Чернолесье

Рассвет был серым и промозглым. Когда Олег толкнул меня в бок, я приподнял голову с сумки и с трудом разлепил глаза, чувствуя тягучую противную ненависть к нему.

В животе урчало. На ночь я съел лишь небольшой кусок вяленого мяса, и это была вся моя еда после завтрака, который был ужасно давно, в совсем другой жизни.

Подняться с холодной земли стоило больших усилий, но я себя, все-таки, заставил. Олег уже облачился в плащ и стоял с ружьем на плече в ожидании.

– Вставай, нам еще целый день топать, если хотим к завтрему добраться до жилья, – обрадовал он меня открывающимися перспективами, поднимая с земли тугую сумку.

И мы потопали.

Олег шел быстро: он явно был рад, что ему представилась возможность навесить половину скарба на меня. Я тащил одну из двух его аркебуз, сумку, топор на поясе и еще связку каких-то малоаппетитно выглядящих крупных грибов с изогнутыми ножками и фиолетовыми пятнами на шляпках.

– Слушай, а что это за лес вообще? – спросил я Олега, когда мы с ним вместе взбирались на склон поросшего колючим кустарником холма.

– Местные называют Чернолесьем, – ответил он, посасывая палец, из которого минуту назад выдернул, громко выругавшись‚ колючку размером со швейную иглу. – Говорят, раньше его не было. Появилось оно лет семьдесят назад – точно никто уж не помнит. Обычные звери и птицы здесь не живут – только по опушкам если. А живет здесь нежить. Ну, если можно про нее сказать «живет». Обитает. Мертвяки‚ сколопендры, пауки размером с лошадь, горгульи летучие и горгульи ползучие... куча всякой мерзости, в общем.

Появилось оно, говорят, чуть ли не в одну ночь. Полоска леса через весь континент. И с каждым годом все шире и шире становилась. Здесь в глубине есть несколько городов и крепостей, заброшенных, когда все это началось. Уже почти лесом заросли.

Местные пытались что-то делать: рубили лес, жгли, ходили целыми армиями на нежить. Без толку. Ничего не помогало.

Сначала собрали по окрестным деревням ополчение с дрекольем – половина разбежалась еще не успев до леса дойти. Остальные частью сгинули, частью сбежали уже оттуда. Потом собрали уже солидную армию из латников и мушкетеров – те выбили мелкую нежить, попытались сунуться вглубь, начали нести потери, отступили и сидели по гарнизонам до тех пор, пока у лордов были деньги на то, чтоб содержать всю эту ораву вдали от городов. А деньги кончились быстро. Пришлось выводить их из леса, и нежить вскоре поперла снова.

Тогда лорды скинулись и пригласили большой отряд палатинских наемников из-за моря. Те, не будь дураки, тут же захватили крупный город Брукмер, убили местного графа со всей семьей, объявили себя рыцарским орденом и обложили податями окрестные деревни. Тут про нежить вообще все забыли, и следующие лет пять воевали уже с этим орденом. Когда я тут появился, карнарский король его только-только, с большими потерями выбил из города, после чего объявил эти земли приграничной маркой, а командира взявшей Брукмер армии назначил маркграфом.

Вот только нежити от всего этого, как ты понимаешь, меньше не стало. Наоборот, на войне ей раздолье.

– И что же дальше? – спросил я. Мне было интересно послушать про новый мир, но еще интереснее было понять, кто же передо мной: живой человек, мой товарищ по несчастью, или NPC, топорно вводящий меня в курс дела. Пока все сильно смахивало на второй вариант.

– А дальше, – ответил Олег, – здесь начали появляться мы. Какие-то странные ребята черт знает откуда, невероятно быстро учащиеся всему и уничтожающие нежить. Местная знать поначалу особенного внимания не обращала: подумаешь, какой-то там псих с топором в одиночку косит нежить, бог ему в помощь. Других проблем полно. Потом, как нас стало больше, они забеспокоились: кто такие? Откуда? Чего хотят?

Сейчас они к нам относятся очень настороженно. Есть королевский указ: дальше тридцати миль от Чернолесья меченых не пускать. Кого поймают – берут штраф и водворяют обратно в приграничную полосу. А за повторное нарушение – виселица. Зато от податей избавили, и то хлеб. И титул почетный прописали: все, кроме дворян, обязаны к нам обращаться «Ваше инородие». По мне, это издевка просто, ну да уж тут ничего не поделаешь.

– Меченых? – переспросил я.

– Ну, да, – ответил он, и указал на свой лоб, где на фоне кожи проступал темный древовидный узор.

– А откуда это у тебя? – спросил я.

– Оттуда же, откуда и у тебя, – пояснил он. – Возникла сразу же, как только я тут оказался.

Я непроизвольно пощупал пальцами лоб.

– А что, у меня такая же? – спросил я. Наощупь определить было невозможно.

– Ага, – кивнул он. – У тебя даже позатейливее. Извини, зеркала у меня нет, так что тебе придется поверить на слово.

– Ну, ладно, – ответил я, продолжая водить пальцем по лбу. – А куда мы вообще сейчас идем?

– Ты как хочешь, а я иду в Брукмер, где как раз должна начаться ярмарка. Это самый крупный город из тех, что нам разрешено посещать. За две недели в лесу набрал полную сумку горицвета: вот ту, что ты сейчас несешь. А в моей – крылья горгульи. Большая редкость, между прочим. Знахари отрывают с руками. Продам это дело – зиму проживу, как кум королю.

– А мне что там делать? – спросил я.