Медведь и Пингвин

- Погружение через пятнадцать минут, – объявил капитан. – А до тех пор... Товарищ Инферно, поставьте нам какую-нибудь хорошую музыку.

Джеймс покрутил верньеры радиоприемника, увеличил звук.

- Up to mighty London came an Irishman one day,

As the streets are paved with gold — sure, everyone was gay! — завопил динамик.

- Нет-нет-нет, только не это! – в свою очередь возопил капитан. – Что угодно, но только не это!

Хеллборн послушно подключился к другой станции.

- Farewell and adieu to you, Spanish ladies,

Farewell and adieu to you, ladies of Spain,

For we have received orders for to sail to old England…

- О, это гораздо лучше! – одобрил капитан Бельграно.

...But we hope in a short time to see you again.

We’ll rant and we’ll roar, like true British sailors,

We’ll rant and we’ll roar across the salt seas,

Until we strike soundings in the Cha

From Ushant to Scilly ‘tis thirty-five leagues…

Часть 4. Трупы на волнах.

*

Несколько часов и морских миль спустя спустя капитан Бельграно оторвался от перископа и повернулся к окружавшим его офицерам:

- Это итальянский авианосец, никаких сомнений. Скорей всего, “Сардиния”.

“Они назвали его в честь острова, потому что считают непотопляемым”, – вспомнил Джеймс Хеллборн.

- Один авианосец – и больше никого рядом, – добавил капитан. – Как-то подозрительно все это выглядит. Не могли же они оставить такой корабль без эскорта и прикрытия...

- Это итальянцы, – заметил штурман “Каталонии”. – Они могли сделать все, что угодно.

Штурман сам был итальянцем, и этот факт только добавлял веса его словам.

- Ваши предложения, товарищи? Старпом?

- Атаковать, – без колебаний отозвался старший помощник. – Слишком жирная цель, жаль упускать.

- Атаковать, – кивнул штурман-итальянец. – Проклятые фашисты должны заплатить...

- Атаковать, – поддакнул старший торпедист, член БКП и бывший бластер-лейтенант белголландского флота. – Риск велик, но он стоит того. В самом худшем случае, мы погибнем с честью...

“Чертов японец, – покосился на него Хеллборн. – Только и умеете, что погибать с честью!”

- Атаковать... Атаковать... Атаковать... – последовательно согласились старший механик, главный артиллерист и даже командир авиакрыла. Мнения старшего радиста никто не спросил, но Хеллборн и не подумал на это обижаться, совсем наоборот.

“Революционный бардак, – подумал альбионский шпион. – Они бы еще голосование устроили!”

- Решено, – кивнул товарищ Бельграно. – Приготовить торпедные аппараты один и два!

- КОНТАКТ! – неожиданно напомнил о себе старший акустик. – Справа по борту! Девяносто градусов, пятнадцать бликов, широкий профиль! Как минимум подводный эсминец.

- А вот и прикрытие! – констатировал капитан. – Приготовить торпедные аппараты с третьего по шестой! Рулевой – приготовиться к повороту направо по моей команде!

- Они вызывают нас, – так же неожиданно объявил немного удивленный Хеллборн, уже было приготовившийся скучать — как правило, радист не принимает никакого участия в подобных сражениях. – Это наша волна.

- Неужели наши? – в свою очередь удивился Бельграно. – Что они говорят?

- “Пять – ноль, пять – ноль, “Каталония”, это “Брускедад”, – принялся расшифровывать Джеймс. – “Как слышите, прием”.

- “Брускедад”? Он должен быть гораздо южнее, – заметил капитан. – Что он себе позволяет? Надеется на глухоту итальянских акустиков? Ну что ж, отвечайте.

“Здесь “Каталония”, вас слышу”, – послушно отстучал Хеллборн.

Ответ пришел почти сразу:

“Dux mea lux”, “Каталония”. Приготовься умереть”.

“Латинская раса и ее пристрастие к театральным эффектам”, – вспомнил Джеймс одну из прочитанных в академии работ, но так и не вспомнил автора.

- Они открывают торпедные аппараты!!! – почти завизжал акустик.

“SNAFU”, – только и подумал Хеллборн.

Как писали в старинных романах, “на принятие решения у капитана оставались доли секунды”. И он его принял.

- АВАРИЙНОЕ ВСПЛЫТИЕ! Пятьдесят градусов, полный вперед!!!!!

“Может сработать”, – отстраненно подумал Джеймс, в то время как подводный корабль одновременно задрожал от рева сирены и подпрыгнул, брошенный вперед бешено вращающимися винтами. – “Вот только что мы будем делать, когда окажемся на поверхности?”

- Торпеды в воде!!! – тем временем доложил акустик. – Две... нет, три!!! Сорок секунд до столкновения!

“The Lord is my shepherd, I shall not want”, – некстати вспомнил Джеймс. Между прочим, того парня тоже звали Джеймс, а еще он был королем...

- Двадцать секунд!!!

“He maketh me to lie down in green pastures: he leadeth me beside the still waters”. Вот с водой не очень хорошо получилось.

- ДЕСЯТЬ СЕКУНД!!!

“He restoreth my soul”... Как там дальше... Черт побери, забыл.

- Прошли под нами!!! – акустик был вне себя от счастья.

“Thou preparest a table before me in the presence of mine enemies”. Точно, это только отсрочка, враги-то никуда не делись.

- Мы на поверхности, – едва успел доложить рулевой, как его тут же перебил акустик:

- Детонация, слева по борту!!!

Мог бы и не говорить — “Каталония” заметно содрогнулась и подпрыгнула, целых два раза.

- Продолжать движение! – скомандовал капитан. – Курс – на авианосец, полный вперед!!! Стрелки — на верхнюю палубу, к зенитным автоматам! Артилерристы – к орудиям, приготовиться к открытию огня по авианосцу!!!

- А как же вражеская субмарина? – напомнил старпом.

- Пока они перезарядят и развернутся, мы будем стоять между ними и авианосцем, – объяснил Бельграно. – Они не рискнут стрелять сразу — побоятся промахнуться и попасть по своим. У нас будет в запасе несколько минут, мы приготовим им достойную встречу.

- Это же фашисты! – воскликнул штурман-итальянец. – Как раз наоборот — они охотно стреляют по своим!

- Придется рискнуть, – пожал плечами капитан.

- Батарея готова! – прозвучал в динамиках внутренней связи голос старшего артиллериста-мексиканца.

- ОГОНЬ! – не своим голосом завопил капитан, уткнувшийся в перископ.

Хеллборн был дорого дал, чтобы оказаться на его месте. Но увы! Придется и дальше скучать... Или нет?

- Этот фальшивый “Брускедад” снова нас вызывает, – доложил Джеймс.

- Не отвечайте, – отрезал Бельграно. – Вернемся в порт — доложим в контрразведку. Пусть ищут предателей, которые сообщили фашистам нашу секретную частоту и координаты патруля...

Хеллборн похолодел. Конечно, он ни в чем не виноват, но радиста допросят первым. А вдруг не поверят? Продолжат допросы, перейдут к пыткам; узнают, что он вовсе не дезертир-доброволец, а шпион на задании... Черт побери, не стоит сейчас об этом думать. Будем решать проблемы по мере поступления.

“Каталония” тем временем заметно содрогалась от залпов орудий главного калибра. Раз... второй... третий...

- ПОПАДАНИЕ! – заорал капитан. – Прямое попадание! Точно в борт! Продолжайте, продолжайте! Добавьте ему еще!!!

“Интересно, авианосец собирается как-то отвечать? А как он может ответить?”

- Воздух!!! – голосом одного из зенитчиков проревели динамики. – Они подняли два самолета!!!

“Они что, мои мысли прочитали?!”

- Ну так стреляйте!!! – проревел в ответ товарищ Бельграно. Потом подумал и добавил: – Торпедные аппараты пять и шесть — огонь!

“Он хотел сэкономить торпеды для сражения с итальянской субмариной, – догадался Хеллборн. – “Она все еще где-то там, на четыре с половиной часа...”

- Всплытие!!! – в который раз привлек всеобщее внимание акустик. – За кормой справа!!!

“Точно, мысли читают”.

Капитан Бельграно резко повернулся на 180 градусов — и перископ вместе с ним.

- Вижу, – сказал капитан секунд двадцать спустя. – Это не “Брускедад”, точно. Это “Марко Агриппа”. Фашистский самозванец!

Разумеется, товарищ капитан имел в виду современный итальянский корабль, а не покойного римского адмирала.