Не злодей

Глава 1 без правок

В любом положении самое главное — максимально четко определить плюсы и минусы ситуации. И только потом действовать. Не то, чтобы я раньше четко следовал этому правилу, но раньше я никогда так и не встревал. Что ж, лист бумаги, разделить линией, слева минусы, справа плюсы. Понеслась.

Я могу нейтрализовать магию.

Полюбовавшись на эту строчку в правой колонке, я тщательно её зачеркнул, и написал уже слева:

На меня действуют сверхсилы и магия.

Вот, теперь правильно. А теперь напротив, в «плюсах»:

Кроме тех, что пытаются меня изменить.

Чудесно. Поднять телекинезом метров на десять вверх — никакого особого сопротивления одаренный не почувствует. Как и в том, чтобы меня отпустить. Что-то мне подсказывает, что и пирокинез сработает: обжигает же не магия, а вполне физический процесс горения. Класс. Зато если какой телепат попытается проникнуть в мои мозги — обломается по полной. Ну, хоть что-то.

Поле моих способностей постоянно действует вокруг меня. — Это я написал в «плюсы» и крепко задумался, не перепутал ли я колонку. В конце концов слева дополнил. — Обычно очень медленно, и ускоряется только в том случае, если изменения…

Н-да, и какие? Как правильно сказать-то? Магические? Так не подходит — магией вполне можно и физические изменения внести, как в Фаю. А! Вот!

…противоестественные.

Две строчки написал, а уже голова опухла, блин. Что там дальше?

Поле нормальных законов природы откатывает все изменения, внесенные противоестественным образом. Даже внесенные в программное обеспечение.

Вот это вообще в голове плохо укладывается. С другой стороны, ведь дрейф генома, как у моей борзой — это ведь и информационное изменение, пусть и записанное на ДНК, а не на флешке или диске. Логично? Логично. Что там слева?

Это свойство может нанести вред находящимся рядом со мной сверхам и магам.

Но пока что-то не заметно, чтобы вред был. Вот польза точно: Джаз научилась пулять своими молниями, Оборотень лучше стал контролировать свою звериную натуру, Хоук опять подчинила себе магию, и контроль у неё возрос. Видимо, тут как с лекарством и ядом: одно и то же веществом может быть и тем, и другим, вопрос лишь в концентрации. Эту мою грань нормализации обязательно надо исследовать. И увы, у меня только одна возможность это сделать: наблюдать за «Молодыми защитниками Монтерей-бэй», причем ничего им не говоря. Подло? Возможно, но…

Никто не должен знать, что я — «якорь»!

Потому что если об этом узнает милейший майор Шеридан или любой из его сослуживцев — сидеть мне в клетке на минус сороковом этаже до самой смерти, либо пока очередные вторженцы не сметут здешнюю цивилизацию. Что называется, оба хуже. А еще:

Нужно как можно быстрее отыскать лабораторию родителей либо место хранения их записей и завладеть ими.

Если я правильно понял, какими они были, эти двое, то они наверняка озаботились, чтобы даже в самом крайнем случае исследования не пропали. Положили на двадцать пять лет в банковскую ячейку с пожеланием переслать в Пентагон по истечению срока аренды, например, или еще чего в этом же духе. Потому нужно как можно быстрее разыскать свое опасное наследство и вступить в права владения им… Или сделать то же самое нелегально, в случае невозможности «правильного» пути. Не тот случай, когда можно отступить, если слишком сложно добится результата. И правильно готовится к худшему.

Вздохнув, я отложил лист, на котором тренировался в каллиграфии. Тушь, кисть, иероглифы — даже почти красиво вышло. Ну не на английском же мне писать? И уж тем более не на русском. Так, где там привезенные мною из японии вещи? Ну-ка… да, вот он — кусок бумаги, на котором Ичиро-сенсей накарябал контакты знакомых ему натурализовавшихся в США якудза, не пожелавших и на новом месте жить простыми обывателями. Моя единственная ниточка на «тёмную сторону» Штатов.

Отдельный вопрос — как при всеобщей цифровизации теневые структуры вообще умудряются существовать? Но, видимо, это кому-то очень нужно. Очень, очень стремно влезать в долги мафии — но если не останется выхода, придется. Либо надо найти деньги — много денег. Они и для другого нужны, эти деньги — именно их не хватает, чтобы начать активные работы по возвращению Зэты. Проклятье, какой-то замкнутый круг…

Лист с плюсами и минусами я сжег на заднем дворе коттеджа, где арендую квартиру, в пустом мангале. Еще и пепел тщательно растёр — и только после этого включаю телефон… который немедленно разразился звонком!

— Роуз, привет, — поздоровался я.

— Ты там себе таки каникулы устроил, да? — в своей обычной манере протараторила напарница по проекту высотного зеркала. — За пять суток онлайн полчаса и в мультиколледже ни разу не появился!

— Ну… — я вспомнил, что со мной за последние дни напросиходило, и покорно согласился. — Можно сказать и так.

— Короче, давай завязывай, — распорядилась салатная принцесса. — Мой дядя, твой приемный папочка и президент универа наконец все согласовали. Будем увеличивать группировку фрагментов сначала до тысячи, потом до пяти тысяч штук. Как я поняла, дело в плане разрешений на такое на мази.

— Я передам Хоук, — пообещал я. Мой прогноз, что Птица будет бегать от колдовства оказался несколько пессимистичным: она уже вчера в первый раз осторожно пробовала задействовать свои силы. — Но если тысяча это еще реально поднять в какие-то вменяемые сроки, то пять — это перебор. Их же по десять штук в день придется больше года в стратосферу таскать!

— Этот вопрос тоже решается, так мне намекнули… А, самое главное-то и не сказала, балда! Нам теперь будут зарплату платить за участие в проекте! Причем не подачку какую, а все по-взрослому — от той фирмы-стартапа, которая теперь высотными рефлекторами будет заниматься. И мы там главные, типа! Как мой дядя сказал: «заслужили»!

— А вот это — хорошая новость! — обрадовался я, и потребовал: — давай подробности по стартапу.

Стартап. Инвестиции. Деньги. Деньги! Неужели в кои-то веке повезло?!

Глава 2 без правок

Умение читать договора — особый навык, но нужен он каждому человеку. Потому что чёртовы бумажки приходится подписывать реально везде: в банке, при приеме на работу, с управляющей компанией дома, с ЖЭКом, с поставщиком нового чайника… даже с крематорием, блин! Не хочется мне вспоминать, сколько раз я обжегся, пробежав глазами текст слишком быстро и не уловив деталей. Зато научился в конце концов.

— Мне кажется, тех юристов, что работали с уставными документами и регистрацией стартапа, можно в качестве оружия массового поражения использовать, — честно признался я. — Просто забрасывать в порталы в чужие миры, снабдив томиком тамошних законов, а дальше они автономно докажут местным, что планета-то вовсе и не их!

Птица, которая, разумеется, тоже фигурировала среди учредителей (и единственная была совершеннолетней), судя по отсутствующему выражению лица не совсем прониклась документами. А вот Роуз — прониклась. Точнее, ей помогли.

— Наш уважаемый дедушка Авраам, он тоже юрист, выразился почти как ты. Он сказал: «таки если бы пираньи могли практиковать юриспруденцию как жрут — и то лучше б не справились!» С твоим приемным отцом опасно находится по разные стороны, с такой-то его поддержкой.

Фил Йон в очередной раз мимоходом продемонстрировал, насколько он хороший политик, раз задницу ему прикрывают такие монстры права. С Хоук они возились меньше всего: ей просто подарили долю уставного капитала, вложенную в стартап. А вот мы с Розой, двое несовершеннолетних, учредить ничего не могли в принципе. Но, как оказалось, если родители каждого вложат в уставной капитал наши деньги, то схема сработает. Красиво!

— Та-ак, — прервал затянувшееся молчание я. — Насколько я понимаю, наши семьи видят развитие нашего маленького бизнеса так: продолжаем на ресурсах Калифорнийского государственного делать элементы кластера и поднимать их, превращая рефлектор из демонстрационного образца в минимально рабочий. Чтобы хоть грядки освещать, хоть солнечные батареи, хоть сам универ целиком, а не только кампус. После чего получим первые реальные объективные результаты и сможем под них искать первые инвестиции.