Месть

– Как выбирать выражения, если вы все туго соображаете?!

– Соображаем мы хорошо. Может, та девушка ваша сообщница и вы просто решили украсть платье. А вся ваша история – просто миф… – прозвучало обвинение, и я, вздохнув, поняла, что дальнейшие препирательства бессмысленны.

– Хорошо, я сейчас верну ваше платье.

Я повернулась, чтобы пойти в примерочную, но охранник поспешно схватил меня за руку, скорее всего, решив, что я опять собралась сбежать, и я почувствовала, как рвется ткань на моем плече.

– Пипец! – воскликнула я, смотря, как лопнули нитки на рукаве. – Вы порвали его!

Он непроницаемо посмотрел на меня и отвернулся, будто мои слова были адресованы не ему. Девушка-консультант взглянула на мое плечо, оценив ущерб, и бесстрастно заявила:

– Вы должны заплатить за платье в любом случае.

– Почему?! Я просто верну его вам! – не сдавалась я.

– Вы не можете вернуть – оно порвано! – ответила она непоколебимо.

– Пусть он за него и платит, – указывая на охранника, возмутилась я.

– Девушка, либо вы платите за него, либо мы вызываем полицию, и пусть они разбираются с вами. Но учтите, что в любом случае, чтобы уладить этот инцидент, вам придется возместить стоимость этого платья, просто позже и с большими проблемами.

Я подумала о том, что если одна из бабушек узнает об этом, то я автоматически вынуждена буду уехать обратно, не осуществив свои планы, так что я ни в коем случае не должна попасть в полицию.

– У меня украли кошелек! – в отчаянии закричала я, чтобы наконец до них дошло это. – Посмотрите!

Продавщица, вздохнув, пошла к компьютеру, я последовала за ней. Она включила видео с камеры наблюдения и перемотала до нужного места. Я увидела, как девушка в кепке аккуратно лезет ко мне в сумку и вытаскивает кошелек, как я отхожу от нее, а потом иду в примерочную, и я завопила:

– Вот, вы видели!? Она украла мой кошелек!

– Видели, но где доказательства, что это не разыгранный вами спектакль?! – невозмутимо ответила она. Я готова была лопнуть от возмущения, но доказательств, что я говорю правду, у меня не было.

– Девушка, если вы говорите правду, то вы хотели купить это платье?

Я устало выдохнула:

– Да.

– Так покупайте и не морочьте никому голову! Лица этой, в кепке, нигде не видно, в полиции вам не помогут.

– Но у меня больше нет денег, – удрученно призналась я.

– Попросите у родителей или друзей одолжить вам.

Я одарила девушку, предложившую это, сердитым взглядом и чуть не взвыла от мысли, что опять, кроме Макса, мне не к кому обращаться. Но поможет ли он мне после моей вчерашней выходки, я не знала. Я видела ожидающие моих действий взгляды и скрепя сердце достала телефон и набрала его номер.

Услышав знакомое сухое «да», я заставила себя сказать:

– Выручи меня. Пожалуйста! Мне срочно нужно пятнадцать тысяч. Я верну.

– Опять ты?! – раздалось в трубке.

Я промолчала, ожидая, что он скажет дальше, но если честно, то уже не рассчитывала на его помощь, особенно после того, как он сказал:

– С какой радости я опять должен тебя выручать?!

Я собралась духом и выпалила, понимая, что он моя единственная соломинка.

– Я знаю, что ни с какой. И я бы не просила тебя, если бы это было не срочно и у меня были другие варианты, но…

– Где ты?

– В «Галерее», в ***

Он повесил трубку, но теперь я знала, что он скоро приедет. Не знаю, почему, но в этот раз я была по-настоящему ему благодарна, хотя трудно сказать, какая из ситуаций была более щекотливой.

Я посмотрела на уставившихся на меня людей и раздраженно воскликнула:

– Деньги сейчас будут, можно мне наконец переодеться?!

– Идите.

Я вернулась в кабинку и подумала, что если бы я была фаталистка, то задумалась бы о том, что события, происходящие со мной одно за другим, не случайны и мне стоит поменять планы. Однако я не верила во всю эту чушь и, с вызовом посмотрев в свои глаза, произнесла:

«Я уеду из этого проклятого города только тогда, когда отомщу за сестру!»

Почему сегодня я возненавидела Санкт-Петербург, когда еще вчера чувствовала к нему симпатию, я не знала, наверно, из-за людей и обстоятельств сегодняшнего дня.

Вернувшись в зал, я положила на прилавок платье, и девушка вдруг с заново нарисовавшейся дежурной улыбкой упаковала его мне. Оставалось только вытащить из сумки кошелек с деньгами, оплатить и уйти с покупкой… Так все и было бы, если бы я не проворонила, как меня ограбили посреди дня, как какую-то лохушку.

Когда в магазин вошел Макс, то собрал восхищенные взгляды всех особ женского пола. Я не могла не заметить этого, но не могла понять, чем же так их восхищает человек, который вызывает во мне исключительно отрицательные эмоции, которые часто как раз и заставляют меня вести себя как последняя дура.

Я встретилась глазами с взглядом его надменных серых глаз и мужественно выдержала его. Он подошел, достал бумажник и протянул мне три пятитысячных купюры.

Я пробормотала «спасибо» и передала деньги продавщице. На ее губах сияла очаровательная улыбка, конечно же, предназначенная не мне. Она кокетливо смотрела на стоящего рядом со мной Макса и безумно раздражала меня этим. Наконец она произнесла свою стандартную заученную фразу «Спасибо за покупку! Удачного дня!» и передала пакет с платьем.

Но я так зыркнула на нее, что ее улыбка тут же слетела с губ, а я, ничего не сказав ей в ответ, вышла из магазина следом за Максом.

– Что с тобой произошло на этот раз? – усмехнувшись, спросил он, оборачиваясь ко мне.

– Слушай, я знаю, что тебе жутко нравится надо мной издеваться, но давай не в этот раз, – стараясь скрыть раздражение, ответила я.

– А что так?!

Я посмотрела в его серые глаза, которые откровенно смеялись надо мной. Его просто забавляло, что я попадаю в историю за историей и все время обращаюсь к нему за помощью, и я, несмотря на то, что хотела в этот раз быть благодарной, не выдержала и воскликнула, привлекая всеобщее внимание:

– Дурацкий город, дурацкий магазин, дурацкие люди!

Он, казалось, не замечал, что на нас глазеют. Ему было весело, что я опять веду себя неадекватно. А я, несмотря на злость, клокотавшую внутри, почувствовала, как начинаю расклеиваться. Ни одного близкого и родного человека, ни одного искреннего, доброго слова с того момента, как я покинула Москву (не считая общения в скайпе с Мишей и бабушкой).

Он странно посмотрел на меня, и я очень надеялась, что он не заметил, что в моих глазах стоят слезы.

– Это не город дурацкий, не магазин, не люди, это ты как магнит для приключений на свою задницу.

Я ничего не ответила ему и, стараясь успокоиться, стала повторять слова самовнушения, которые, по мнению нашего школьного психолога, должны были непременно в этом помочь.

– Я добрая, я спокойная, я уравновешенная… – начала тихо перечислять я.

– Что?! – в его голосе было столько сарказма, он разве что не засмеялся мне открыто в лицо, и я разозлилась еще больше, но, глубоко вдохнув, постаралась не обращать на него внимание и продолжила бубнить:

– Спокойная…

Он разразился смехом, и я, не выдержав, кинула в него первым, что попало под руку в моей сумке, и прорычала:

– Но не сегодня! И не с тобой!

Резко развернувшись, я пошла в другую сторону, но буквально сразу услышала его шаги и слова:

– Ладно, давай устроим небольшое перемирие.

Он протянул мне расческу, которой я запустила в него.

– Держи, девушка-недоразумение.

Я сверкнула глазами, а он сказал:

– Я уже второй раз спешу тебе на помощь и даже не знаю твоего имени.

Я посмотрела на него и подумала, что, действительно, мы пересекаемся уже в четвертый раз, а я не назвала своего имени, да и его имя знаю только благодаря той визитке, что он мне дал при первой встрече. Но разве я виновата, что он так сильно бесит меня все это время, что мне было не до любезностей?!

– Ну так как тебя зовут?! Скажи мне!