Страница 7 из 74
- Может, и правда стоило так сделать?..
«Может, и стоило», - беззвучно ответил он сам себе из отражения. – «А, может, она и правда лишь хочет, чтобы «всё и впредь было так же, как и сейчас». Ты же помнишь, что Эрин тоже всего двадцать, и она впервые выбралась в большой мир? Вряд ли хочет связывать себя какими-нибудь серьёзными отношениями...»
- Если не отпустит это наваждение – сделаю так в следующий раз, - усмехнулся Сергей.
«Звучит как обещание».
2
В то время как на Земле уже минула половина ноября, и личный состав 68-го армейского корпуса перешёл на зимнюю форму одежды, на Светлояре наступившая осень совершенно не ощущалась. Так что число желающих выбраться на материк резко снизилась, а число заявок на перевод в Особый регион с Земли наоборот – увеличилось. Мягкий климат, умеренная влажность и температура около +28 манила российских военных с невиданной силой. Особенно после необычайно жаркого июня, дождливого июля, так себе августа, холодноватого сентября и традиционно мерзкого октября.
С момента вступления Орды в пределы Нового Рима минуло уже почти две недели, и пока что ситуация складывалась отнюдь не в пользу имперцев. Пара пограничных острогов на границе Гефары ещё умудрялись держаться, но в основном не благодаря храбрости и стойкости защитников, а потому что расположились они в местах, до которых диким особого дела не было. Расквартированный вдоль границы с Сорока Племенами 80-й пограничный легион огрызался, но вынужден был отступать на восток под натиском варваров. Что в перспективе могло кончится и вовсе печально, учитывая поступившую информацию о том, что ещё одна армия Орды ударила по землям лесных фейри, явно намереваясь пройти сквозь их территории до Империи.
Дорпат готовился к обороне, в нём же сосредоточились и остатки северных легионов. Подход основных сил Орды к городским стенам был уже делом всего нескольких дней: дикие прорвались далеко на юг, перерезали Железный тракт и окружили главную базу квартировки легионов – Шаурай, где оказалось много раненых после приграничных сражений.
Положение слабо укреплённой крепости было критическим – гарнизон держался уже второй день под превосходящими ударами противника, но день третий мог и не выдержать.
Поэтому было принято решение о форсировании операции, и российская армия начала действовать раньше, чем закончилось сосредоточение имперских войск.
- Китеж, это 6-12, прибыла в район работы, - Нарсиваль заложила вираж на своём «супер тукано». – Наблюдаю до десяти тысяч солдат противника. Над Шаураем имперский флаг, повторяю – Шаурай ещё держится. Проломы в стенах, пожары. Ситуация критическая. Запрашиваю разрешение на атаку.
- 6-12, атаку подтверждаем. Сожгите всех.
- Принято, - улыбнулась Нарси и бросила второму пилоту, - Игорь Иванович, держитесь.
Гарнизон под командованием трибуна Фрамера удерживал Шаурай уже второй день, хотя второй вчерашний штурм едва не закончился поражением имперцев. Бой был отчаянный – Орда бросила на приступ все силы, но легионеры пусть и большой кровью, всё же удержались.
Впрочем, третий день осады должен был стать без вариантов последним – у имперцев в строю оставалось едва пять сотен способных биться легионеров. Спасти их могло разве что чудо...
...«Тукано» рухнул вниз, разрывая низкие слоистые облака, заложил горку и снова спикировал, дав первый залп НУРСами. Четыре блока по двадцать 80-миллиметровых ракет С-8, способных одним залпом накрыть площадь размером с футбольный стадион. Удар по скученной массе пехотинцев, готовящихся к штурму, произвёл просто чудовищный эффект.
Штурмовик пронёсся над войском Орды, заложил вираж, повторил боевой заход. И так раз за разом. Нарсиваль, демонстрируя завидную выучку, снова и снова накрывала НУРСами наиболее плотные скопления противника, что уже на втором заходе было не так-то просто – Орда начала панически разбегаться.
Восемь десятков ракет кончились достаточно быстро, но в запасе ещё оставался контейнер со спаренной 23-миллиметровой пушкой и два крыльевых 12,7-миллиметровых пулемёта. И ушастая лётчица намеревалась истратить все имеющиеся к ним боеприпасы.
Штурмовка превратилась в свободную охоту, «супер тукано» нарезал круги вокруг Шаурая, находя более-менее крупную группу противников и обрушивая на них пушечно-пулемётный огонь.
Помимо непосредственного огневого воздействия, Нарси давила ещё и на психику, постоянно уводя штурмовик в облака, а затем пикируя оттуда. ГШ-23 стреляла со звуком, напоминающим треск разрываемой простыни, а затем на землю обрушивалось полсотни снарядов, превращающих тела людей в кровавую кашу.
Нарсиваль свою работу выполняла без особых эмоций, но методично и обстоятельно, будто ведя жатву. Не самое уместное занятие для вроде бы миролюбивой богини урожая, не так ли? Если не знать, что культ Инсании изначально подразумевал человеческие жертвы. Божественных сил, считай, не осталось, но острое зрение и молниеносная реакция всё ещё были при Нарси, как и многолетний опыт пилотирования, так что «тукано» она освоила очень быстро и уже могла на лету едва ли не в одного-конкретного человека попасть.
Две дорожки от попадания 12,7-миллиметровых пуль НСВТ, заменивших некогда штатные «браунинги», перечеркнули отряд в сотню человек и напоследок накрыли боевого элефанта, свалив животное наповал.
Всё, патроны кончились тоже.
- 6-12, работу закончила. Противник потерял несколько сотен солдат, рассеян и деморализован.
- Принято, 6-12. Возвращайтесь в Надежду.
Нарсиваль напоследок снизилась к Шаураю, сбросила скорость и заложила круг вокруг крепости, несколько раз качнув крыльями.
- ...И что это было?.. – в общем-то риторически спросил Фрамер, стоя у подножья крепостной башни и провожая взглядом... что-то.
Это птица? Это дракон? Но крыльями не махал, да и вообще создавал впечатление чего-то… чего-то рукотворного. Летающий крест какой-то. Да и любой птице такая скорость даже и не снилась, не говоря уже о чудовищном рёве.
К тому же, Фрамер мог бы поклясться, что сквозь пузырь силового щита разглядел пару человеческих фигурок внутри этого… «креста». Что-то из арсенала механической магии гномов? Машина уже не наземная или морская, а летающая?
- Гнев богов... – кто-то из молодых легионеров послабее духом даже на колени рухнул.
- Аааставить! – центурион Дамастр не поскупился на несколько крепких оплеух и пинков, поднимая ослабших духом на ноги. – Какие, к воронам, боги?! Боги – это тьфу! Плюнуть и растереть! Если и есть что-то в этом мире такое могучее, то оно может быть лишь на службе имперской армии! Верно я говорю, сир?
И вопросительно посмотрел на Фрамера.
Что всегда нравилось трибуну в старом служаке Дамастре – так это простота мышления и непоколебимая уверенность в мощи Нового Рима. Самая лучшая армия, самая сильная магия, самое могучее оружие – в Империи всегда всё самое лучшее.
- Разумеется, центурион, - Фрамер кивнул и тут же пожалел об этом, потому как голова взорвалась от резкой боли.
Сказывался вчерашний удар по шлему. Сотрясение головы волновало трибуна куда больше свежего глубокого шрама на лице – глаз цел, рожа и до того не шибко красивая была, будет шрам, но от шрамов раньше времени в отставку не отправляют. А вот после ран головы – очень даже.
- Нет никаких сомнений, что Империя послала нам в помощь что-то из новейшего оружия, - с уверенностью, которой вовсе не чувствовал, громко произнёс Фрамер.
Для себя произнёс в том числе, но больше – для оставшихся в строю. Сейчас нелишней будет любая надежда... Боги? Имперская магия? А плевать! Когда нечто приходит на помощь и обращает в бегство целую армию, убивая врага сотнями и тысячами – так ли уж важно, откуда пришла подмога?
Тем более, ходили же слухи, что принцесса Афина заключила союз с какими-то могучими чародеями с юга? В отличии от Дамастра трибун не питал иллюзий, что всё самое лучшее есть только в Империи. Ойкумена большая, не изучена даже наполовину – мало ли какие чудеса есть в глубинах той же Африки?