Лояльный мужчина (ЛП)

— Сними туфли, Мара, — услышала я приказ Митча и машинально уперлась рукой в спинку кресла, чтобы не упасть. Потом потянула за задник туфли на одной ноге, сбросив ее на пол, затем то же самое проделала с другой.

Прекрасно. Так намного лучше.

До меня снова донесся голос Митча:

— Не возражаешь, если я досмотрю игру?

Я возражала, потому что хотела лечь спать. И мне хотелось, чтобы сексуальный детектив Митч Лоусон поднялся с моего дивана, прежде чем я сделаю что-то, пребывая совершенно выжатой, о чем потом пожалею, например, запрыгну на него. Да, я была измотана, но все же понимала, что никогда не буду до такой степени измотана, чтобы не запрыгнуть на него.

Но поскольку он весь день приглядывал за детьми, и ему скорее всего не хотелось прерываться на игре, чтобы пойти к себе, пройдя мой коридор, потом общий коридор между квартирами, а потом зайти в свою, чтобы продолжить смотреть игру, поэтому я решила, что кто я такая, чтобы ему отказать?

— Будь моим гостем, — пробормотала я, все еще бессмысленно глядя на экран, а затем спросила: — Хочешь пива?

— Ты способна принести мне бутылочку? — спросил он в ответ.

— Ага, — пробормотала я, развернулась и побрела на кухню. Я открыла холодильник и крикнула: — «Бад», «Корс», «Ньюкасл» или «Фэт Тайр»?

— «Корс», — отозвался Митч.

Я решила не пить вино, но выпить пива. Вино требовало штопора и достать стакан. Пиво можно было просто откупорить и посасывать прямо из бутылки. У меня не было сил возиться со штопором и стаканом. И вообще, вино не сочетается с бейсболом. Даже фанаты «Кабс», которые принимали всех подряд, могли все же смотреть свысока на тех, кто пьет вино, наблюдая за игрой в бейсбол.

Я открыла крышки, вернулась в гостиную и подошла к Митчу достаточно близко, чтобы он мог взять у меня бутылку. Он забрал свою бутылку, я подошла к креслу и рухнула в него.

Отхлебнула пива. Длинный глоток. Вкусно.

— Ах, — выдохнула я после того, как проглотила. Подняла ноги и положил их на кофейный столик.

— У тебя болят ноги после целого дня хождения на шпильках? — Спросил Митч, я посмотрела на высокие шпильки, валяющиеся рядом с моим креслом.

Потом посмотрела в телевизор.

— Ага, — ответила я.

Хотя я носила каблуки каждый день в течение многих лет, но ноги все равно болели и уставали.

Я отхлебнула еще пива и стала наблюдать, как «Доджерс» наносит удар.

Смутно почувствовав, как Митч шевельнулся, так же смутно услышала, как он поставил свою бутылку пива на кофейный столик. И тут я уже не смутно ощутила его руки на своих ногах, которые он положил себе на колени, развернув меня в кресле.

Я смотрела теперь на него, он больше не лежит на моем диване. А сидел в самом конце дивана, ближе к моему креслу, мои ноги лежали у него на коленях, а его ноги лежали на кофейном столике.

— Хм, — пробормотала я, когда ко мне вернулась способность говорить. — Что ты делаешь?

Его пальцы впились в мою ступню, я чувствовала на ногах тепло от его рук, потом он стал надавливать и массировать, святое дерьмо... рай.

— Массирую тебе ступни, — запоздало ответил Митч, вытянув перед собой длинные мускулистые ноги, уставившись в телевизор и творя руками настоящее волшебство.

— Э-э... Митч, с моими ногами все хорошо, — заявила я его профилю.

— Им станет еще лучше, когда я закончу, — сказал он, глядя в телевизор.

Он не ошибся.

— Мне кажется… — начала я протестовать, но профиль изменился, превратившись в его красивое лицо, когда он взглянул на меня.

— Помолчи, Мара, расслабься.

— Ладно, — пробормотала я.

Он секунду смотрел на меня, качнув головой, потом снова уставился в телевизор, его руки ни на секунду не прекращали дарить мне блаженство.

Я пила пиво и смотрела бейсбол, пытаясь заставить себя расслабиться. Митч закончил с одной моей ногой и перешел к другой. Я выпила еще пива, смотря бейсбол, но талантливые руки Митча сделали то, что я не могла сделать сама — заставили меня расслабиться.

Я уже зависала, так как пиво сделало свое дело, бутылка валялась на полу возле кресла, я полузакрыла глаза, скорее всего изо рта текли слюни, но руки Митча оставили мою ногу, вернулись к другой, выше, начав массировать мне икру.

— Э-эм... Митч? — Позвала я.

— Успокойся, детка, и расслабься, — мягко произнес он.

— Хорошо, — прошептала я. И я, действительно, расслабилась, потому что он назвал меня «деткой», произнес мягко и его руки так приятно ощущались на ногах. Затем я распласталась в кресле, чтобы мои ноги более свободно лежали на его ногах.

Я уставилась в телевизор, Митч убрал напряжение за день с моих ног, поэтому мы вместе смотрели, как «Доджерс» выигрывают в конце девятого иннинга, два забега подряд.

Непроизвольно голова откинулась на спинку кресла, когда Митч перестал водить руками по моим ногам, он убрал ноги с кофейного столика и осторожно положил мои обратно на кофейный столик. Поднялся во весь рост, я молча наблюдала за ним, вжав голову в спинку кресла, пытаясь не пропустить ни единого движения его великолепного тела. Но Митч почему-то наклонился ко мне, положив с двух сторон руки на подлокотники кресла, в котором я сидела, близко ко мне приблизив свое лицо.

— Мне нравится такая Мара, — тихо заявил он. — Я мог бы сотрудничать с такой Марой.

Я не понимала, о чем он говорит.

— Я всегда такая Мара, — прошептала я, не в силах сказать хоть слово громче не потому, что была вымотана, устала, а теперь расслабилась, скорее всего потому, что мне очень нравилось, когда его лицо находилось так близко от меня. И мне очень нравилось, что он произносил мое имя тихим голосом. Поэтому мне потребовались вся моя сила воли, чтобы не приблизиться к нему на два дюйма и не поцеловать.

— Нет, милая, обычная Мара настолько крепко сидит в своем коконе, что похоже никогда не выйдет из него.

О нет. Только не это.

— Прошу тебя, Митч, я устала. Мы можем опять не начинать эту тему?

— Хорошо, — тут же согласился он без колебаний. — Мы не будет начинать эту тему, но я воспользуюсь тем, что ты выжата, как лимон, и устала, поэтому скажу, если ты позволишь мне войти в свой кокон, я смогу, скорее всего, тебе помочь… а может ты этого не хочешь?

Я ни за что не откроюсь перед ним и позволю ему войти в тот мир, который создала вокруг себя.

— Я свыклась с ним.

— Может ты и свыклась, но он может тебя измотать еще больше.

— Я буду в порядке, уверяю тебя.

Он покачал головой и перестал одной рукой упираться в подлокотник. Он оторвал эту руку от подлокотника, я затаила дыхание, как только он дотронулся до пряди моих волос, которая всегда выбивалась из хвоста на затылке, и заправил мне ее за ухо. Шипение в животе пронзило меня насквозь, он находился так близко ко мне, выглядел так хорошо, его прикосновение было таким нежным, у меня никогда такого не было ощущения.

Никогда, за всю мою жизнь.

И это было прекрасное чувство.

Затем он заговорил, и его пальцы опустились из-за моего уха к моему подбородку.

— Я чувствую, детка, что ты не боец. А выжившая. Нужно быть бойцом, чтобы не рухнуть от всего этого дерьма. — Его рука обхватила мой подбородок, глаза стали блуждать по моему лицу, выражение его лица смягчилось, и Митч прошептал: — Я бы заплатил любые деньги, чтобы узнать, через что ты прошла.

— Это не так уж интересно, — тупо ответила я.

Его глаза мгновенно резанули по моему лицу.

— Думаю, это было что-то.

Вот дерьмо.

Когда дело касается Митча, нужно все время помнить, что он полицейский детектив, и у него имеются способы добывать нужную информацию, поэтому никогда не стоит терять бдительности.

— Всего лишь обычная, повседневная жизнь. Многим пришлось повидать и худшее, чем я, — ответила я ему. Но его глаза не отрывались от моих, а большой палец потирал мою щеку, и это было так чертовски приятно, что я повторила: — Большинство людей.

— Обычные повседневные неприятности не заставляют закрываться в коконе от жизни, как ты.