценных бумагах в принципе!

Не надо иметь сверхспособностей, чтобы понять – ее подставили. Только вот смысл всех этих махинаций? Что–то здесь совсем нечисто. Но я ведь не зря плачу деньги своему адвокату.

– Не волнуйся, Эден во всем разберется, – заверил я ее, сжав ее ладошку и скользя выше по тонкой кисти.

Она лишь судорожно выдохнула и кивнула. Взял со столика бурбон, который еще до беседы достал из мини–бара.

– Напоишь меня? – задал я вопрос, открывая пузатую бутылку.

Глава 3

/Элизабет Скотт/

Если в “Полете” подчиняться меня обязывал контракт, то сейчас осознавание факта – моя свобода в его руках. Поэтому я послушно сделала глоток золотистого напитка из стакана, наклонилась над мужчиной и вместе с глубоким поцелуем передала виски. Такой необычный, сладковатый с долгим послевкусием, как и поцелуй, уносящий куда–то далеко. Где нет тревог и разочарований. Где нет ничего, кроме тянущегося удовольствия в низу живота терпко–сладкого поцелуя, одна грань которого – дорогой алкоголь.

С тяжелым дыханием оторвалась от его губ, облизнула свои, ставшие сладкими от струек бурбона. Я каким–то волшебным образом оказалась сидящей на коленях Харрисона, причем с задранной толстовской, под которой чувствовались горячие мужские ладони.

– Еще, – хриплый шепот в вязкой тишине гостиной.

Снова глоток и поцелуй, но не глубокий, дразнящий и… виски течет по моему подбородку, шее, но обжигающие губы вскоре собирают их, а легкий укус лишь раззадоривает.

– Еще? – на этот раз шепчу я. Пусть потом и буду тонуть в разочаровании к самой себе же. Потом.

– Моя очередь, – его руки скользят вверх по моему телу, чтобы стянуть ставшую душной худи.

И он берет стакан, до безобразия медленно делает глоток и, нет, не целует в губы, а в шею, отчего весь напиток оказывается на моей груди. Возмутиться не успела – следом за ручейками я ощущаю его язык. Горячо, ярко и невыносимо ласково!

И теперь все равно, что белье может испачкаться, что… а что еще? Все забылось, потерялось, едва я еще и ощутила выпирающую плоть мужчины ягодицами. Неосознанно прижалась, впиваясь ногтями в плечи Джеймса, получая от этого какое–то странное, пульсирующее во всем теле, удовольствие.

И я услышала его стон – глухой и напряженный. Немного отстранилась, а после прижалась еще раз. И еще… Он молниеносно отстранил меня, звук открывающей молнии, и Харрисон вновь прижал меня к уже освобожденному органу. Правда, я так и не поняла, когда я оказалась в одном белье. Но это сейчас было неважно.

– Девочка моя, – полустон–полушепот, когда я делаю вновь движение бедрами.

От осознания того, что между нами только мои тонкие трусики, кружилась голова, а удовольствие становилось на грани туманной боли от неудовлетворения. Хотелось и поиграться, но и ощутить его ствол глубоко внутри.

Не вытерпел Джеймс – одна его рука сжала мою ягодицу, а вторая же оказалась в трусиках. Сжала набухший чувствительный бугорок, погладила мокрые складочки и отодвинула такую ненужную в данный момент ткань в сторону. Порывистое проникновение и наше торопливое дыхание. Сделать вдох поглубже, да, чтобы потом поддаться вперед к друг другу, чтобы смешать наше дыхание. Такое разное, но сейчас… Сейчас можно все.

Немного отодвинуться, а после вновь вперед. Назад и вперед. И чувства. Много чувств – страсть, тянущееся сложным узлов вожделение и еще, еще.

Но не любовь.

Гнать эту мысль прочь!

С яростью вцепилась поцелуем в губы Харрисона. Еще одно глубокое проникновение, его руки на моих ягодицах… и бесконечный поток удовольствия с нотками дорогого напитка.

Проснулась я от того, что мне было безумно душно в объятиях спящего мужчины. Осторожно высвободилась и пошла в ванную – вчера просто сил уже не осталось для принятия душа.

Под горячими струями воды задумалась, как быть с одеждой. Моя безнадежно испачкалась, а появляться у брата на глазах в ней… Нет, умирать от стыда мне не хотелось вовсе.

Значит, необходимо купить новую одежду. Благо, какие–то деньги на счету, которые я хотела добавить к оплате долга и которые мне так и не понадобились, были. Ну и этот чертов аванс с чертовой работы!

Когда уходила, Харрисон все еще спал. К счастью. Видеть его сейчас – выше моих сил. Нет, я не сожалела ни о чем, я понимала, но не могла принять.

На такси доехала до магазина, купила себе футболку и джинсы – иного мне не надо, и так шкаф трещит по швам от разноцветных и разномастных тряпок. И, только переодевшись прямо после покупки, направилась домой.

Ник спал в гостиной, запутавшись в одеяло, словно в кокон. Совершенно не стыдясь, растолкала его. Ночью спать надо!

– Привет, Ник, – улыбнулась хмурому и сонному брату. – Уже восемь часов, а ты все дрыхнешь, друг мой. Чего ночью не спалось?

– Отвянь, а? – он вновь лег и еще сильнее закутался в одеяло.

– Неа, пока не уберешь – не отстану, – кивком указала на журнальный столик в крошках от шарлотки.

Меня проигнорировали и продолжили спать. Хотела было снова разбудить, но передумала – сжалилась. Наверное, в игры рубился. Хотя… Черт возьми, я буду счастлива, если это так! Пусть играет, пусть смотрит ужастики, пусть убегает на бейсбол, футбол, да хоть в цирк! Пусть живет жизнью подростка, а не… наркомана.

Сама убралась и пошла искать новую работу. Благо, что есть интернет.

После просмотра сотен вакансий, которые я тщательно изучила, из них отобрала лишь несколько и отправила свое резюме. В глазах уже рябило от большого количества информации. Звонок в дверь заставил оторваться меня от ноутбука. Кого же нелегкая еще принесла? Надеюсь, не полицейских?

– Лиззи, я открою! – крикнул Ник.

Но я все равно оторвалась от экрана компьютера, поднялась и тоже пошла к двери.

– Лизабет! – раздался приторно–сладкий голос.

Высокая жгучая брюнетка с округлыми формами, совсем не похожая на свой возраст, уже обнимала Николаса и теперь ждала, когда к ней подойду и я.