Ужасающий рай

А вот теплая река была местной достопримечательностью. Никто толком не знал, откуда она течет — собиралась она к северо-западу от города из сотен маленьких ручейков, но к самому городу выходила уже с юга, петляя в лабиритах подземного мира. Теперь достаточно просто все время идти по ее руслу в сторону севера, и мы окажемся дома.

Если, конечно, я вообще мог назвать домом знакомый мне всего второй день город.

Вскоре нас начала постепенно одолевать усталость. Стоянку устроили прямо на берегу. Скоро начнется уже третий день, как я оказался в пещерах, и до сих пор не могу представить, насколько же огромен этот лабиринт бесконечных тоннелей и переходов.

Жан настоял, чтобы мы двигались дальше, игнорируя усталость. День и ночь в подземном мире были условностями. Со временем каждый отряд вырабатывает свою временную шкалу. Де Милу привык жить по 36-часовой системе. Во всяком случае так он охотно рассказывал нам, пока мы, уже выбившись из сил, едва плелись по тоннелям.

Хеор начал удивленно выспрашивать, сколько часов в сутках на самом деле, и услышав ответ «не знаю, что-то около сорока» очень сильно удивился. После этого он еще долго расспрашивал паладина о времени, постепенно переключаясь на глобальные вопросы о мире. Но почти ничего не добился — Жан мало что знал о мире за пределами пещер. Старшие ученики не покидали подземья.

За время нашего пути мы преодолели множество пещер — больших и малых. Дримура поразил удивительный природный купол, где сквозь десятки маленьких дыр пробилось едва заметное сияние. На поверхности вовсю царила поздняя ночь. Но лунный свет после постоянного мрака пещеры казался почти что маленьким солнцем.

— Днем, конечно, тут красивее, — поделился Жан, полностью вернувший доброе расположение духа.

Там же на нас обрушились несколько гоблинов. Зеленые тощие карлики на фоне моховых скрытней казались нелепыми, а длинные носы и уши так вовсе были смешными. Но они быстро заставили меня передумать. Кипящая стрела оказалась почти бесполезна. Заклинание все еще почти не наносило никакого урона, только злило противников внезапной болью. Воистину, это заклинание годится только для пыток!

Ввиду этого, я сконцентрировался на лечении. А лечить приходилось много. Сразу за «куполом» нас атаковала новая волна зеленокожих. Они скалились как собаки и с нечеловеческой злобой рвались в бой с примитивными копьями и луками. Все они были пятнадцатого уровня и наносили довольно противные рваные раны. Кроме того, наконечники некоторого оружия оказались отравленными какой-то пакостью и по единогласному решению я был вынужден взять третьим заклинанием воды «снежную белизну».

Вернее, как, единогласному — все проголосовали за, а Ласка воздержалась.

Белизна была такой же простой, как стрела или восстановление — вся ее суть заключалась в очищении от яда и слабых проклятий.

— У меня всего три слота, — возмутился тогда я. — Мне нужно хотя бы одно нормальное атакующее заклинание!

— Будут тебе еще места под заклинания, чего ты так переживаешь? Качай интеллект, почаще пользуйся стихией и будет. — все слишком устали, и никто даже не стал в очередной раз шутить на тему полезности моей кипящей стрелы.

О том, насколько это заклинание неэффективно в бою не высказалась разве что только пустотница. Да и то скорее потому, что считала меня своим главным союзником. Но надолго ли? Особенно с учетом того, насколько я оказался слаб.

Однако новая информация о развитии возможностей была лучшим подарком за день. Выходит, я не застряну на трех заклинаниях навечно. Может, и мне удастся разыскать себе достойное оружие?

Наконец, мы вышли к реке. Хотя слова «вышли к реке» не передают и сотую долю того, что я увидел, ступив на то, что называли берегами теплой реки. Место было… неописуемо. Достаточно лишь сказать, что около четырех часов мы потратили на спуск по довольно крутому склону пещеры. Добрые разумные существа здесь до нас выбили ступени, ведущие вниз. Но были они столь высоки, что порой шаги вниз начинали походить на прыжки.

И все эти четыре часа мы могли наблюдать широкую долину, раскрывшуюся перед нами внизу. Пожалуй, существа, вырубившие в камне эти ступени и впрямь могли быть великанами. Я бы не удивился, повстречай я парочку здесь, в подземной долине.

Я назвал это место долиной, так как почти все пространство внизу было покрыто густой растительностью. На берегах подземной реки росли вполне себе натуральные высокие деревья, а земля была покрыта не только мхом, но и травой с редким кустарником.

Невольно подняв голову к потолку, я не удержался от удивленного возгласа. Когда остальные члены отряда последовали моему примеру, мы все на некоторое время застыли. Даже Жан, бывший в этом месте уже не один раз не мог оторвать глаз от безумно далеких сводов пещеры.

Вверху пылали тысячи разнообразных кристаллов, хаотично группируясь по цвету. Это было похоже на настоящее звездное небо, только «звезды» казались намного ярче и пылали четкими контрастными цветами. В основном преобладал красный и зеленый, но небольшие вкрапления белого, голубого и фиалкового придавали картине особое великолепие.

Но и сам «фон» не был ни черным, ни синим, каким были мои обрывочные воспоминания о настоящем ночном небе. В свете кристаллов камни казались скорее бурыми, как песчаник. И все это, конечно же, между многих тысяч различной формы и вида сталактитов…

— Добро пожаловать на Кларифну, нубы, — поздравил нас Жан, картинно поворачиваясь к нам и разводя руками. Как будто бы это место ему всецело принадлежит. — Здесь мы и заночуем, прямо на берегу. Кому нужно искупаться — вперед. Воры — в разведку. Дрим — поможешь мне установить соорудить костер. Остальные — за дровами.

Кажется, это мой шанс доказать свою полезность отряду помимо пульта управления от Ласки и ходячей аптечки.

— Кстати, — начал я с деланным смущением. — Я мог бы заняться готовкой.

— Не нужно. У меня кулинария 16. Сам справлюсь.

Вот это сейчас было неожиданно. Честно говоря, я очень надеялся на шанс проявить себя тут. Хотя… На самом деле следовало предположить, что де Милу придумал что-то на этот счет. Да и как-то же они без меня полтора дня справлялись. Почему-то я был уверен, что они давятся сухпайком. Но с чего бы?

— Хм, ну ладно. Тогда будем ждать вкусняшку.

— Ага, жди, — мрачно скривилась Лита. — Этот ваш склизкогриб мне уже поперек горла стоит.

Судя по названию — это та гадость, которой нас кормили в «Данталиане». Едва припомнив вкус, вернее, полное его отсутствие, у этого вида грибов, я и сам не смог удержаться от повторения жеста воительницы.

Заметив столь красноречивое выражение наших лиц, де Милу хохотнул:

— Чего кривитесь? Привыкайте. Под землей ваш рацион будет таким почти всегда. Разве только крысу поймаете или грязекраба.

— Такого? — спросил я, доставая из инвентаря тушу краба.

За время пребывания там она ничуть не изменилась, даже оставалась немного мокрой, как когда я ее туда клал. Что же это за слово силы такое, если оно заключает вещи как будто вне времени? Интересно, а что, если поместить туда что-то живое? А если еще и разумное?

— Оо, да! Где ты на него наткнулся? Эти твари тут и близко водиться не должны.

Так, а вот тут следует быть осторожнее:

— Мы с Лаской долго бежали от Стерха. Я, если честно, вообще не понимал, куда я бегу.

— Черт с тобой, давай сюда своего краба, — к счастью, паладина мало интересовал этот вопрос — куда больше его увлекал грязекраб.

— Вот, — протянул я тушу животного светлому. — А еще у меня приправы есть.

— Какие еще приправы? — не понял меня он.

— Ну, Стерх называл их приправами. Моховик. И еще есть гриб-жизневик.

Впервые с нашего знакомства я увидел на лице Жана де Милу такое удивление.

— Сколько «грибник»? — осторожно спросил меня он.

— Три. Это не ложный гриб. Но ложные у меня тоже есть, если что.

— Ложные себе оставь. Они не смертельны, но неприятностей могут доставить. Покажи жизневик.