Страница 75 из 83
Ой, нет. Стало еще хуже.
Атрос — бог Лэйтарии?!
— Что все это значит? — жалобно спросила я.
А сама — бочком-бочком подальше, чтоб оставаться вне досягаемости Врага и Алисы. Ножки-то дрожат. Ручки трясутся. Пот градом. Блестки — золотым водопадом. Стою такая, красавица, с мечом наперевес. Но ненадолго. Меч опять отберут же. Знаю я их. На губах застывшая полуулыбка. Не поймешь же: хорошо ли, что Атрос имеет отношение к Врагу, плохо ли? Или сегодня первое апреля и меня очень жестко и масштабно разыграли?
Ситуация ненормальная. Клод больше не издает стонов и кряхтений. То ли помер, то ли без сознания, то ли в ситуацию вникать не хочет. С моего места ничего не видно, а ближе подойти страшно. Алиса встает на ноги. Глаза шальные, в руках кокон с неизвестной магией. Тинхе зенками своими черными хлопает. Лицо недовольное морщит, будто зуб заболел. Но падать ниц перед богом своего мира не спешит. Может, он не шибко верующий, может, Атрос не принадлежит к самой популярной религии, что когда-то была в Лэйтарии.
Неважно. Лично я — наготове. Сейчас точно у кого-то сорвет крышу и начнется истерика. Еще час назад я бы поставила на себя, но, после всех событий, моя уверенность в чем бы то ни было пошатнулась.
Сверкающие кристаллы побежали морскими переливами.
— Ты все услышала верно, — сказал Атрос.
Я представила свою любимую яму в роли грозного вершителя судеб золотой, вылизанной планетки с цветочными крышами. О народе можно сказать многое, увидев кому и для чего они поклоняются. Вот египтяне почитали богов с головами животных, а с лэйтарцами что? Почему их бог — яма? Атрос, конечно, вполне симпатичный для огромной дыры в земле, но не до такой степени!
Каждого из лэйтарцев отличал какой-то особый ореол естественной красоты. Хотелось думать, что эта чарующая привлекательность была создана десятком визажистов и тонной косметических заклятий, но, теперь, узнав, что сотни тысяч лет назад, лэйтарцы почитали Атроса, я склонялась к мысли, что они просто-напросто скидывали в него некрасивых детей. А что? В Спарте это какое-то время работало!
— Ты действительно создал Лэйтарию? — изумилась я.
— Не совсем, — устало выдохнул Атрос. Может он и пробудился, но речь давалась ему тяжело. — Я не верховный бог. Я был всего лишь одним из богов огромного пантеона. В те времена, когда я действовал в полную силу, Лэйтария представляла собой разрозненную сотню стран-государств. Да и звалась иначе.
Алиса вскинула голову, устремляя взгляд в кристальный провал. Будто в предательской головке бывшей Избранной вспыхнула далеко не самая миротворческая идея. Враг тоже это заметил.
— Абсурд, — взметнув ногами сноп блесток, Тинхе шагнул к мерцающему краю. Из-под мощной подошвы кожаных сапог, земля, перемешенная с доброй порцией магических остатков, комьями полетела вниз. На одно краткое мгновение мужчина озадачился, какой из кристаллов поразить своим надменным высокомерием. — Вечные перебили всех богов.
— Всех действующих богов, — поправил Атрос.
— Пусть так, — неожиданно согласился Враг. — Но за столько лет ты должен был утратить все силы. Всю божественность. Твои единомышленники, — кивнул он в сторону Клода, — потеряли источники своих сил не более тысячи лет назад, но уже мало отличны от магов средней руки. А ты утверждаешь, что прожил без молитв, в сотню раз больше и при этом держишь маленький, но вполне жизнеспособный мирок?
Одним глазом я следила за Алисой. Та стояла ко мне в пол-оборота и, казалось, что-то нашёптывала кокону. Если ее как-то впечатлила вновь открывшаяся информация об одном из богов Центра, она это отлично скрывала.
— Магия, — шепнул Атрос.
Я медленно сдвигалась к Клоду. Маленькая половинчатая Избранная. Кому до нее есть дело?
Враг склонился над ямой, приседая на одно колено.
— Что ты имеешь в виду?
— Магия заражения, она же магия Золотой оси — пыль со стоп неотвратимой судьбы. Везение. Удача. Счастливый случай. Я был ее первоисточником. В маленьких дозах она — безвредное волшебство. В больших — великая сила. В Лэйтарии, где ее возвели в Абсолют — мощь, что сокрушает миры.
Враг отшатнулся как от удара.
Золотая магия — это удача? Разве удача может быть магией? А если она магия, то, теоретически, должно существовать учебное заведение, где преподают удачу. Серьезно, что ли? Это же как-то не по-настоящему. Я только что ею с Врагом сражалась! И это была сила!
— Все Избранные, отправляемые в другие миры, несли в себе частичку моей силы, мое благословение, — будто бы для меня пояснил Атрос. — Ее капли хватало, чтобы Избранная могла выжить в чужом мире и посодействовать его возрождению.
«Мы действительно сродни прививке, — вспомнила я свои ранние рассуждения. — И беспомощны лишь в Лэйтарии, где все настолько пропитано этой магией, что ее крохи попросту не работают».
Алиса отвлеклась от кокона и обратилась к Врагу. Атроса она игнорировала намеренно.
— Аматри предполагал нечто подобное, — обеспокоенно сказала она.
— У него много бредовых идей, — отмахнулся тот. — Ладно, о Великий, Забытый Бог. Если уж ты решил перед смертью сказать последнее слово, что ж, я достаточно великодушен, чтобы выслушать его. Не каждый день удается засвидетельствовать падение последнего из своего рода. Ты же последний, так? Эти две потеряшки к нам отношения не имеют.
От язвительной насмешки Врага меня аж, тряхануло.
— Как ты можешь? — воскликнула я, вновь привлекая к себе нежелательное внимание. — Он один из создателей твоего рода. Жизни на твоей планете. И ты все еще не отказался от планов разрушить Центр — его последнее прибежище? Да что с тобой не так?
— Бог, что все время создавал вас, чтобы мешать нам? — изобразил задумчивость Тинхе, почесав подбородок. — Как-то это не в стиле милостивого бога. Это ты упустила, наивная Дробь?
Кристаллы зазвенели, исторгая очередную порцию блесток. Атрос вздохнул. Его речь из громогласного баритона скатывалась к мелодичному покашливанию.
— Я все объясню.
— Ты ничем ему не обязан! — возмутилась я. — Ты не должен объясняться перед наглым, обиженным на черте что, мальчишкой!
Враг одну долгую, пугающую секунду смотрел нам меня. Потом ткнул себя в грудь пальцем, как бы спрашивая: «это ты сейчас обо мне?». Я кивнула. Он выпучил глаза, изображая удивление.
— Это не для него. Это для тебя, — едва слышно выдохнул мерцающий бог из камней и кристаллов. — Ты же хочешь знать, зачем тебя призвали. Зачем тренировали.
Что ту думать? Ясно, как белый день. Атрос создал всю эпопею с Избранными, чтобы предотвращать беды, вызванные вмешательством мира Золотой оси. Разве нам это не в первый день рассказывали?
Это было понятно мне. А вот Враг, кажется, искренне не понимал божественного мотива.
— Миры создаются богами, — начал Атрос. — Даже те, где магия изжила себя на первом этапе становления общества. Мы относимся к ним как к детям, считая себя родителями. Мы холим и лелеем новорожденные миры. Активно вмешиваемся в их жизнь и развитие. Иногда менее удачно, иногда более. Со временем миры крепчают и перестают нуждаться в чрезмерной опеке. Тогда приходит время богам-основателям, творцам, архитекторам, отстраниться от дел. Это обязательная процедура. Если вовремя не предоставить миру должную свободу, он может стать вспыльчивым, агрессивным, эгоистичным, замкнутым или же, наоборот, подавленным, слабым и несамостоятельным.
Мир, как отдельная личность. Это слегка перебор для моего усталого и измученного сознания. Я, выходя из поликлиники, забываю снять бахилы. Вхожу в ступор, когда мне в руки попадает телефон не той модели (марки, фирмы, размера), и не знаю для чего половина кнопок на моем пульте от телевизора и брелока от машины. А тут речь о межпропространственной психологии и воспитании детей. Не мой это уровень, ребята, не мой.
— Мы любили Лэйтарию, хотя звали ее иначе. Идеальный мир. В меру спокойный, послушный и обаятельный. Она предвосхищала все наши ожидания. Эпохи сменялись одна за другой, — меж тем продолжал Атрос. — Приближался заветный час. Магия, наука и религия, должны были найти свое место в мире. Пришло время, отойти от дел и позволить всему идти своим ходом. И когда настал час покинуть ее, и дать возможность развиться самостоятельно, выбрать собственный путь, уйти смогли не все. Это не могло закончиться чем-то хорошим. Еще ни одно насилие, даже во благо, не приводило к чему-то хорошему. Оставшиеся боги искусственно продлевали свою власть над миром, задаривая его жителей знаниями и технологиями, до которых людское общество еще не доросло.