Дары золотой жемчужины

Зажигающая речь предводителя «Ангелов» зажгла потухшие взоры. Оцепенение спало, мозги заработали в нужном направлении. Даже безумный Мямля перестал трястись и отпустил спасительную руку Ворота. Ракшас кивком головы поблагодарил за нежданную поддержку.

— Тебе замполитом служить, — усмехнулся Монгол, но было видно, что проняло даже его.

Утробно замолотил двигатель «Каймана», это Халк, убедившись, что Ракшас немного пришёл в себя, залез на водительское место. Он тоже скорбел о Баламуте и Седом, но душевная организация здоровяка была не настолько тонкая, поэтому ему было легче справиться с горем. Да и в Улье он жил гораздо дольше, чем его друг. Навидался всякого и в огромном количестве, очерствел душой.

— Соляры меньше полбака, — его зычный голос донёсся из открытого люка, перекрывая рычание мотора, — до Перевалка не хватит.

— Незадача, — Бекон в задумчивости потёр заросший щетиной подбородок и тут же просветлел лицом, — а и не надо до Перевалка. У нас же база подскока меньше чем в дне пути отсюда. Там и снаряга и припасы есть. Главное, туда добраться. Дотянем, здоровила?

— Должны, — Халк был лаконичен.

— Я сейчас, — вдруг вскинулся Ворот, — Пузо, присмотри за малышом.

— Ты куда собрался? — обеспокоенно нахмурился Бекон.

— Ещё один козырь нам добуду. Верёвки пока найдите, или что-то вроде, — загадочно усмехнулся байкер и хлопнул одного из вояк Монгола по плечу, — пойдём молодой, поможешь.

Тот самый оператор дрона, уцелевший в перестрелке с тыловым заслоном «Ангелов» и благополучно избежавший всех ужасов схватки с высшей сущностью Улья, дождался одобрительного кивка капитана и побежал догонять Ворота. А того уже и след простыл, только ветки кустов колыхались. Куда полетел? Остаётся догадываться. Но Ворот — рейдер опытный, наверное, знает, что делать.

Мямлю усадили в боевой отсек, опять поручив его Пузу. Байкеру строго-настрого наказали следить за реакциями сенса, за малейшими изменениями его эмоций. Здоровенный кулак главаря банды у его носа и сам по себе был достаточной аргументацией. Кроме всего прочего, Бекон ещё пообещал попросить Ракшаса больше не воскрешать Пузо, если что случится. Поэтому любитель пива сидел рядом с Мямлей, замотивированный по самые уши, и глаз с него не спускал. «Ангелу» по имени Голый было поручено показывать дорогу.

Стрелок Монгола осваивался с пультом управления. В принципе знакомо, но всё-таки. Техника новая, путь неблизкий, лишняя подготовка не помешает. Да ещё не надо забывать, что на броне люди будут находиться. Неосторожное движение и посыпятся на землю, как переспелые яблоки. Остальные готовили личное оружие и занимали места, согласно указаниям капитана. С ним и спорить никто не стал. У Монгола боевого опыта на десятерых, если не больше. Даже Ракшас полез в нутро "Каймана", под защиту брони, исполняя его распоряжение. Ругаясь и матерясь, конечно, под нос, но всё же полез. Ну да, надо быть законченным идиотом, чтобы не оберегать ценные ресурсы. А Ракшас как раз таким ресурсом и был. С недавнего времени.

— Да куда они запропастились, черти! — громогласно выругался Бекон, — уже ехать пора, а их нет.

— Не пыли, — капитан вернул былое спокойствие и расчётливость, ещё бы, обстановка, приближённая к боевой, мобилизует дальше некуда, — ещё две минуты ждём, потом принимаем решение.

Двух минут не понадобилось. Кусты снова колыхнулись, расступаясь ветвями, и к БРДМ вывалились Ворот и молодой боец, согнувшиеся под тяжестью своей ноши. Бекон и Монгол выматерились в голос, причём одинаковыми словами.

— Во! — Ворот сиял как новый пятак.

Парень, пришедший с ним, не разделял его радости и был несколько зеленоват лицом. Сразу, как только они ступили на поляну, воин бросил то, что нёс и снова пропал в кустах. Звуки, сопровождающие неудержимую рвоту, сообщили, чем он там занимался. А причина его состояния была достаточно проста. Вон, лежит у переднего колеса «Каймана». Голова скреббера с уродливыми жвалами, вся перемазанная белой субстанцией.

— Слабенький, какой-то попался, — поделился своими наблюдениями довольный байкер, — пока тащили, три раза блевал.

— Ты на кой эту херню сюда приволок, — вызверился Бекон на своего подчинённого.

— Босс, ты чего? На самом деле не рассекаешь, что ли? — обида в голосе Ворота была яркой и не прикрытой, — мы её сейчас на броню примотаем, и нас ни одна тварь не тронет. Побоится, потому что.

— Слушай, а в его словах есть здравое зерно, — Монгол встал на защиту «Ангела», я про такое слышал даже как-то, в восточных кластерах. Там рейдеры используют головы заражённых для подобных целей. Принцип такой: те твари, которые ниже по шкале, чуют более развитого хищника и не суются. А у нас — высшая сущность Улья, мы всю шкалу сразу отсекаем. Я не знаю, насколько это сработает и как долго, но попробовать стоит.

— А ты могёшь, — Бекон сменил гнев на милость под напором аргументированных доводов и снизошёл до похвалы, — я недопетрил до такого, признаю. Давайте, крепите.

Вороту на помощь подоспели ещё люди и шипастую голову скреббера привязали на носу БРДМ за считаные минуты. Даже некоторый художественный вкус наличествовал, такая замечательная инсталляция получилась.

— Боец, на броню, — Монгол скомандовал уже сверху, сидя рядом с орудийным модулем, — Халк, поехали.

По другую сторону орудия взгромоздился Бекон, остальные расселись кто где смог. Незадачливый воин, всё ещё сохраняющий зелёный оттенок лица, выскочил из кустов, догоняя уже начавший движение броневик. Незлобивый Ворот протянул парню руку, помогая взобраться наверх и подвинулся, освобождая тому место рядом с собой.

— Ничего, молодой, с каждым бывает — приободрил байкер парня, улыбаясь во все имеющиеся зубы и по-отечески похлопывая его по плечу, — не переживай, ты привыкнешь. Потрёшься с нами с месячишку и привыкнешь. Даже и не к такому, поверь мне.

Боец судорожно сглотнул, борясь с очередным приступом тошноты. Уж очень зловеще прозвучал конец фразы.

Глава 2

Франт, как всегда, шикарно одетый, мерил пол своего рабочего кабинета нервными шагами. Четыре до двери, четыре обратно. Он давно не испытывал такого бешенства. Выволочка от вышестоящего начальства была унизительна до невозможности. Его отчитывали, как нашкодившего школьника в течение пятнадцати минут, причём нимало не стесняясь в выражениях. А он даже адекватно ответить не мог. Стоял, вытянувшись во фрунт и играл желваками, борясь с желанием придушить ублюдка. Институт, со своими порядками, чтоб его. Дисциплина, субординация и вертикаль управления. Чёрт, как же ему это всё надоело! Надоело подчиняться, выслуживаться, притворяться лояльным. Надоело строить из себя эффективного менеджера и аскетичного стоика. Франту нравились красивые, добротные и дорогие вещи. Спартанская обстановка кабинета уже в печени у него сидела. Больше суток прошло после крайне неприятного разговора, а Франт не мог успокоиться.

Плюнуть и всё бросить? Можно конечно, но пока не время. Во-первых, не для того он отдал четыре года жизни, выстраивая карьеру и добираясь до занимаемого сейчас места. Во-вторых, ему просто не дадут уйти. Слишком много Франт знает секретов. В Институте начиная с определённого уровня допуска, выход один — через трубу крематория. Образно конечно, но смысл тот. В реальности будет совсем по-другому. У организации возможностей много. Его, скорее всего, даже не найдут. А если и найдут, то спишут на какую-нибудь случайность и забудут. Кому надо разбираться? В Улье смерть — обыденная вещь.

А вот если выгорит дело, которое Франт затеял, тогда все расклады поменяются. И поменяются кардинальным образом. Тогда он очень многих сможет раком поставить. Причём месть — это даже не самоцель. Всего лишь сопутствующий фактор. Мелочная мстительность вообще не в его характере. Да, есть целый список, кого надо будет обязательно нагнуть. Франт никому и ничего не собирался спускать. Но задача стояла другая. Его единственным стремлением была власть. Власть абсолютная, не опосредованная и ни от чего независящая. Власть, проистекающая от личного могущества.