Страница 9 из 10
Из батальона, также отметив свой «дембель» со спецназовцами, я убыл в Кандагар, а оттуда уже с военным бортом вылетел в Кабул, где встретился с друзьями, оформил проездные документы, поприсутствовал на парткоме, где в моём присутствии мне утверждалась итоговая характеристика о пребывании в служебной командировке, касающаяся моих личных и деловых качеств в условиях работы за рубежом. В характеристике должны были отмечаться все мои положительные и отрицательные качества. В отрицательные качества мне записали, что я слишком добрый к афганцам, на что я ответил, что последние лично мне ничего плохого не сделали, что это мы принесли в их страну войну, а в отношении доброты заметил членам парткома, что доброта не относится к отрицательным качествам и что надо различать беспринципную доброту, граничащую с предательством и доброжелательность к людям, которой я и обладаю. Но уважаемые члены сказали, что Москва там сама разберётся и оставили всё так, как было написано. Посидев после заседания Парткома «за рюмкой чая», я на следующий день утром вылетел на нашем Ил-76 в Союз, где продолжились мои дальнейшие приключения.
Начиная с прибытия в Демократическую Республику Афганистан, весь изложенный период времени в своей «поэме» я изложил следующим образом:
По провинциям нас раскидали,
Поубавился сразу пыл,
В Кандагар, мы в Посольстве узнали,
Направление я получил.
Сборы были в то время недолги:
Расписался за АКС,
Две гранаты, «Макаров», патроны,
В чемодан этот груз еле влез.
Ещё вёз я тогда с собою
Мой старинный тульский баян,
Полюбил его всей душою,
Помогал исправлять он изъян,
Что в душе проявлялся за пьянкой
От родного дома вдали,
И пытались «убить» друзья ханкой
Грусть под сердцем родной земли.
В Кандагар прилетели под вечер,
Разгрузили армейский Ан,
И горел закат словно свечи
Над пустынею Регистан.
Та жара может только присниться,
Оставалось читать Псалтырь,
К БТР-у не прислониться -
На руке появлялся волдырь!
Кто-то может сказать – это «утка»,
Тот, кто не был в пустыне днём,
58 в тени – не шутка,
Пышит словно из печки огнём.
От жары мы ходили как спьяну,
Жили в боксах по два, где по три.
Нам кампания «Ариана»
Апартаменты сдавала свои.
Каждый день на работу в город
Отправлялись мы на броне,
И убить нас могли очень скоро
В не объявленной этой войне.
От Кандагара до аэропорта
Всего было 17 вёрст,
Вдоль дороги с названием «чёртовой»
Олеандры цвели в полный рост
Трасса та была под контролем
Кандагарских душманских банд,
Каждый знал из нас свою долю,
Только Бог был жизни гарант.
На дороге рвались БМП-ешки,
Под обстрел попадали авто,
Но мы ездили там без спешки,
Страху был не подвержен никто.
Потому что с судьбой смирились,
Отчий дом вспоминали, семью,
Воевать в ДРА учились
Так, чтоб жизнь сохранить свою.
Отмечали и там дни рождения,
Пели песни под тульский баян,
Пили много, но к удивлению
Не бывал никто из нас пьян.
Ежедневно жили на нервах,
То подрыв, то шальной снаряд,
Но ведь кто-то должен быть первым
Из отряда наших ребят?
И им стал сержант-пограничник,
Службы срок выходил его,
Толя Мазнев – сержант-отличник,
Дожил там до конца своего!
Погубила бойца служба эта -
В БТР-е на полном ходу
Осветительная ракета
Взорвалась вдруг на нашу беду.
БТР водитель покинул,
Мы упали в машине с моста,
Видно дьявол тогда искуситель
Испытал нас, не чтивших Христа!
БТР-ом сержант был раздавлен
И погиб у ребят на глазах,
В тот момент все мы были подавлены,
И стояли над талом в слезах.
В плащ-палатку его завернули,
Привезли в наш «родимый аул»,
Через пару часов помянули,
Отстучав шифровку в Кабул.
Три дня труп не могли отправить -
Самолёт ждали «Чёрный тюльпан»,
Чтоб в Союз с телом гроб доставить,
Но его взял армейский Ан.
После этого я проработал
в Кандагаре месяцев пять,
Проявили тут кадры «заботу»,
И пришлось место службы менять.
Я в афганскую прибыл столицу,
Чтоб работать в органах ХАД,
Встретил много своих сослуживцев,
Смене климата был очень рад.
Безопасность аэропорта
Возлагалась на группу ХАД -
Провожать Бобрака с эскортом,
Для гостей готовить парад.
Сходу влез я тогда в работу,
Приобрёл в Кабуле друзей,
На себе ощутил их заботу
При устройстве там жизни своей.
Юзбашан, Оруджев и Мальцев -
Мы дружили тогда вчетвером,
Уставали у нас с Лёней пальцы
От игры на баяне вдвоём.
К сабантуям готовились чётко,
Закупали афганской «жратвы»,
Мальцев песни нам пел под водку,
Где уж там виртуозы Москвы!
Он учился в консерватории
И играл на чём только мог,
В этой нашей афганской истории
Был для нас «музыкальный бог».
Брал Оруджев Алик гитару,
Я садился за тумбофон,
Юзбашан – маракасов пару,
Мальцев задавал на баяне тон.
Редким пользовались мы успехом
У чекистов – коллег своих,
Для веселья и ради потехи
Приглашали нас всех четверых,
Когда звания обмывали
Или должность кто получал,
До утра мы тогда гуляли,
И в Кабуле баян звучал.
А однажды с баяном вместе
Прибыл я к Бабраку во дворец,
И вот в этом царственном месте
Дал охране концерт под конец.
Мы вначале попарились в бане,
Ели, пили на серебре,
Хорошо там жилось в охране
На далёкой чужой стороне.
Пели песни: Платочек, Катюшу
И про месяц – багряный цвет,
Эти песни гвардейцы их слушали,
А мы Родине слали привет.
Враз тоска заполняла сердце,
Каждый думал – зачем он тут?
Словно рану сыпали перцем,
Сознавая, а вдруг убьют?
Но Бог милостив оказался, Через месяц уехал я,
Слушать мать тогда сын отказался,
Позвала меня срочно семья.
За период командировки
Ко всему я в Афгане привык,
За свою был направлен сноровку
Изучать я персидский язык.
Правда дался он мне не сразу -
Сорок лет – это вам не пустяк,
И зубрил его я , «заразу»
Не освоив письма никак.
Они пишут все через ж–у,
Справа-влево, наоборот,
Соли пуд мне пришлось тогда слопать,
Чтоб читал и писал через год!
Курсы кончил я на пятёрки,
И уехал на время в Ташкент,
Где с афганцами на задворках
Проводили эксперимент.
Их учили азам контрразведки,
Чтоб наш опыт смогли перенять,
Это было удачей редкой
Их язык там отшлифовать.
В марте 85-го года
Полетел второй раз я в Афган,
Получив назначение сходу
В зону южную – Кандагар.
Недалёко от бывшей столицы
Была область с названием Забуль,
Это маленькая провинция-
Головная для сил наших боль.
На границе с самим Пакистаном
Нам пришлось выполнять приказ,
Семь маршрутов путей караванных
Чрез Забуль проходили в тот раз.
Та граница не охранялась,
По традиции этих стран -
Племена кочевые слонялись
С Пакистана в Афганистан.
И везли оружие потоком,
Чтобы банды душманов снабдить,
Мы разведку вели ненароком,
Караваны пытаясь бомбить.
Разлагали банды морально,
Меж собою стараясь столкнуть,
Главарей вербовали буквально,
Наставляя на истинный путь.
Полтораста банд на округу
Возле трассы Кабул-Кандагар,
Оказали медвежью услугу,
Сделав склад в кишлаке «Сурхаган».
Это место – сплошное ущелье,
Да! Смекалка у них была!
Другой склад в кишлаке «Апушелла»
Возглавлял моджахед Абдулла.
Постоянно два раза в неделю