Страница 50 из 53
«Рэйтан, о, Рэйтан!» – мысленно молила она, поднимая глаза к небу. «Спаси меня!»
Она была готова принимать только его ласки. А то, что Мистик пока не тронул её, ещё ничего не доказывало. Кто знает, что ему придёт в голову завтра.
Дёрнувшись, Киара вновь выскочила в сад, к цветам, к месту, где она чувствовала себя хоть чуточку в безопасности, не заметила роскошного, стелющегося вдоль земли розового куста, задела его и зашипела, поспешно отдёргивая ногу. Ух! На щиколотке образовалась глубокая кровоточащая царапина. Стиснув зубы, Киара оторвала от простыни полоску ткани и замотала ногу. Смешно, но в этом явлении она тоже усмотрела знак. Словно цветок, как проводник Мистика, запрещал ей думать в здешнем райском местечке о другом мужчине. Не тут-то было.
– Думала и буду думать! – озлившись, пробормотала она вслух, не анализируя, как это выглядит со стороны.
Бред какой-то. Всего пара дней, а она уже с цветами разговаривает, знаки усматривает. Хотя поболтать она и раньше любила.
Усевшись возле небольшого водоёмчика, который был устроен здесь же, Киара задумалась. Водоём был красивый, в виде двух чаш расположенных одна над другой и прозрачные струйки весело журчали, перетекая из одной рукотворной лужицы в другую. Мелкие камушки выстилали бортики чашей и их дно, переливаясь искорками золотистого и аметистового цвета, и зрелище сияющей на солнце воды успокаивало. С обречённой усталостью бедняжка подумала, что ей нужно быть очень умной, чтобы суметь избежать настойчивых ухаживаний Мистика. Рассудком она понимала, что этот мужчина не так уж и плох. Высок, строен, почти одного роста с Рэйтаном. И, хотя его черты несли в себе смесь обеих рас – английской и индийской – он был по-своему привлекателен. Она уже увидела в нём интригующие стороны. Он обладал массой ума и харизмы, кучей власти, отчего многие женщины сходят с ума, богат опять же – вниманию такого представителя сильного пола девушки только обрадовались бы, но она упорно видела в нём только врага своего мужа, который хотел убить его. И это не касаясь прошлого.
Сцепив пальчики, Киара напряжённо думала. Мистик чертовски умён. Когда он решил осчастливить её своей любовью, она испугалась. Сердце сжималось от понимания того, на что может быть способен сын, если в своё время был так ужасен отец. Ей непременно нужно было придумать нечто действенное, чтобы обойти его. Окунув пальчики в прохладную воду, Киара какое-то время смотрела, как искристые струйки огибают возникшее препятствие, холодя кожу. Сейчас они с Рэйтаном они должны были бы уже жить в своём собственном доме… Сразу из больницы они собирались туда.
– Рэйтан, – бездумно, шёпотом позвала она, выдохнув имя милого, и не знала, что на другом конце города названный мужчина в этот миг напрягся, словно почувствовав зов.
Прошла неделя. Целая неделя безуспешных поисков. Рэйтан осунулся, потемнел, но все его усилия отыскать жену пока не увенчались успехом. На следующий день после похищения они вместе с Арджуном сразу отправились в муниципалитет, однако оба вернулись оттуда ни с чем: очень быстро стало известно, что вертолёт, на котором Мистик увёз девушку, был всё-таки частный. А, следовательно, машину никто не фрахтовал, и отыскать её по номеру указанному в документах было совершенно невозможно. Злой гений оказался ещё хитрей, чем они думали: и номер, и сами документы – всё было подложное. А разрешение, выправленное Мистиком на полёт над городом было выписано без указания необходимых деталей. Так же выяснилось, что щедро вознаграждённый за покладистость чиновник даже не вникал в суть просьбы странного белого господина, пришедшего в муниципалитет с просьбой, и подписал всё не глядя. Он с удовольствием закрыл на неточности глаза, а через час уволился с работы, радостно объяснив друзьям и коллегам, что нежданно получил богатое наследство, и теперь ему нет нужды сидеть в офисе. К чему трудиться с девяти до пяти, подписывая скучные документы, если он может позволить себе шикарное проживание на гавайских островах и блаженное ничегонеделание? Усилия взбешённого Рэйтана отыскать продажного чиновника тоже не принесли желаемого результата: человек как сквозь землю провалился. Пропал и Гурджан Лаишрам, в одночасье исчезнув из своей квартиры. Его жильё стояло пустым со следами поспешных сборов в дорогу.
Некоторую радость доставили сведения с камер видео наблюдения, расположенных на дорогах возле больницы. Три из них зафиксировали летящий вертолёт, но это заняло всего пять минут и направление, в котором Мистик удалился от центра, было самым что ни на есть приблизительным. Капля в море! Раздосадованный Рэйтан с ненавистью смотрел в монитор компьютера патрульных служб, прекрасно понимая, что искать одну-единственную девушку среди миллионного населения Чандигарха (пусть даже разделив его вполовину) занятие почти бесперспективное. Однако он всё равно направил на поиски людей, хотя один Бог знает, чего ему потом стоило каждый день выслушивать их неутешительные доклады! Пылая ненавистью и злостью к врагу, он выплёскивал свой гнев в спортзале, доводя себя до полного физического изнеможения. Его целью было устать и упасть, однако попутно оттачивались слегка подзабытые за долгим неупотреблением навыки каларипаятту. Рэйтан до седьмого пота гонял себя и брата по залу, и очень скоро они оба с удовольствием ощутили, как стало послушно и гибко тело и насколько легко оно подчиняется любым приказам, приобретая почти смертоносную мощь.
– Ещё никогда мы не были в такой отличной физической форме, брат! – похвалил Арджун, хлопая его по плечу, и Рэйтан с неудовольствием на него покосился.
Неунывающий Униял был весел. Даже сейчас, когда вокруг них сгущались грозовые тучи, он вёл себя так, будто ничего не случилось. А вот для него с исчезновением Киары померкло небо. Работа и спортзал – это были два средства, которые спасали, но, к сожалению, не до конца. Сотрудники «Деон Агро» не могли жить в офисе и работать по двадцать четыре часа в сутки, чтобы вытаскивать своего начальника из депрессии и злости, которые накрывали его попеременно, да и спортзалы тоже были открыты не круглые сутки. Взбешённый Рэйтан работал на износ, так же задерживая подчинённых ему людей в офисе дольше положенного срока. С садистским удовольствием он погружался в круговорот документов, проверок, звонков полицейским и приходил в себя лишь когда люди начинали стенать. Взгляд на часы показывал, что время далеко за семь или восемь вечера, нормальные офисы уже закрыты, их сотрудники благополучно разошлись по домам к своим семьям, тогда как его люди в большинстве даже не ходили на обед. Он и сам забывал поесть, если Арджун не давал приказ новому секретарю сделать доставку еды в офис.
«Что ты делаешь, брат?!» – возмущался он, понимая, ЧТО на самом деле творит Рэйтан. «Свеча, горящая с двух сторон, горит ярче», – поучал он его, пытаясь наставить на путь истинный. «Но и срок жизни её гораздо короче. Это так ты собираешься спасать Киару?»
Рэйтан морщился, раздражался, но в глубине души признавал, что Арджуна прав. В такие дни он старался лечь спать пораньше (хотя потом подолгу лежал в кровати, тупо таращась в потолок), заставлял себя есть и меньше изводил физическими нагрузками. Однако внушение действовало не долго.
«Киара, Киара…» Имя любимой стучало в голове, лишая покоя. Она была в каждом вздохе.
В создавшейся ситуации безвыходности, не смотря на своё внешнее веселье, сильно помогал Арджун. Вполне освоившись с далёким от него ранее бизнесом, белый брат взял на себя массу проблем, управлял людьми, освобождая ему тем самым время для разборок с детективами. Намеренной болтовнёй он отвлекал от тоскливых мыслей и не раз и не два Рэйтан ловил на себе его пристальный взгляд: Арджун опекал его. Незаметно, по-братски, по-мужски немногословно и надёжно, и Рэйтан, как бы ни было это для него непривычно и удивительно, оценил. Раньше в роли опекуна всегда выступал он. Он давно привык и не замечал эту ношу, а тут младший братишка подставил плечо, сплотил семью, показывая им, как следует вести себя и даже однажды приструнил разбушевавшуюся дади, считая, что у Рэйтана и так достаточно проблем, чтобы ещё распыляться на выяснение отношений с бабулькой. Рэйтан проникся и этим, хотя запальчиво считал, что находится в норме. Почти. Разве что ночи… Ночи – это было единственное, чего он боялся.