Страница 85 из 102
За два месяца пребывания в этом месте, Иван узнал много интересного из истории параллельных миров, но интереснее всего было познакомиться с историей родного мира, в котором когда-то жил. Оказалось, что многие исторические факты, изложенные в учебниках, не соответствовали действительности, точнее были, то ли намеренно искажены, то ли по каким-то иным причинам описаны не так, как все было на самом деле. Иван узнал об Атлантиде, о том, где, когда и почему она погибла, и что её гибель стала причиной возникновения одного из параллельных миров. Узнал о всемирном потопе и о многих других исторических событиях, о которых раньше не знал, или слышал, но поверхностно. Самое интересное, что он точно выяснил, когда не стало тех, кто здесь жил и составлял все эти записи. Описание истории родного мира обрывалась накануне второй мировой войны. Это значило, что последний, кто здесь жил умер примерно восемьдесят лет назад. Эта цифра совпадала и с описанием миров, в которых жили Огрунов и Нойманн. Единственное, чего не смог найти Иван, это то, что представляет собой мир, в котором они жили сейчас. Как ни старался он с помощью Нойманна найти хоть какие-то записи, говорящие об этом мире, выяснить ничего не удалось. Это было тем более непонятно, что сам мир был очень странным. Кругом простирались необъятные просторы лесов, в которых водилась различная живность, но не было признаков человека. Возникали вопросы, на которые не было ответов: кто и когда построил этот замок, откуда взялась машина, кто создал древо жизни, кто были те, кто путешествовал по мирам и записал историю их развития.
- Может это были боги? - высказал мысль Нойманн.
- Или инопланетяне? - предложил Огрунов.
- Или группа путешественников из будущего, решившая остаться неизвестными? - сказал Иван, с грустью думая о доме.
Вскоре Нойманн тяжело заболел. Сначала решили, что ему просто нездоровится. Он быстро уставал и после обеда спал несколько часов. Вскоре его стало рвать с примесью крови. Это могло означать что угодно, в том числе и рак. Ни Иван, ни Огрунов не знали чем ему помочь. Чтение клинописных текстов отошло на второй план, и поэтому Иван всё свободное время посвятил изучению машины. Умер Хельмут Нойманн так же внезапно, как и заболел. Проснувшись утром, Огрунов как всегда поинтересовался самочувствием, но Нойманн молча лежал с открытыми глазами. Его смерть была столь стремительной и неожиданной, что Иван поначалу растерялся и не знал, что делать. И только Огрунов собрался и предложил похоронить его рядом с теми неизвестными, кто когда-то здесь жил. Иван понимал, что с кончиной Нойманна возникнет множество проблем, которые предстоит решать, поэтому вечером за ужином, помянув усопшего, он сказал:
- Нам будет не хватать его, но мы справимся и вернемся домой.
Скоропостижная кончина Нойманна сразу выявила ряд проблем бытового характера. Все это время вопросами питания занимался только он и теперь, оставшись вдвоем, ничего не оставалось, как самим заниматься всем, начиная от заготовки дров, установкой капканов на дичь и приготовлением пищи. И если вопрос с дровами и капканами не вызвал проблем, то приготовление не то что хлеба, а обычной еды поначалу вызвал массу трудностей. Испечь хлеб не получалось, так как было не ясно, где Нойманн брал дрожжи или использовал закваску для теста. Да и сварить суп или пожарить пойманного зайца было не простым делом.
- Вот что я вам скажу, уважаемый Николай Степанович, чтобы сварить вкусный суп, мало иметь научных званий и степеней, надо быть просто хорошим поваром.
- Это вы верно подметили. Не суп получился, а какое-то пойло. А ведь вроде чего проще, сунул все в кастрюлю и суп готов. Иной раз закрою глаза и вспоминаю, какие супы и оладьи готовила моя кухарка Фекла Степановна.
- И не вспоминайте. В камере и то баланда съедобнее была.
- Будем учиться, ничего другого не остается.
- Согласен. Надо подойти к этому вопросу с научной точки зрения, - смеясь, произнес Иван.
- Лучше с практической, и помните, ваш и мой желудок первыми отреагируют на эти эксперименты.
После смерти Нойманна прошло два месяца. Жизнь постепенно наладилась, и Иван с прежним упорством продолжил искать неисправность, из-за которой машина не работала. Найдя лист бумаги и карандаш, он начертил примерную схему машины и планомерно проверял каждый участок. С помощью инструментов разбирал узлы, прочищал их, рассматривал и снова собирал. И так шаг за шагом. И его упорство было вознаграждено. В один из дней, когда он как обычно, стал разбирать один из узлов, из него вывалились сломанные шестерни. Нужные детали нашлись не сразу, так как полной описи запасных частей не было, а те, что имелись, Иван не мог перевести. Лишь неделю спустя перерыв все на складе, удалось найти нужные детали. Однако машина по-прежнему не запускалась. И если Огрунов казалось, смирился с тем, что остаток жизни придется провести в новом мире, Иван не сдавался, и продолжал искать. После того, так он закончил обследовать все узлы и механизмы машины, решил еще раз, но более тщательно проверить всю проводку. На этом пути его снова ждала удача. Благодаря найденному на складе прибору схожему с обычным мультиметром, Иван нашел в двух местах обрыв проводки.
В очередной раз Иван попробовал запустить машину. Огрунов скрестил пальцы за спиной на удачу и даже закрыл веки. В этот момент по полу пошла мелкая дрожь и гул работающей установки, а через пару минут яркий свет залил нижнюю часть основания.
- Ура! Работает! Николай Степанович, работает! - закричал Иван и, подбежав к Огрунову, обнял его.
Машина выключилась автоматически, проработав примерно пять или семь минут.
- Иван Сергеевич, родной вы мой, вы сотворили невозможное, - вытирая слезы с глаз, произнес Огрунов, - ведь я грешным делом не верил, что вам удастся её запустить. А вы смогли.
- Не без вашей помощи.
- Что вы, какая моя помощь. Чисто символическая.
- Нет, нет. Без вас у меня ничего не вышло бы. Кто помогал снимать и разбирать узлы машины, кто советовал посмотреть, нет ли где потертости в проводах, не подтекает ли где ртуть, и так далее? Мы вдвоем сделали и запустили машину. Но это только полдела. Теперь важно понять, как с её помощью вернуться домой.
- Вы считаете, что это возможно?