Страница 5 из 6
Но и Морскому народу нужна свежая кровь. Поэтому на горизонте появляется странный корабль, с которого никто никогда не сходит на берег. Этот корабль - сигнал собираться в последний путь тому, кто его увидит...
- Твой брат видел корабль? - неожиданно спросил старик.
- Видел, - потерянно ответила Нола.
- Так забудь о брате, живи без него. Пусть помнит только сердце. И в день помина всех, кто сгинул в море, бросай в волны венки вместе с женщинами. Как делала твоя мать, поминая отца.
- Ты знал мою мать? - удивилась Нола.
- Он уже два десятка лет не выходит из хибары, - шепнул ей на ухо Фредди.
- Я знал очень много матерей. Почти всех на этом острове. Но это было давным-давно, - забормотал старец.
Нола поднялась и поклонилась выжившему из ума деду.
- Ты куда? - спросил Фредди.
- Строить лодку, - просто сказала Нола. - Построю и поплыву искать этот корабль. Найду и заберу брата.
- Постой-ка! - выкрикнул Фредди и выбежал из хибары вслед за ней.
А старик отчего-то заплакал. Возле него стоял кувшин с отваром фруктов, горбилась ноздристая на срезе краюшка хлеба, желтел кружок масла из козьего молока, манило разноцветьем рагу с мясом и овощами. Всё, что обычно украшает стол рабочей семьи по праздникам, было у старика, но слёзы текли и текли из его глаз. В своё время у него не оказалось сестры, которая бросилась бы за ним к Морскому народу.
Нола нашла укромное место на берегу. Под нависшими скалами обнаружила пещерку, годную для ночёвок. Набрала плавника. Приготовилась к долгому и упорному труду.
Мальчишки нашли к ней дорогу и без наводки Фредди, который клялся и божился, что не проронил ни одного слова.
Они рассказали, что на берегу отыскалось тряпьё, в котором были похищенные у Нолы монеты. Видать, древняя Морская Дева наконец-то окочурилась. А деньги на оплату работы Морского Чёрта теперь находятся в шкафу у Председателя. Отец Робби, старшего мальчика, пойдёт вместе с сыном столярничать в ратушу, так что им недолго там храниться.
Увы, вскоре выяснилось, что монет в шкафу нет. Ребята сначала огорчились, а потом обрадовались: Морской Чёрт на то и Чёрт, чтобы достать всё, положенное ему лично, из-под любых запоров. Так что договор с ним о поиске Нолика можно счесть заверенным.
Инструмент и дерево иногда приходилось красть. Мальчишки спорили до хрипоты и хватания друг друга за грудки: можно ли считать грехом плохой поступок, если он поможет благому, даже героическому делу. Было решено признать это грехом. Но дело делать.
А однажды Нола засмотрелась на море. Стояла, не отводя глаз от ослепительного горизонта так долго, что Фредди испугался: не окоченела ли? А может, спятила?
Потом она отмякла и с такой любовью глянула на своих помощников, что у них заслезились глаза от пронзительной синевы её взора.
- Эй там внизу, поберегитесь! - крикнул с верхушки скалы Робби, который приволок на волокуше огромный комель и приготовился его сбросить.
Да вот беда - никто не знал о трудовых подвигах Робби и нависшей опасности. И все стояли именно там, где скала давала тень даже в самое пекло и где комель, упав, разнёс бы, как яичную скорлупу, чью-то невезучую голову.
Робби налёг на комель и ухнул от напряжения.
С корней брызнула земля.
Внизу ребята не успели разбежаться.
Нола одним касанием ладони отбросила здоровенную деревягу в сторону. Пострадали разве что жуки, которые расплодились в опилках. Только ребята не сразу отдали должное поступку Нолы.
- Ничего себе! - воскликнул Фредди, на рыжую макушку которого метил комель. - Робби, ты ж меня чуть не убил!
- Смотреть нужно было! - рявкнул Робби сверху.
Его чумазое лицо перекосилось, а руки, которыми он пытался схватиться за скалу, всё время соскальзывали, потому что ходили ходуном.
- Куда смотреть-то? Ты конченый придурок, Робби! - надсаживался Фредди, пользуясь внезапно открывшейся возможностью покричать и покуражиться над самым сильным и старшим в команде.
- Ты куда, Нола? - вдруг завопил тот из ребят, кого не привлекала свара.
Все обернулись.
Нола шла в глубь бело-голубого сияния, в котором слились море и небо.
Ребятам показалось, что она обернулась и помахала рукой.
Мечта исправляла реальность и щедро наделяла всех желаемым.
Больше её никто не видел.
Точнее - почти никто.
А Морской Чёрт выполнил договор. Нолик, он же Арнольд Стаддарт, был приведён к ратуше тёткой Хельгой, которая неделю маялась ревматизмом у себя на горе. Нолик прибежал к ней вечером, когда отчаялся дождаться сестру. Хельга накормила мальца, оставила ночевать. А утром ей пришлось туго, страшная боль рвала все суставы, и Нолик взялся помогать: подавать воду, ставить на огонь чайник, толочь травы, - да так ловко, что теперь ворчливая и даже злобная Хельга не спускала с него гордого и доброго материнского взгляда.
Совет решил передать ей малыша на воспитание. Рута раскричалась, как миллион чаек, но быстро успокоилась, узнав, что Хельга не претендует на дом сирот и, самое смешное, на чайный сервиз, который отец ребятишек привёз из самого Синтая.
Нолик очень скоро перестал болтать о сестре, о которой с ним разговаривали только несколько парней. Они стали моряками и разъехались кто куда.