Узы

– Не хочу больше нарываться на таких, как Бо. И как те двое до него.

– Тебе нужно больше времени уделять общению. Чтобы лучше узнать человека. А потом уже решать, стоит ли завязывать отношения. Потому что этими пустоголовыми болванами ты лишь делаешь себе хуже. Они не показатель того, что все вокруг отстой. Они просто не твой уровень, вот и все. Ты достойна большего.

– А что думаешь насчет Догэна?

Он пожимает плечами.

– Не знаю, Сэл, тут ты сама решай. Если это просто секс, и вас обоих устраивает, то почему бы и нет. Главное – не привязывайся.

– И не собиралась. Я могу покончить с этим в любой момент. И когда-нибудь я так и поступлю. Знаешь, Бо возле участка сказал мне кое-что. Не могу выбросить это из головы.

– Что же? Принес тебе свое сердце в коробочке?

Смеюсь.

– Нет, циник ты чертов. Он назвал меня бесчувственной эгоисткой. Неужели я и вправду такая?

– Эй, – Патрик ласково смотрит на меня, – Это чушь. Он просто слабак, ему было плохо, и он хотел сделать плохо тебе. Это низко, это как-то… по-детски. Не понимаю, почему это вообще тебя задело. Ты пошла в полицию, чтобы никто не пережил того, что пережила ты. Не ради денег, социальных гарантий, красивой формы, в которой ты так сексуальна, – он улыбается, когда я снова смеюсь. – Не ради того, чтобы все время быть в окружении мужиков в форме, в которой они так сексуальны. – Хохочу так, что не могу произнести ни слова, чтобы заставить его замолчать. Он делает паузу, ждет, когда я успокоюсь, затем становится серьезным и продолжает, – А ради того, чтобы защищать других. Если это черствость и эгоизм, тогда я Леди Гага. А еще, – он показывает на наших меховых друзей, – Тебя любят собаки. А собаки, как ты знаешь, не любят плохих людей.

– Патрик, – зачарованно смотрю на него, чувствуя, как моя опустошенная душа наполняется теплом. – Что бы я без тебя делала?

– Ума не приложу! Честно, даже представить боюсь, – он говорит абсолютно серьезно. – Еще вина?

– Да, давай.

Я ложусь поперек широчайшего дивана и закидываю ноги на спинку. Подол платья сползает, обнажая бедра и кружевные края чулок. Меня это ни капли не смущает, поскольку я знаю, что и Патрика не смутит.

Внезапно раздается стук в дверь. Затем, почти сразу, еще один, сильнее и настойчивее.

– Ты кого-то ждешь?

Он появляется в гостиной с бутылкой вина в руках и смотрит то на дверь, то на меня.

– Нет, все знают, что сегодня я занят.

Стук повторяется. Патрик подходит к двери и открывает ее.

В квартиру врывается Бо. Я пытаюсь резко встать или сесть, но моя поза не предусматривает быстрой ее смены. Мой бывший таращится на меня. Представляю, что можно подумать. Я красиво одета, волосы растрепаны, лежу, сверкая чулками, которых Бо на мне не видел ни разу, в квартире своего друга среди пустых бутылок из-под вина. Его щеки пылают, он взбешен.

– Я так и знал. Я пришел к тебе, чтобы помириться, чтобы дать тебе шанс исправить свою ошибку, но не застал тебя дома. Я поехал в участок, мне сказали, что ты взяла выходной. Тогда-то я понял. Ради меня ты никогда не брала выходной, даже когда я очень просил.

– Поверь, тебе стоит радоваться этому, – выплевываю я, на что Патрик прыскает от смеха, но тут же зажимает рот рукой.

– Все ясно. Я приехал снова сюда, и что я вижу? Моя девушка тут трахается со своим соседом, якобы другом, якобы геем.

Я качаю головой.

– Бо, тебе нужно лечить голову. Я все тебе сказала. Я не считаю, что совершила ошибку, и тем более, не сбираюсь ее исправлять. Прекрати меня преследовать и позорить на работе. Ты ведешь себя недостойно.

– А ты достойно? Ты просто шлюха!

Уставившись на него, не знаю, что сказать. Патрику это надоедает, и он повышает голос.

– Достаточно, Бо. Мы все поняли, что ты не в себе. Будь так добр, убирайся из моего дома.

– Я никуда не пойду без нее.

– Она никуда не пойдет с тобой. Тебе нужно успокоиться и смириться с тем, что вы расстались. Уходи, или я вызову полицию. Приедут ее коллеги и поколотят тебя дубинками.

Будь Бо мультяшным быком, из его ноздрей вылетали бы клубы дыма. Никогда не видела его таким злым. Постояв посреди комнаты еще с минуту, он все-таки убирается прочь.

Какое-то время мы с Патриком смотрим друг на друга так, словно через его гостиную только что пробежал тираннозавр, а потом начинаем хохотать.

– Ты слышал? Он видел, как мы трахаемся, – я едва могу говорить, – Я была на диване, а ты с другой стороны вышел, дверь ему открыл!

– Тогда ты так себе в постели, детка, я даже ничего не заметил.

От смеха я начинаю икать.

– Это у нас безопасный секс, тебе же религия запрещает спать с женщинами. Боже, какой он придурок!

Успокоившись, возвращаемся к ужину.

– Слушай, у него ведь по-прежнему мои ключи. Если ты не против, пусть Севен останется у тебя? Не хочу прийти с работы и обнаружить, что он отравил моего пса или что-нибудь в этом духе.

– Конечно, не вопрос. Тебе нужно заменить замки. И сама оставайся пока у меня.

– Договорились. Завтра же вызову мастера.

***

Два дня мы с Севеном ночуем у Патрика на диване. На третий посреди смены, во время перерыва, заезжаю домой, чтобы прихватить массажер для Джона, в начале осени у него жутко ноет спина. Судя по машине на парковке, мой друг дома, я решаю забежать на минутку, но после того, как загляну к себе. Завтра с утра придет слесарь, сменит мне замки, и я смогу вернуться домой без опаски.

Подходя к своей квартире, вдруг ощущаю какое-то странное предчувствие. Не зная, почему, просто толкаю дверь, и она тут же открывается. Вот черт, похоже, мой бывший все же решил напакостить. Беру рацию, прикрепленную на плече.

– Джон, ты не мог бы подняться, кажется, в мою квартиру кто-то вломился.

– Ты уверена? Вызвать подкрепление?

– У меня дверь нараспашку, я уверена. Не нужно, сами разберемся.

– Понял. Жди меня, не заходи.

Не послушавшись напарника, достаю пистолет из кобуры и осторожно захожу внутрь. В моем доме царит хаос. Все вещи разбросаны, мебель перевернута, посуда на кухне перебита. В спальне на кровати сидит – кто бы вы подумали – Бо.

Нехотя убираю пистолет, борясь с желанием пристрелить его прямо здесь.

– Очень мило. Очередной сюрприз, Бо? Решил обуютить мою квартиру? Надеюсь, ты не нагадил где-нибудь в углу?

– Ничего не хочешь мне объяснить?

– Что, прости? Разве я должна что-то объяснять? Поправь меня, если я ошибаюсь, но, кажется, это ты разнес мой дом. Какого черта ты тут делаешь?

На входе появляется Джон с пистолетом.

– Салли?

– Я здесь, все в порядке.

– Вот черт, ты знаешь, кто это мог быть?

– О да.

Хили заходит в комнату и смотрит на Бо.

– Это тот парень? – Я слегка в ступоре, поэтому просто всплескиваю руками. – Давай задержим его. – Увидев мой шокированный взгляд, Джон добавляет, – Давай его проучим. Посидит пару дней в обезьяннике. Ребята объяснят ему, почему не стоит доставать офицера полиции.

– Вы не имеете права!

Я взрываюсь.

– Мы имеем право! Ты вторгся на мою частную территорию, я понесла ущерб – моральный и материальный. Это ты не имеешь права находиться здесь и тем более, разрушать то, к созданию чего ты не приложил ни малейших усилий! Тебе придется за это ответить.

– Но у меня есть ключи!

– Которые я просила тебя вернуть. А я еще я просила тебя оставить меня в покое. Все ребята из моей смены подтвердят, что ты доставал меня. Помнишь, ты сам устроил шоу перед участком?

– Сэл, посмотри, что-то пропало?

Оглядевшись, невесело усмехаюсь.

– Сложно так сказать. Пропал порядок, моя посуда. Подожди-ка.

Я осматриваю спальню, судорожно пересматриваю те вещи, что валяются на полу, затем – те, которым посчастливилось остаться на своих местах. Меня охватывает мелкая дрожь.

– Толстовка! Бо! Где толстовка?

– Что? Он украл толстовку?

– Она там, где ей и место!