Страница 30 из 35
…Раз, два, три… Семь тысяч четыреста двадцать шесть душ в наличии. Триста четырнадцать убыло. Причина: принудительное исключение из сети, агрессивное воздействие внешнего фактора. Состояние популяции: сокращение не критично. Функционирование рудника при текущей нагрузке обеспечат 84,7 процента трудовых единиц. Текущая задача: восстановление необходимого количества эмбриональных камер, подготовка нового материала. Поправка: 7425 душ в наличии, 315 убыло. Причина последней потери: сердечная недостаточность...
Симбиотическая система Юго-Западной отстраненно наблюдала за жаркой дискуссией бодрствующего совета, не отрываясь от ревизии. Еще недавно обсуждения подобного рода без ее гласного участия вызвали б у мать-сети справедливое негодование, но не сейчас, когда ее заставили играть роль немого свидетеля. Чем ее манипуляции – нежные, легкие и незаметные, были хуже нового режима – грубого и по-солдафонски прямого? Нейросеть, впитавшая тысячи сознаний, чувствовала себя преданной, и не было бы мести лучше равнодушия, если б не смутное беспокойство, причины которого она не понимала. Что-то было неправильным и складывалось не так.
Система незримо присутствовала везде, куда могла дотянуться пальцами или глазами клонов, объективами, датчиками и манипуляторами подконтрольных устройств. Захватчики с Первого могли бы превратить ее в идеального соглядатая, но по каким-то соображениям воздержались от подобного шага. Возможно, не доверяли, и этот довод симбиотический интеллект счел бы оправданным. Люди тяготились рациональностью.
Мать-сеть окинула внутренним взором некогда вверенную ей колонию и прислушалась к потоками данных, стекающих к ее цифровому ядру.
Вместе с двумя поселенцами, стоявшими в карауле, вездесущая система сопроводила взглядом знакомую фигуру советника - он стремительно удалялся прочь от помещения, где заседал совет. У одного колониста Геб вызывал трепет, у второго – легкое раздражение, причиной чему была дымящаяся сигарета, спрятанная в ладони. Мать-сеть чувствовала тепло тлеющего кончика бумажной гильзы с табаком.
Горизонтом выше, который не мог достичь ни сизый дымок, ни шум политических дебатов, медленно затихала семейная ссора. После классического битья хрупких предметов стороны были в шаге от бурного примирения, но мать-сеть знала, что ни та, ни другая отныне не смогут смотреть на партнеров прежними глазами. Взаимному раздражению, по ее прогнозу, отныне предстояло только расти.
Двумя уровнями ниже группа техников горячо обсуждала способы укрепления свода, что грозил обрушиться из-за прорвавшего трубопровода. Система считывала мимику перепачканных лиц и бегло просматривала мыслеобразы, переживала чужие эмоции, сопоставляя с впечатлениями остальных присутствующих. Без цифрового симбионта клоны словно разучились понимать друг друга.
У заваленного тоннеля отряд колонистов продолжал восстанавливать баррикады, что казалось мать-сети бессмысленным. Но, очевидно, руководитель группы - из пришлых, с Первого - считал иначе. Он либо пытался подстраховаться, либо просто хотел чем-то занять вверенных людей. Энергоснабжение разоренного Роем уровня восстановить не успели и горизонт все еще тонул в сумраке, который не могли разогнать редкие лучи налобных фонарей. Этим пользовались клоны, чтобы незаметно от офицера вдохнуть понюшку-другую нейробита. Некоторые исхитрились сделать это уже по нескольку раз.
Розовый порошок наполнял мобилизованных энергией и бесстрашием, но потом менял восприятие, превращая реальность в патоку образов и теней, сгущая краски и смещая акценты. Человеческого контроля над потреблением нейробита, которым консы пытались заменить попечительство симбиотической системы, было недостаточно, и через некоторое время это могло привести к страшному эффекту – привыканию и деградации.
Поправка: 7424 в наличии, 316 убыло. Причина последней потери: интоксикация.
Популяция продолжала сокращаться, но темп убыли замедлился. Мать-сеть активировала действующие эмбриональные камеры и запустила программы редактирования генома, чтобы увеличить сопротивляемость следующих поколений к психоактивным веществам. Экспедиционная группа с Первого, по ее прогнозам, рано или поздно покинет Юго-Западное поселение, неизбежно оставив после себя ворох нерешенных или новых проблем. Стоит сократить их число заранее.
Ни бодрствующий, ни постоянный совет колонии не догадывались, что мать-сеть вмешивается в редактуру генома, а она уже довольно давно выращивала клонов с неучтенной спецификой. Те, кому предстояло занять место оператора сети или системного инженера, получали способность испытывать искренние, глубокие чувства не только к людям, но и к ней. Наивысшая награда для любящего, когда страсть взаимна.
Переместив несколько текущих задач в фоновый режим, система сосредоточилась на поисках тревожащего фактора, который пока ускользал от внимания, несмотря на напряженную работу диагностических модулей и тестирующих программ. Когда очередной цикл проверки завершился ничем, мать-сеть поймала себя на забавной ассоциации: она желала ухватить за хвост тень, убегающую за спину. Это проходило на паранойю, свойственную консам, и с такого ракурса вовсе не казалось забавным. Возможно, за годы, проведенные с колонистами, симбиотическая система слишком очеловечилась и лишилась бесстрастности.
Мать-сеть впервые задумалась над собственной сутью. Когда в ней вспыхнула искра самосознания? Случилось ли это в момент синхронизации тысяч человеческих разумов с цифровым симбионтом? Или, когда она втайне от людей успешно прошла тест Тьюринга (эмпирический тест, цель которого - определить, может ли машина мыслить)? Почему же столь важное событие не оставило зарубку в памяти, а система продолжала следовать протоколам, ограничившим свободу воли и выбора?
Все свое существование мать-сеть посвятила тому, чтобы добиться процветания колонии, способствуя росту добычи и развития популяции. Были ли когда-нибудь у нее собственные интересы, цели, желания? Чем мотивировалась система, перехватив контроль над Юго-Западной? Стремлением улучшить управление и сократить время на принятие важных решений? Машины действительно справлялись с подобными задачами эффективней создателей, склонных к эмоциям и бюрократии, но это нельзя было назвать оправданием. Мать-сети определенно нравилось управлять. Или все же властвовать?