Не злодей

Потом приехал нанятый пикап для буксировки дома на колесах… и его водитель насмерть уперся, не желая везти ароматный прицеп за заранее согласованную сумму. А все потому, что он по запаху мол де уверился, что с ходовой частью не все в порядке — а такой ар-ви неминуемо создаст риск на дороге и перегрузит механизмы и двигатели его машины. Причем, собака такая, еще и цену в процессе торгов начал накидывать, находя все новые и новые причины. Пока я наконец не взялся за мобилу вызывать другого водителя, а собеседник не уведомил меня злорадным тоном, что ни один окрестный буксировщик дешевле не возьмется: у них мол де профсоюз. После чего с вытянувшейся мордой наблюдал, как я надиктовываю жалобу в антимонопольную службу о нездоровой конкуренции, а в полицию — о попытке мошенничества. В итоге фургон поехал на эвакуаторе — все равно чуть дешевле получилось дешевле, чем платить вымогателям, пользующимся тем, что сейчас не сезон.

Но и на этом приключения не кончились: выгруженный у дороги кемпер мы по практически полностью заросшей грунтовке кое-как на одной вервольфовой силе дотолкали до крыши базы — кое-где не без помощи лебедки. А оттуда на уровень пляжа пришлось спускать хрен знает сколько не используемым выдвижным краном — и только благодаря страховке от Ястреб удалось ничего не повредить. Когда ар-ви наконец занял свое место в ангаре — большая часть ночи уже прошла, и от усталости падали абсолютно все, даже Вульфи. В первый раз со дня нападения Флоры на строительство солнечной электростанции мы с Хоук, оказавшись в одной постели, просто уснули…

…Кто бы сомневался, что цирк с конями продолжится завтра?

— Переход из фракции во фракцию — очень важный процесс! — Птица опять забыла, что я, в отличии от подавляющего большинства американцев, не рос, фанатея от супергероев. Пришлось ей проводить для меня ликбез. — Это не просто отречение от старых принципов, это презентация нового образа, под которым супера должны запомнить!

— И потому этот образ надо разработать, начиная с костюма и заканчивая характерными фразами, — покорно согласился я. Очень хотелось бросить всю эту хрентоень на профессионалов, коими Хоук с Оборотнем и являлись, а самому по-быстрому выдоить из Сры… Правдоруба нужные сведения — и в темпе начать работать с ними. Но фиг мне: Птица и Вульфи теперь определенно подспудно считают меня своим, а значит, непременно обидятся за такое «безответственное» поведение. Ну, что сказать? Разве что еще раз повторить за Маленьким Принцем мантру: «мы в ответе за тех, кого приручили»?

День! Еще минус сутки! Мы убили на подготовку обращения Правдоруба еще двенадцать часов — а встали отнюдь не утром. И так мало времени потратили только потому, что на меня снизошло, можно сказать, вдохновение. В итоге чутка исхудавший после вчерашнего толстяк обзавелся снежно-белым доги (контраст наше всё!), в котором смотрелся, на удивление, совсем не глупо. Дополняла антураж белая налобная повязка, на который я на японский манер разместил надпись «Ничего кроме правды». Японцы, кстати, верят, что подобные повязокчки помогают сосредоточится на выполняемой цели (её надо описать и закрепить на лбу, ага), отбрасывая несущественное — вот почему их надевали камикадзе, а теперь очень уважают школьники перед экзаменами. Вот в таком виде бывший Срыватель и толкнул перед камерами тоже заранее подготовленную речугу.

— …Я понял, что дорога сопротивления и зла на тех, кто выбирает нам пути ведет в тупик. Отрицание может отнять, но не может прибавить. В одиночку этот путь не осилить, но я присоединился к тем, кто уже действует! Кто делает, а не ноет. Кто говорит правду, только правду — и ничего кроме правды! А их дела говорят за них самих! Отныне на одного защитника Монтерей-бэй стало больше!

Ну наконец-то. Теперь-то уже можно заняться делами?

— Снято! — Хоук опустила телефон. — Выгружаем на видеосервис… и нас ждет праздничный ужин!

Твою же ж! Так, спокойно. Если подумать, то и торопиться уже особо некуда — до следующего утра подождёт.

Из алкоголя на столе, который Птица потрудилась соорудить из трёх заказов в разные кафе, стояло только пиво. И не сказать, чтобы много. Тем более, я краем глаза продолжал следить за Правдорубом, и жестянку с хмелём он взял только одну. Да и не сказать, чтобы часто прикладывался. Тем не менее, ему хватило.

— Алан, а почему тебя все зовут по имени? Мне Апостроф говорил, это одно из самых жестких правил комьюнити: отказаться от своего имени…

На мне скрестились взгляды Хоук и Оборотня, и уже готовое сорваться с языка «потому что я не герой» пришлось молча проглотить.

— Не все герои носят плащи, — кривовато улыбнувшись, очень к месту я вспомнил фразу-мем из Земного интернета. — У меня нет суперсил…

Тут Ястреб закашлялась, подавившись. Да так сильно, что Вульфи пришлось аккуратно постучать её по спине.

— …Но сидеть по этой причине сложа руки я не желаю, — с нажимом закончил я. И, поскольку все промолчали, спросил: — А кто такой Апостроф?

— Наш… то есть суперзлодейский хакер, это он мне кемпер оборудовал… И еще много чем помог! Наверное, я могу назвать его своим наставником: это он объяснил мне, о чем искать информацию и писать. Около года назад уехал в Нью-Йорк, и без него все пошло кувырком… Он, вообще-то просил никому про себя не говорить, но вам-то можно, да?

— Мы же команда, конечно можно! — солидно подтвердил я. Под моим вопросительным взглядом Птица и перевертыш переглянулись, потом оба пожали плечами. Прелесть какая. Видать хорошим хакером был этот Апостроф, раз о нём непосредственные противники вообще ничего не слышали! — А контактов он тебе не оставил?

— Сказал, что сам появится рядом, если в нем будет нужда… — поник плечами собеседник. Пришлось подвинуть к нему тарелку со сладостями, до которых толстяк ожидаемо был охоч.

— Не волнуйся, теперь ты один из нас, — неожиданно мягко отозвался вервольф. — Команда своих никогда не оставляет. Делай все для команды, и команда сделает все для тебя!

Ого, а до ребят, похоже, дошло, как надо общаться с пополнением. Прямо камень с души.

— Я… я обязательно буду достоин… постараюсь… — надо будет намекнуть Ястреб, что алкоголь новому Защитник строго противопоказан: вон как эмоционально стало колбасить туда-сюда. Хотя — стресс последних двух дней, как ни крути, тоже надо куда-то слить. Пьяные посиделки совсем не худший вариант. — Но я так мало могу…

Вот тут я чуть не подавился.

— Ты очень многое можешь, и я тебе это докажу. Прямо сейчас! — решительно рубанул я. Достало сидеть уже в холостую, когда каждый день волна народной рекламы зеркала падает. Но того стоило: база Срыв… Правдоруба сейчас поможет мне найти именно тех местных бизнесменов, что потенциально готовы вложится в высотное зеркало. Никаких метаний, лишних встреч: все четко и адресно!

Три. Их оказалось всего трое — тех самых потенциальных инвесторов. Наш аутист отработал на пять баллов, исключив всех незаинтересованных, и тех, кто предпочтёт вложится, увидев уже готовые бизнес-проект, хотя бы один. Дополнительно я наложили границу по географии: эту зону накопления юнитов летающего кластера нам уже согласовали с помощью президента Калифорнийского государственного университета, а вот новую пришлось бы «пробивать» уже самим — и что-то мне подсказывает, что бюрократы нас в виртуальных бумагах просто закопали бы. То есть наш рефлектор мог подсвечивать области только в радиусе обзора. И вот печальный итог: этих трех предполагаемых сумм (которые еще надо было получить), вычисленных с учетом величины капитала инвесторов, нам просто не хватит на запуск штамповки «бабочек»!

— Проклятье… — я взъерошил чуть отросшие волосы. — И что делать? Толку с сотен тысяч лайков на фотках и роликах работы рефлектора, если их невозможно монетизировать?

Ответ пришел откуда не ждали.

— Почему невозможно? — удивился Правдоруб. — Есть же краудфандинг.