Король-мертвец

Все началось с того, что как-то утром Фам втащил за шиворот в покои, где собирался королевский двор, испуганного некрасивого мальчика в несвежей грубой одежде.

— Я поймал шпиона, — гордо заявил Жаворонок, а потом, смутившись под безмятежным взором Синеглазого, уточнил, — или воришку… Он шарил в королевской библиотеке.

Мальчик рухнул на колени и судорожно замотал головой, не в силах от страха вымолвить ни единого слова. На помощь ему пришел Квейт.

— Тоже мне, шпион! — брезгливо протянул он, обводя приятелей безразличным взором. — Это Кант, сын кормилицы нашего короля. Он не только проводит ночи в библиотеке, иногда он еще подслушивает под дверью, когда наши учителя донимают нас зубрежкой.

— Что же в этом дурного? — нахмурилась Певунья. — Мальчик тянется к знаниям и добывает их тем способом, который ему доступен.

— Он мог бы испросить разрешения… — смутился Жаворонок.

— Ты полагаешь, что простолюдину позволят просиживать ночи в королевской библиотеке? — скептически поинтересовалась леди Ван.

— Не совсем простолюдину, — тихо уточнил Элл. — Я так понимаю, что перед нами мой молочный брат. Я совсем не помню свою кормилицу… В памяти осталось только то, что у нее были грубые, шершавые руки…

— Моя мать — посудомойка, — выдавил из себя Кант, — а отец — метельщик во дворце…

— Ты любишь читать? — спросила Эльг. — Тебя обучили грамоте?

— Никто не учил меня, — признался мальчик. — Я сам разбирал буквы по истрепанной книжке, которую выбросили… В ней не хватало страниц… А потом я стал подслушивать, когда начали учить нашего короля… За это родители били меня, но очень мне хотелось узнать что-то новое.

— Больше тебя не станут бить, — негромко, но твердо сказал король. — На кухне не место моему молочному брату. Да, он простолюдин, но нас вскормили одной грудью. Отныне его место — при моем дворе. Распорядитесь вымыть и переодеть Канта перед завтраком, чтобы он не выделялся, сидя за нашим столом.

Так при дворе появился еще один мальчик, за которым закрепилось прозвище Толстяк, на которое Кант ничуть не обижался, поскольку, действительно, ему не хватало стройности. Вначале он смущался в обществе представителей благородных семейств Крайда и сжимался под презрительными взглядами Красотки, явно не одобрившей королевское решение. Но со временем он преодолел робость. На занятиях охотно отвечал на вопросы учителей и оказался одним из самых активных школяров, но во время игр в «управление государством» всегда молчал, внимательно слушая других. Именно он едва не прекратил игру.

Случилось это, когда Полководец с Болтуном оживленно обсуждали проблему защиты страны от возможного нападения Грийда.

— Все это — пустые разговоры, — тихо сказал Толстяк.

— Почему же? — возмутился Тигг. — Объяснись!

— Мне кажется, вы не знаете главного, — осторожно заметил Кант. — То, что в стране нет боеспособной армии, конечно, плохо. Хуже другое! Ее невозможно создать…

— Что за чепуха? — не понял Ганн. — Мы как раз обсуждаем то, что необходимо для формирования боеспособных частей…

— На какие деньги? — упорствовал Кант. — Говорю вам, вы не знаете главного. Во дворце есть все для нашего проживания здесь. Ваши родители исправно платят десятину. Но только они! Королевская казна почти пуста! Гвардии давно не платят жалования, и она занимается поборами, обложив ими простых торговцев. Если не хватает денег для гвардии, как содержать большую армию? Тут кроме жалования требуется хорошее вооружение, лошади, фураж, питание…

— Надо собрать недоимки! — отмахнулся Жокей.

— Как? — горько вздохнул Толстяк. — Вельможи давно поняли, что у Короны нет сил. Возник замкнутый круг: налоги не соберешь, не имея сильной армии, а армию не создашь, не собрав налогов. Мы можем воевать в мечтах, перемещая несуществующие легионы, или строить флот из воздуха. Корабельный лес стоит больших денег… Пока мы не наполним королевскую сокровищницу, все наши планы останутся пустыми разговорами…

— А сокровищницу не наполнить без армии, — повторил Элл. — Вот главная проблема. Все остальное, действительно, детская игра…

— Которую придется пока прекратить, — подвел итог Сойл.

— Не прекратить, а сузить, — не согласилась Эльг. — Король обозначил главную проблему. Оставим остальные до лучших времен. Сейчас перед нами одна задача — придумать, как пополнить казну, не развязав в стране смуты. Думайте над этим. Настало время доказать королю, что мы не просто его наперсники, а люди, которым можно доверить судьбу государства.

Однако долгое время задача казалась неразрешимой. Элл потребовал, чтобы барон Ун’Сурс предоставил ему подробный отчет о сборах десятины. Полученные сведения привели короля в смятение.

Выяснилось, что не только большинство вельмож под разными предлогами отказываются вносить в казну положенную десятину, но не собираются и другие налоги. Торговцы, ремесленники, рыбаки, охотники, вольные хлебопашцы и другие труженики годами не платили ни одного из вмененных им взносов.

Наиболее непонятная ситуация сложилась на землях, непосредственно принадлежащих короне. Королевский лен оказался самым убыточным. Его население вообще не платило налогов, в то время как из казны выделялись средства на поддержание дорог, на строительство, жалование чиновникам и иные расходы. Мытари получали деньги, но работы своей не выполняли.

Канцлер с горечью признался, что некоторые вельможи не просто уклоняются от выплат, ссылаясь на недород или изобретая самые немыслимые причины отказов, но откровенно заявляют, что не намерены оплачивать королевский двор, который не выполняет функций управления государством.

— Такие речи следует расценивать как мятеж, — строго сказал Элл.

— Расценивать можно как угодно, — вздохнул Ун’Сурс. — У нас нет способов покарать строптивцев. Топор королевского палача затупился и заржавел, да и вряд ли кто-либо из изменников добровольно поднимется на плаху. Скажу больше. В стране начинают поговаривать о необходимости упразднения монархии. В Грийде, мол, выборная власть, а империя процветает. Моя седая голова распухла от тяжких мыслей, а руки подчас опускаются от бессилия.

Король отпустил канцлера, впервые отменил обычные уроки и заперся в своих покоях, где вновь и вновь перечитывал отчет старого вельможи, изредка делая в нем пометки. Вечером Элла настиг обычный приступ болезни, но едва граф Ад’Берт покинул дворец, юный монарх собрал на совет своих маленьких друзей.

— Боюсь, у меня нет времени ждать своего совершеннолетия. В ближайшее время придется объявить, что я беру правление в свои руки, — печально объявил он. — Если я не возьму власть, она просто исчезнет…или незаметно перейдет к кому-то другому…

После этих горьких, но честных слов король познакомил собравшихся с отчетом канцлера, не скрывая катастрофического состояния казны. К удивлению всех, первым на слова короля откликнулся его молочный брат.

— Прежде чем объявлять о начале правления Элла, следует тщательно подготовиться, — решительно заявил он. — Еще раз повторю, что без денег мы ничего не добьемся.

— Опять — замкнутый круг! Нет налогов — нет армии, а без армии никто не станет добровольно пополнять сокровищницу, — прервал Канта Забияка.

— Подождите! — попросил Толстяк. — Я кое-что придумал. Не гоже требовать чистоты в чужих домах, прежде следует вымести свой. Обратите внимание: самым убыточным является королевский лен. Вот с чего нам следует начать. Я пошарил в подвалах дворца. Там хранится множество ценных, но бесполезных для короля вещей.

— Каких? — поинтересовался Ворчун.

— Погреба забиты бочками с вином. Покойный король знал толк в напитках. Это наилучшее вино! За истекшие годы оно еще более постарело… Нам оно не к чему. Предлагаю продать почти весь запас. Я знаю торговца, который заплатит за него очень большие деньги, но надо будет поставить ему одно условие. Он обязуется продавать напиток только на королевской ярмарке, за участие в которой мы также станем взимать определенный сбор.