Страница 3 из 49
Эта книга и адресована в общем-то таким мальчишкам, даже задержавшимся в тинейджерстве надолго, как один мой знакомый, которого я частенько вижу в зеркале, и девчонкам, в чем-то похожим на мальчишек, в том числе и моей жене, которая до сих пор гордится тем, что у нее на носу горбинка от хоккейной шайбы, когда она играла в Петрозаводске не на катке, а просто на улице проволочной клюшкой.
Я сразу уловил, что в этой книге есть особая мелодия, как будто между строк у нее скрыты ноты, и подумал, что это, видимо, «Концерт детства» Шумана. Оказывается, я догадался. Попробуйте сделать то же самое, поставьте этот концерт и начните читать эту книгу. Это волшебное соитие. Не воспринимайте эту книгу лишь религиозно. Завистливая борьба «князя тьмы» с его соперником за человеческие души – это поэтическая метафора борьбы человечности с бесчеловечностью, вооруженной столькими соблазнами, и самый опасный из них – это гибельное лицемерие, притворяющееся спасением, хотя в его глазах нет-нет и проблеснет дьявольщинка. Автора повести спасла его же сказка. Я вам не забыл сказать, как она называется? «Тоска по раю». Если на самом деле рая на свете и нет, то тоска по нему получилась самая райская. Ее лет пятнадцать назад тиснуло издательство «Конкордия», и двухтысячный тираж молниеносно испарился вместе с издательством. Но сейчас ее, кажется, где-то переиздают. Ищите. Я ведь ее нашел. В ней вы увидите в конце концов лучик света за темным лесом. Это вам посветила красота-спасительница. Я надеюсь, что и у вас на губах после чтения этой книги окажется вкус абрикосового поцелуя.
Рождество 7 января 2014Стихотворения и поэмы 2001–2016 годов
2001
Как не хватает Сахарова нам…
Как не хватает Сахарова нам,когда в погоне жалкой за престижемникто из нас не может быть пристыженхотя б одним, кто не замаран сам!Сознаемся: замараны мы все.Кто – чуточку, кто – по уши весь в саже.Мы все погрязли в самоворовстве —крадем свои надежды у себя же.Чистюль не сыщешь даже днем с огнем,и, право, нет смешнее приговора,когда в дыму чадящего сыр-боравор лицемерно обвиняет ворас чужой горящей шапкою на нем.Лепильщик-имиджмейкер, одессит,ты разучился совести пугаться?Лепи, лепи, но помни, что виситна блейзере репейник ренегатства.Блажен, кто наготове стать другим.Вот вы, наш поэтический лепила,перелепили третий раз нам гимни ждете, чтоб страна его любила?Вы ни при ком не сможете пропасть —вы монархист, но с примесью марксизма.А марсиане вдруг захватят власть —вы в тот же гимн подбавите марсизма.Равны госбеспредел и беспредел.Не ощущаю я гражданский трепет,когда из нуворишей не у делтак беспардонно Сахаровых лепят.Но в нищете и в крови стольких ран,сдержав самолюбивые угрозы,не стоит обвинять телеэкран.А надо кровь остановить и слезы.Куда еще, вгоняя в дрожь народ,одетая по лжедесантной моде.Фемида полицейская войдетв чулке путаны на небритой морде?Что видит в думских джунглях впередиаграрий, по-чекистски брови хмуря,прижав, как мать кормящая, к груди,Дзержинского – пока в миниатюре?Россия-матерь, ты нам не простишь,как ложную попытку созиданья,потуги возродить былой престижценой потери чувства состраданья.«Свобода, да на черта нам она!» —скрипел народ зубами год от года.Но даже и такая нам нужна,как мы, несовершенная, свобода.Как не хватает Сахарова нам…Конечно, храм разрушенный – все храм.Не всем кумирам суждено разбиться.Но еще больше не хватает намвсех тех, кто должен все-таки родиться.4 апреля 2001 годаУваженье к писателям
Уваженье к писателям умерло вместе с цензурой.Лучший в мире читатель был сказкой советской лазурной.Лишь на флаге оставив полоску былой иллюзорной лазури,среди стольких раздетых, разутых глаза мы разули.И увидели мы — Дейл Карнеги в России важнее, чем «Доктор Живаго».Как листы из свинца, неподъемны для многих страницы Гулага.И зевали вовсю, Солженицына слушая, думцы,ибо им тошнотворно скучны правдолюбцы-угрюмцы.Скучен Ванинский порт и набитые зэками трюмы.Всех властителей дум подменили властители Думы.И гораздо известней, чем самый изысканный лирик,предсказуемо непредсказуемый Жирик.Президент не боится писателей, только на кукол сердит.ФСБ за поэтами только вполглаза презрительно полуследит.Но недавно я в поезде ехал из нашей столицы до Брестаи, меня усыпив клофелином, бумажник мой сперли прелестно.Но, забрав мои доллары и деревянные хапнув с размахом,мне оставили гривну украинскую с Мономахоми рублей этак двести, чтобы я обменял их на «зайчики» в Брестеи ходил бы там гоголем, голодом не терзаем,себя чувствуя, как Лукашенко — некрасовским дедом Мазаем.Жаль, что мне не представились эти достойные воры —интересные, может быть, были бы разговоры.А еще — как читателей наших российских достойный ответ —мне вернули затерханный в бурях эпохи писательский членский билет.И хотя направлялся я не на писательский пленум,я себя ощутил полноценным, готовым к активности членом.Русский стих не погибнет. Он будет всегда жив-здоров,если есть уваженье к писателям хоть у воров!27 декабря 2000 – 2 января 2001