Падающие звёзды

Он торопливо прошел по коридору, завернул за угол и резко остановился. Две белокурые головки выглядывали из дверей. Два маленьких лица выжидающе смотрели в его сторону и зажглись улыбками, увидев Маркуса. Внутри него тоже что-то вспыхнуло. Поэтому Маркус почувствовал себя крайне довольным, пока он продолжал путь по направлению к девочкам. Тем не менее, он приложил усилия, чтобы выглядеть строгим.

– Разве вы не должны быть в постели? – спросил Маркус, с укоризной взглянув на босые пальчики ног, выглядывающие из-под подолов их фланелевых ночных рубашек.

Они обе кивнули.

– Тогда почему вы здесь?

– Мы ждали вас, – ответила Делия, взяв его за руку.

– Чтобы пожелать доброй ночи, – проговорила Ливия, взяв его за другую руку.

– Конечно. Без халатов, без тапочек, стоя на сквозняке в дверном проеме. Если ваша мама узнает…

– Мы ей не скажем, – заявила Делия. – А вы?

– Ах вы маленькие плутовки, – воскликнул Маркус. Он подхватил их обеих и понес к их кровати. Затем он просто остановился и уронил их на постель, а девочки сочли это веселым и восхитительным. Настолько, что потребовали, чтобы он сделал это снова.

– Нет. Сейчас не время играть. Пора спать, – ответил он. – Забирайтесь в постель.

После того, как они забрались на свои места на кровати, Маркус укрыл девочек одеялами.

– Вы расскажете нам историю? – спросила Ливи.

– Ужасную, мрачную историю? – уточнила ее сестра. – Мама рассказала нам одну, но она вовсе не была ужасной.

– История была слишком короткой, – пожаловалась Ливи. – Мама очень торопилась.

– Как и я должен поторопиться, – проговорил он. – Помните, что у взрослых сейчас будет вечеринка. С моей стороны будет очень невежливо опоздать – что я непременно сделаю, если останусь рассказывать вам историю.

Они поразмышляли над его словами.

– Вы не должны опаздывать, – наконец вымолвила Ливи.

– Вы будете танцевать с мамой? – спросила ее сестра.

– Да, конечно же. Я буду танцевать со всеми дамами, которые ответят мне согласием.

– Мама согласится танцевать с вами, – сказала Делия.

– Она любит танцевать, – согласилась Ливи.

– Я рад это слышать. – Маркус аккуратно подоткнул одеяла.

Ливи толкнула Делию локтем, которая в ответ толкнула сестру еще сильнее. До того, как Маркус смог запротестовать, Делия заявила:

– Ливи хочет поцеловать вас на ночь.

Он сказал себе, что не стоит придавать этой просьбе особое значение. Дети очень привязчивы и он им понравился, вот и все. Маркус наклонился и вежливо подставил щеку для Ливи. Ее губы коснулись его так же легко, как это сделало бы крыло ангела.

– И я тоже, – сказала Делия. Она обняла его, наградив звонким поцелуем.

Он снова ощутил волнение, точно так же, как и печаль, только сильнее, чем прежде.

Это были не его дети. Ему хотелось, чтобы они были его. Отчаянно хотелось.

Маркус выпрямился и заставил себя улыбнуться.

– Спокойной ночи и счастливых снов, мои маленькие ангелы.

Для Кристины бальный зал был полон призраков. Мужчины толпились вокруг нее точно так, как это предсказывала Пенни, и как они делали это десять лет назад. Сейчас комплименты были более пылкими, а флирт – откровеннее. Во всех остальных отношениях все было точно так же, потому что, как и юная девушка из прошлого, она едва слышала хоть слово, только машинально отвечала, в то время как все ее сознание было сосредоточено на одном человеке, который держался в отдалении.

И он поступал в точности так, как и много лет назад, даже несмотря на то, что барьеры прошлых дней больше не существовали. Кристина уже не была юной девушкой, а он больше не являлся парией в обществе.

Она отвечала на комплименты и остроты партнера по танцу, в то же время размышляя, почему Маркус избегает ее. Они сумели так хорошо поладить вчера вечером – после той краткой, щекочущей нервы ссоры – да и сегодня было то же самое. Но нет, не слишком хорошо, молча поправила она себя. Прошлое оставалось рядом, как переменчивый поток: оно пульсировало под поверхностью любой фразы, которую они произносили, и любого поступка, который совершали. В воздухе витало напряжение, и Кристина не могла поверить, что только она одна ощущала это.

Танец закончился. Следующим, насколько она знала, должен быть вальс. Кристина бросила взгляд в сторону окна, где стоял, глядя в темноту, Маркус. Он был не так далеко от нее. Она могла видеть блестящие вспышки, которые появлялись в его золотистых волосах от света свечей. Одним летним днем, давным-давно, застенчиво-вежливая девушка смогла преодолеть такое расстояние.

Кристина собрала всю свою смелость и быстро зашагала, до того, как смогла передумать, не останавливаясь до тех пор, пока не оказалась в трех футах от его спины, обтянутой черным фраком.

– Маркус, – проговорила она.

Напрягшись, он повернулся к ней.

– Ты не потанцуешь со мной? – спросила Кристина.

Маркус посмотрел на нее – оглядел ее целиком: ее сокрушительно красивое лицо с бледно-золотым нимбом волос, ее платье, ярко-голубое по сравнению с белоснежной чистотой кожи, и волнующие изгибы, которые это платье облегало и ласкало. Он подумал:

К чему все это? Нет, только не снова.

Маркус заговорил, его голос звучал натянуто:

– Не думаю, что это будет мудро.

– О, – ответила Кристина. Ее ресницы опустились, уголки рта устремились вниз, и она начала отворачиваться.

Сердце Маркуса заныло, это глупое сердце, а его непослушная рука захотела коснуться ее, вернуть обратно. Он сумел удержать руки при себе.

– Я имел в виду – да, – хрипло выговорил Маркус. – Конечно же, я потанцую с тобой.

Конечно, подумал он, когда Кристина вскинула на него голубые глаза. Конечно же, он хочет ее. Как он может отказаться от этого? Как он может позволить ей уйти?

Заиграла музыка. Прошлой ночью Маркус едва коснулся ее и все же ощутил толчок и течение, пульсирующее между ними. Но прошлой ночью он был усталым и уязвимым, напомнил он себе.

Он положил руку на талию Кристины… и потрясение от контакта стрелой помчалось к его нервным окончаниям. Она издала тихий вздох и застыла… тоже потрясенная.

– Теперь слишком поздно, – едва слышно выговорил он. Одна слишком горячая рука крепко сжала ее талию, а другая – обхватила ее обтянутую перчаткой ладонь, и Маркус закружил Кристину в танце.

Казалось, что все глаза в бальном зале были устремлены на них. А почему бы нет? Это был первый вальс вечера, а Маркус первым из всех мужчин завоевал привилегию быть ее партнером. Как были бы шокированы все вокруг, если бы узнали, что Кристина Траверс нарушила все правила и пригласила его на танец.

– Почему ты пригласила меня? – спросил Маркус.

– Потому что ты забыл пригласить меня.

– Понимаю. Все остальные мужчины уже пали жертвами твоих чар. Теперь ты решила сделать свое завоевание абсолютным.

Он закружил ее так, что бедро Кристины прижалось к его бедру, отчего шелковое платье мягкими складками легло на его ноги. Маркус подумал о нежных бедрах, прижимающихся к нему и о шорохе простыней. Его дыхание участилось, и он крепче сжал ее талию.

– Маркус, – охнула она.

Он опустил взгляд. Лицо Кристины порозовело.

– Что такое?

– Ты вдавливаешь китовый ус мне в спину.

– Китовый ус?

– Мой корсет, – прошипела она, покраснев еще больше.

Надо же, она еще и напоминает ему о своем нижнем белье. Неохотно он ослабил хватку.

– Какого дьявола тебе понадобился корсет? Ты ведь едва одета.

Маркус уставился на кремовое богатство ее груди, предлагаемое его взгляду – взгляду любого другого мужчины в бальном зале.

– По моим расчетам, тебе потребовалось три часа, только чтобы выйти на люди полуголой.

Кристина вздернула голову.

– Я вовсе не полуголая. И мне не потребовалось три часа. Всего лишь два. С половиной. Прекрати смотреть на меня подобным образом. Ты привлекаешь всеобщее внимание.