Страница 9 из 62
-Где мы? – спросила она слабым сонным голосом, все еще прикрывая красивые глаза.
-В пустыне. – ответил Федор, рассматривая девушку и думая “что такое милое создание делает в этом аду?”.
Опять… прошептала она и ее голова упала на матрац. Девушка обессилено раскинула руки и вновь задремала.
Сухов хмыкнул. -Бабы, говоришь…
Он закрыл полог и повернулся к “Петрухе”.
-Почему они все, словно пьяные?
-Что? – переспросил его солдат.
-Почему они все, как пьяные?
-Когда их нашли, они уже были такими… полковник сказал, что им дали наркотиков.
-А почему одна так быстро оклемалась? – Сухов кивнул на уходящую девицу.
-Откуда я знаю!? – солдат повернулся и пошел к кабине.
-Ладно поехали… Бред это все, бред. – Федор подобрал свои вещи и тоже направился к кабине.
Когда он закинул вещи и забрался сам, “Петруха” сощурив свои и без того узкие глаза, спросил: – А та?
Да, не удобно все-таки бросать человека посреди пустыни. Федору было как-то не по себе.
-Да сигнал пару раз. – приказал Федор.
Солдат выполнил его указания. Урал издал скрипящие звуки, похожие скорее на истошные вопили кошки, которой придавили хвост, чем на гудки. Но девица не реагировала и, как ни в чем не бывало, продолжала идти на восток.
-Женщина – дура. – прокомментировал “Петруха” и завел машину.
Грузовик зарычал и стал поворачивать, оставляя за собой облако пыли.
Федор выглянул через полуоткрытое боковое стекло в надежде, что девушка опомнилась и пошла обратно. Но это произошло лишь тогда, когда машина уже отъехала метров на сто. Взглянув в зеркало заднего обзора, Федор заметил, что девушка бежит обратно.
-Эй! Стой! – он одернул солдата, и тот притормозил. Грузовик резко остановился. Облако пыли окутало машину и сквозь открытые окна проникло в кабину. Федор и “Петруха” закашлялись.
-Ну… скоро она? – «Петруха» нетерпеливо сжал руль.
Девушка добежала до грузовика и забралась в кузов. После чего они вновь поехали.
Федор слегка перекусил тем, что осталось от вчерашней наживы.
“Петруха” вел машину молча, напряженно поглядывая на дорогу. За весь путь они обменялись лишь несколькими ничего незначащими фразами. Солдат был слишком занят управлением грузовика, а Федора просто не тянуло на разговоры.
Тем временем они выехали из пустыни. Колеса Урала ехали уже по рыжеватой почве. Дорога, словно извилистая река, проходила между холмов похожих на торчащие из земли задницы. Холмы были покрыты травой, кое-где даже росли деревья. Дорога становилась лучше. Все говорило о том, что они приближаются к цивилизации, оставляя мертвую пустыню позади себя.
Полпути Федор дремал. Потом достал сигареты подаренные Расумовым и закурил. «Петруха» отказался. Сказал, что не курит. В башку вновь лезли мысли о прадедушке, о вчерашних и сегодняшних событиях, о явлении во сне Сереги. Было ли это на самом деле, или не было?
Федор до сих пор не мог разобраться со шквалом эмоций и идей, навалившихся на его несчастный мозг за такой короткий промежуток времени. Какая-то его часть до сих пор отказывалась принимать реальность происходящего.
Сухов решил, что будет проще разобраться с бардаком в голове, если он продолжит свое «письмо неизвестному читателю». Стряхнув в окно сигаретный пепел, он продолжил.
-Итак, вернемся к нашим баранам, – подумал Федор, – Кто может ответить на вопрос: что со мной произошло? Своеобразное родовое проклятие? Меня словно ведет некая мистическая сила, заставляя пройти путь моего предка. Я не знаю ответ. Я вообще мало чего понимаю. В голове все перемешалось. Мне кажется, что кто-то очень хочет, чтобы я повторил судьбу прадеда. Но я не желаю этого. Я просто хочу попасть домой. А на остальное мне искренне наплевать. С какой стати, я должен ковыряться в этой дурацкой пустыне? Что было допустимо для прадеда, то не допустимо для меня. Это он был героем гражданской войны, а я обычный парень и не желаю ввязываться в чужую войну. ввязываться. Нутром чувствую – что-то здесь не ладно.
Кто эти девицы, которых мы везем в кузове? Этот Саша Петров, которого я прозвал “Петрухой”, сказал, что они важные свидетели. А может это чей-то гарем!? Как было у прадеда….
Нет уж, увольте, я не герой. Я не собираюсь идти на поводу у злодейки судьбы. Поэтому, когда мы доберемся до дворца Хана, я смоюсь.
Федор заметил, что они выехали на хорошую бетонную дорогу. Он посмотрел далеко вперед и увидел, что в километрах двух виднелось массивное сооружение серого цвета. Очевидно, это и был тот самый «дворец». -Ну, а пока, извините, что обрываю свой рассказ…
Сухов выкинул в окно догоревшую сигарету и вопросительно посмотрел на солдата.
-Что из себя представляет дворец Хана?
-Это дом бывшего первого секретаря района… Здесь он был самым уважаемым человеком. Мог сделать все что угодно. Много власти имел. Поэтому звали ханом.
-И где же сейчас этот хан?
-Когда началась война, он сбежал… Говорят, сейчас в Москве живет.
Машина подъезжала все ближе к конечной цели их путешествия, поднимаясь в гору по извилистой дороге. То, что Федор принял за стены здания, оказалось высоким забором из серых бетонных плит. Забор был настолько высок, что из-за него виднелась лишь одна крыша. Прошло еще несколько секунд, и они подъехали к большим железным воротам, которые были украшены замысловатыми восточными узорами.
Солдат остановил грузовик в пяти метрах от закрытых ворот «дворца».
-Вообще-то здесь есть черный вход, но лучше въедем в парадный, – пояснил он.
На лице «Петрухи» отчетливо проглядывалось то чувство ликования и эйфории, которое испытывали революционные матросы в семнадцатом году, когда входили грязными сапожищами в парадные подъезды шикарных дворянских домов. Наверное, ему доставляло особое удовольствие въехать в парадный вход дачи партийного босса, куда раньше могли попасть только избранные.
-А сейчас там кто-нибудь есть? – настороженно спросил Федор.
-Нет… только старый сторож, – ответил тот, вылезая из кабины. – Надо открыть ворота.
«Петруха» подошел к желто-серебристым воротам и громко крикнул:
-Откройте!
Но никто не откликнулся. Солдат крикнул еще несколько раз. Но все тщетно. Тогда он вернулся обратно и взял свой калаш. Федор молча смотрел на эту сцену, не желая ни во что вмешиваться.
Саша вновь подошел к воротам и зло стукнул по ним прикладом. Потом ругнулся, и передернул затвор автомата.
Сухов насторожился. Уж не будет ли этот салага брать штурмом дачу?
“Петруха” выстрелил несколько раз в воздух. Это подействовало. Примерно две минуты спустя послышался скрип. И на высоте полутора метров открылось маленькое смотровое окошко.
В течение нескольких минут Саша и сторож оживленно спорили. Саша утверждал что они имеют право въезжать на территорию дома, а сторож утверждал совершенно обратное. В конце концов, их разговор перешел в крик и закончился тем, что “Петруха” направил в смотровое окошко дуло автомата. Сторож капитулировал. Сей аргумент подействовал на него самым лучшим образом. Как писали классики, “победила молодость”.
Когда ворота открылись, “Петруха” махнул Федору рукой, чтобы тот въезжал. Сухов нехотя пересел в кресло водителя, включил сцепление и надавил на газ. Грузовик вздрогнул и стал медленно въезжать внутрь дворца Хана. То, что Сухов увидел за воротами, поразило его. Он даже присвистнул от удивления. Его взору открылся действительно дворец! Это было массивное двухэтажное сооружение сочетающие в себе современные формы и традиционно восточные мотивы. Здание длинной почти сто метров было построено в форме буквы «П» так, что его фасад был как раз напротив ворот. Во дворе росли аккуратно постриженные деревья, посредине находился выложенный мрамором бассейн. Весь двор был выложен цветными плитками. Это был самый настоящий рай, оазис посреди пустыни.
Как говаривал мой прадедушка, восток дело тонкое. Только вот не поняли этого большевики, дедуля, не поняли. Не врубились, что нельзя сразу и феодализма в социализм. Вот и получили таких красных баев, вроде этого, с его домом больше похожим на дворец.