Страница 5 из 19
А ветер нёс запахи по Мирру, всё дальше и дальше. Пахло ванилью и корицей, клубникой, яблоками и мёдом. Люди распахивали окна, смотрели в небо и улыбались:
– Какой чудесный запах! Не иначе как феи небесные пекут сегодня свои волшебные пирожки…
* * *
Фея Растрёпа прыгала между грядками, разгоняя птиц и покрикивая. И вдруг остановившись как вкопанная, она потянула носом воздух.
«Какой вкусный запах! Это похоже… это похоже… это похоже на запах сладких пирожков Феи-Матушки! Конечно, Фея-Матушка печёт сегодня свои славные пирожочики!»
Славный сладкий пирожок –
Прыгай в руку, мой дружок!
Я обидеть не хочу,
Просто – ам! – и проглочу.
«Да-да, – бормотала Растрёпа, – пирожки Феи-Матушки лучшие на свете! Но как же это несправедливо: сейчас фейки-обжорки усядутся за стол без меня, будут их есть, слопают все – все до единого! А мне, бедняжке, ничегошеньки не достанется. Это нечестно, нечестно!»
И обиженная фея затопала ногами так яростно, что целая стайка осмелевших было крылатых воришек, пронзительно гомоня, взвилась в небо. Растрёпа погрозила им вслед кулаком: «Кыш! Раз уж мне не достанется вкусных пирожков, не видать и вам этих ягод!»
Вам, обжоры-птицы,
Тут не поживиться:
Здесь запретная еда –
Здесь охрана хоть куда!
Будь ты птица или мышь –
Кыш!
Тут Растрёпа обнаружила, что один большой ворон нисколечко не испугался её угроз. Напротив, он преспокойно расхаживает среди грядок, горделиво поглядывая по сторонам. «Ну держись ты у меня, воображала!» – подумала фея. Она подняла с земли большую палку и только-то собралась метнуть её в крылатого наглеца, как с удивлением обнаружила, что ворон уже сидит на кончике этой самой палки и смотрит в Растрёпины глаза с укоризной. Только теперь юная фея заметила, что ворон этот не простой: на правой ножке у него было серебряное колечко, в левом крыле – серебряное перо.
– Ворон Каркл, – вскричала Растрёпа, – личный секретарь директора Магуса! Откуда ты взялся?! А-а-а, так тебя конечно же прислали за мной. Наконец-то догадались, ура! Давай-ка поспешим обратно в школу: может, успеем вернуться до ужина, пока там прожорливые фейки ещё не все пирожки слопали.
Ворон лукаво глянул на Растрёпу и моргнул левым глазом.
– Лично я никуда спешить не собирраюсь, – прокаркал он. – Магистрр Магус ррешил, что, рраз уж ты попала в такую куррьёзную исторрию, стоит тебе и тут чему-нибудь полезному поучиться. Что-то врроде незапланиррованной летней пррактики.
– Тоже мне – практика! Да чему тут учиться? Воро́н пугать? – возмутилась фея-ученица. – Для этого большого ума не надо: кричи погромче да палкой размахивай! Эти птицы такие тупицы, хм… я, конечно, не имею в виду лично тебя. Каркл, миленький, помоги мне вернуться домой, в школу!
Растрёпа нарочно тёрла сухие глаза, точно вот-вот расплачется.
Но ворон был неумолим.
– Зрря прритворряешься, юная Ррастррёпа, меня не прроведёшь! – заметил он. – За все прроделки прриходится ррасплачиваться: ты уже вторрично потерряла волшебную палочку, очень ценную учебную палочку, а для феи-ученицы ничего хуже прросто и быть не может. Подумай-ка, рразве мало непрриятностей вышло в пррошлый рраз?
Растрёпа довольно хихикнула, прикрывая ладошкой рот: в прошлый раз её палочка целый месяц путешествовала по Мирру, привязанная к хвосту воздушного змея.
– Так что порработай-ка на огорроде, – продолжил ворон. – А пока магистрр тебя не прростит, будешь под моим стррожайшим пррисмотрром.
И Растрёпа поняла, что спорить с ним бесполезно.
* * *
А в это время Слончик, с мешком аппетитных пирожков за плечом, как раз торопился совершить долгожданный подвиг. Один прыжок, другой, третий – и он уже внизу, у подножия Волшебной горы. Ещё прыжок – и он в долине, на опушке дремучего леса. Прыг-скок – и вокруг храбреца непроходимая лесная чаща. Хоп! – и весь лес остался позади. Вот как резво скакал Слончик!
Неудивительно, что не успело ещё и солнце зайти, как он оказался на окраине Торгуй-Городка. Чтобы дождаться темноты, будущий герой спрятался в кустах, на берегу тихой речки. Он не скучал: целый мешок пирожков хоть кому составит приятную компанию.
Наконец солнце скатилось за гору: пора было действовать.
На ходу дожёвывая последний пирожок, пыхтящий Слончик пробрался безлюдными улочками к дверям зеркальной мастерской, затаился, прислушался.
Внутри было тихо.
«Подвиг начинается: вперёд!» – шёпотом скомандовал он сам себе, осторожно втискиваясь в распахнутое окошко.
Ему повезло, в мастерской уже спали: в Торгуй-Городке рано ложились спать, потому что работать начинали с рассветом. Подмастерья сладко посапывали на своих соломенных матрацах, брошенных прямо на пол; их одежда висела на гвоздиках, вбитых в стену. Слончик на цыпочках пробрался между спящими и стал рыться в карманах их потрёпанных курток. Но ему попадались лишь мелкие монеты, ореховая скорлупа, пружинки-винтики да хлебные крошки – волшебной палочки не было нигде.
Слончик поискал на полках, в ящиках стола, потом прокрался на кухню. Но там его ждали лишь старательно выскобленные едоками миски да погнутые от голодного усердия ложки.
«Эй, где же ты прячешься, палочка-пропалочка? Отзовись! – бормотал себе под нос ночной посетитель. – Всё равно не спрячешься от меня, самого ловкого в мире охотника за волшебными палочками!»
Он вернулся в мастерскую и осторожно, стараясь не разбудить спящих, начал шарить в постелях и под матрацами. Это оказалось непросто: храпящий Бумбан, переворачиваясь на другой бок, локтем въехал Слончику в самое ухо, сопящий Хватыш пребольно лягнул его ногой, а Смихля от прикосновения Слончикова хобота заверещал сквозь сон: «Ой, щекотно, щекотно, не могу! Ой, перестаньте!»
Перепуганный Робсик проснулся от шума, заревел и перебудил остальных. «Чудище! Здесь чудище! – рыдал Робсик. – Спасите-помогите!»
Бумбан мигом зажёг фонарь, и мальчишки увидели Слончика: в зыбком свете фонаря он, с его хоботом и длиннющими ушами, действительно показался им настоящим страшилищем. Подмастерья дружно завопили, их крик разбудил спавшего за стенкой мэтра Амальгамыча, и тот примчался босиком, забыв в суматохе про свои ночные шлёпанцы.
Короче, поднялся такой переполох, что даже самоуверенный Слончик немного растерялся – и забился в угол, затравленно озираясь. Тут-то он и заметил в руке у сонного Страшика предмет своих поисков: волшебную палочку. Недолго думая, Слончик выхватил её и улизнул в окошко.
Прыг-скок – чудища и след простыл. Попробуй, догони такого!
Мэтр Амальгамыч и подмастерья долго не могли опомниться от ночного происшествия и всё гадали, что за диковинный зверь забрался в их мастерскую и зачем он отнял у Страшика такую бесполезную ерунду – какую-то деревянную палочку. Но потом все начали зевать, тереть глаза – и в конце концов затворили окошко и улеглись спать.
Неугомонный Смихля шумно ворочался в постели, испуганный Робсик никак не мог унять дрожи. А Страшик грустил: ему было жаль украденной палочки.
Один Дрёмс всё проспал. Он всегда спал очень крепко.
Глава 7. Экзамен
Ученики мэтра Амальгамыча готовились к выпускному экзамену: целыми днями они мастерили свои зеркала, все очень старались. Хватыш рвался поскорее стать самостоятельным и открыть собственную мастерскую, чтобы заработать кучу денег. Робсик боялся плохой работой рассердить учителя, он всегда всего боялся. А Бумбану до чёртиков надоела учёба, ему хотелось покончить с ней и наконец вырваться на свободу: он мечтал о путешествиях и опасных приключениях. Смихле же просто нравилось делать зеркала, потому что в них отражались забавные рожицы, которые он постоянно корчил.