Девушка января (ЛП)

Кейтлин покачала головой.

― Тебе стоит его как-нибудь посмотреть. Он прекрасно описывает жизнь моих родителей.

― Сколько тебе было, когда они развелись?

― Двенадцать. Хотя, как мне кажется, они опоздали с этим на одиннадцать лет.

― Ты часто видишься со своей матерью?

― У нас каждый месяц назначен обед в ее загородном клубе, на котором она информирует меня о делах, которые связаны с ее наследством... и моим. Обычно этот обед длиться где-то с двух до трех, что достаточно долго для нас двоих.

Кейтлин разговаривала с мамой практически каждый день. Не потому, что так надо, а потому что хочется. И с отцом она общалась так же часто. Родители интересовались, что у нее обычно происходит, и они всегда готовы дать ей совет или просто позволить выплакаться, если в этом есть необходимость. Она была поражена тем, насколько отличаются их с Лукасом жизни. Как ему должно быть одиноко.

― Не могу представить, как тебе было расти в таком доме. С такими людьми.

Лукас всегда смотрел ей прямо в глаза на протяжении всей их беседы, но сейчас он перевел его на свой бокал с вином. Он стал крутить бокал, схватившись за ножку.

― Я справился с этим лучше, чем большинство.

― И правда, учитывая, что ты все еще работаешь с отцом.

― Мы партнеры. Мы с отцом много работали, чтобы наш бизнес был процветающим и успешным. У нас похожие цели и... можно сказать... взгляды. Именно поэтому, мне не трудно с ним работать. Хотя, другие бы так не сказали. От нас ушли большая часть наших менеджеров.

― Из-за твоего отца? Или из-за тебя тоже? ― с улыбкой спросила она.

― Судя по твоей улыбке, ты прекрасно знаешь ответ на свой вопрос. Как ты сказала в машине, я тот еще засранец.

― Я сказала сволочь. Ты сам назвал себя засранцем.

Лукас засмеялся.

― И где во всей этой истории твой брат?

Как только с ее губ сорвался этот вопрос, Кейтлин захотела забрать его обратно. Она всегда была слишком любознательной, доставая своих родителей вопросом обо всем на свете, пока была маленькой. Ее отец убедил Кейтлин, что именно ее сила духа и постоянный поиск ответов на свои вопросы стали причиной ее успешной карьеры адвоката. Хотя, в этом случае, она перешла все границы. Простое любопытство превратилось в назойливость, любопытная стерва.

― Пожалуйста, забудь, что я спросила. Это было безумно грубо с моей стороны...

― Нет, ― прервал меня Лукас. ― Ты хорошо потрудилась. Я не против ответить на твой вопрос. Мой брат, Тоби... ― Лукас замолчал. ― Он... он слишком близко к сердцу принимал слова нашего отца.

Кейтлин дотянулась до его руки и сжала ее.

― Я слышала, что он умер. Я не должна была его упоминать. Мне очень жаль.

Он пожал ее в ответ и печально улыбнулся.

― Следователь сказал, что это была передозировка.

Что-то в его голосе подсказало ей, что он был не согласен с этим.

― Это не так?

Ее подозрения подтвердились, когда он тихо добавил:

― Я знаю, что это был суицид.

Кейтлин тяжело сглотнула, пытаясь отыскать на его лица те эмоции, которые проскальзывали в его голосе. Но, как ни странно, она их так и не нашла. Хотя он делился с ней достаточно болезненным секретом, он смог остаться отстраненным.

Именно поэтому она не могла понять, как ей реагировать. Она была раздавлена, если бы Локлан или кто-то из ее родственников покончил с собой. Она могла представить, как часто Лукас прокручивал в голове их встречи, разговоры, размышляя, был ли тот момент, когда он смог бы спасти своего брата. Только Господь Бог знает, что бы она делала на его месте. Кейтлин могла лишь сказать:

― Мне очень жаль.

― Ты зря тратишь свои способности.

Кейтлин нахмурилась.

― Что ты имеешь в виду?

― Ты создана для уголовных дел. Ты заставила меня признаться в том, что я никогда никому не рассказывал.

― А почему рассказал мне?

Он провел своим пальцем вдоль запястья.

― Ты спросила.

Это значит, что никто раньше не пытался узнать его лучше? Это мысль ее огорчила, хотя она могла понять, почему так происходит. Его серьезное выражение лица и речь "только по делу" ни в кого не вселяет смелость, что-то спросить.

Они продолжали держаться за руки, пока не появился официант с густым супом из лобстера. После того, как официант поставил перед ними тарелки и наполнил бокалы вином, он удалился.

Она с любопытством посмотрела на суп, размышляя о том, что даже не видела меню.

― Я взял на себя смелость сделать заказ, когда резервировал столик. Особо не налегай. Предстоит еще пять перемен блюд.

Ее глаза расширились.

― Пять?

Лукас улыбнулся.

― Это было самым дорогим в меню.

Она подняла ложку и, попробовав суп, закрыла глаза и застонала от удовольствия.

― О, Боже.

Когда она открыла глаза, то увидела, что Лукас ничего не ел. Вместо этого он наблюдал за ней... с голодом. И было ясно, что суп не сможет утолить его.

― Лукас, ― прошептала она.

Она была готова предложить пропустить ужин и перейти сразу к десерту.

Но она подавила эту мысль. Она не будет с ним спать. Не может.

Или может?

― Ты выполнила мой приказ?

О, черт.

― Я не могу заниматься этим с тобой.

Лукас прищурился, а его взгляд потемнел. Это должно было ее напугать, но вместо этого она так сильно возбудилась, как никогда прежде.

― Ответь на мой вопрос, Кейт.

Опять он сократил ее имя. Ее называли Кейт практически все, кого она знала, и уже миллион раз. Но все же, когда он использовал свою особую интонацию, это пробуждало совсем другие эмоции, это имело совсем другое значение.

― Я не могу.

Кейтлин опустила глаза, пристыженная тем, как звучал ее голос. Это все было слишком сложным для нее.

Он оставил ее безнаказанной.

― Когда ты впервые осознала, что ты сабмиссив?

Она сложила свои руки на коленях, пытаясь сопротивляться Лукасу. К несчастью, она не хотела. Когда она пыталась объяснить свои потребности Сэмми, было очевидно, что он не понимал ее по-настоящему, никогда не заставляло ее сердце екать.

Было что-то такое в Лукасе, что заставляло ее хотеть раскрыть ему все свои секреты. Возможно, все потому, что у нее не было ни одного сомнения, что он именно тот мужчина, которого она искала всю свою жизнь.

Нет.

Не просто мужчина.

Дом.

Хотя она не одобряла практически все, что он из себя представлял ― жадность, властность и безумная настойчивость ― все это не помогало, противостоять его обаянию. А все потому, что она отчаянно хотела то, что он может предложить ей в постели.

― Думаю, я...

― Смотри мне в глаза, когда отвечаешь, Кейт.

Она подняла на него глаза. Его лицо было одновременно спокойным и каким-то напряженным, что заставило ее еще больше растеряться.

― В старшей школе. Я пару месяцев встречалась с парнем в первый год старшей школы. Он был на год старше, деспотичный и ревнивый. Он не являлся Домом, хоть и вел себя похоже. Просто он был козлом, но был момент... странный... когда я возбудилась.

― Например?

― Мы как-то поссорились. Он увидел, как я разговариваю с одним парнем в столовой. Он будто слетел с катушек, наорал на меня. Меня это так достало, что развернулась и направилась к двери. Он схватил меня за руку и развернул к себе лицом, а потом толкнул к стене и грубо поцеловал, говоря, что я принадлежу ему.

― И хотя тебе не нравился парень, тебе понравились его слова. Понравилось быть на грани, под контролем.

Она кивнула.

― Мои родители...

Лукас наклонился ближе.

― Твоя мама сабмиссив.

― Да. Я никогда ничего подобного не замечала между ними, но просто знаю. Именно мама помогла мне, когда все вышло из-под контроля с моим первым парнем. Она сказала, что это не мои чувства неправильные, а мой парень.

― Умная женщина.

― Проблема в том, что все парни, с которым я встречалась не подходили мне. Первые два не могли понять, что я от них хочу. Они думали, что я прошу их избить меня или изнасиловать. Они были хорошими мужчинами, просто не понимали меня. И хотя с Сэмми что-то получалось, он не был настоящим Домом. Было ощущение, что я все держала под контролем, говоря ему что делать.