Игры Сердец. Противостояние

– Ты уверен, что мисс Эванс не приходила?

Такой вопрос дади задавала Хари Прокашу уже в сотый раз, и молодой человек в сотый раз за нынешнее утро отрицательно покачал головой:

– Не приходила, госпожа.

– И даже не звонила?

Этот вопрос тоже был частым. Сколько Хари Прокаш его слышал – он и со счёту сбился. А потому отреагировал философски флегматично, всего лишь пожав плечами. В основном такими вопросами дади начинала терзать его с утра, едва он ей приносил чашечку кофе или чая, а к обеду хозяйка успевала погрузиться в глубокую меланхолию, переходящую к вечеру в сдержанную ярость. Время шло, американка не объявлялась, и слуга невольно гадал, зачем хозяйке потребовалась неприятная белая женщина. Не смотря на всю красоту Эванс, у него сложилось о ней собственное мнение. К тому же ему «повезло» увидеть американку без прикрас, нагло ломящейся в дом, поэтому сейчас он радовался, так как присутствие Сандры не обещало ничего хорошего. А дади ждала с преданностью верного пса. Вид у неё при этом был такой, словно с появлением девушки жизнь волшебным образом наладится и всем (а точнее ей) будет счастье. Вот только понятия о счастье у дади были весьма специфическими.

– Не понимаю, – забормотала пожилая женщина, разговаривая больше с собой, чем с Хари Прокашем. – Я отправила ей приглашение три дня назад. Назначила встречу на следующее после свадьбы утро. Потом звонила. Неужели она струсила?

Холодок страха тихонько полз по спине, а затем угнездился в глубине живота, трепыхаясь противным комком, отчего аппетит у дади сразу пропал, и она брезгливо отложила в сторону ложку, которой до этого помешивала кофе.

«Нет, не должна!» – это дади уже подумала про себя, осторожничая. «По всем признакам она собиралась помочь мне».

Слуга стоял рядом с отсутствующим выражением лица, но дади всё равно подозрительно на него покосилась. За прошедшее время она успела неплохо изучить американку и даже начала воспринимать её адекватнее, однако всё равно крепко сидела на крючке лжи и хитрости. Так, дади до сих пор верила, что мисс Эванс влюблена в Рэйтана и, будучи без памяти от чувств, собирается за него сражаться.

«Наверняка у неё сейчас депрессия после свадьбы любимого, потому и не отзывается», –оправдала она авантюристку.

– Ладно, – дади тоскливо вздохнула. – Как бы там ни было – Сандры нет. Значит, мне придётся действовать самостоятельно. За дела, Хари Прокаш, за дела! Сегодня у нас очень много забот!

И дади пустилась в рассуждения о хрустале и фарфоре, которые следует достать и отполировать к грядущему вечеру. Фамильные столовые сервизы Арора чудо как хороши; они поразят гостей в самое сердце. Так же как и люстры с длинными хрустальными подвесками, отбрасывающие радужные лучи в разные стороны. Как говорится планы планами, а вечер должен быть организован безупречно, ведь недаром он проходит в семье Арора, и неважно по какому поводу! Будучи очень щепетильной и дотошной дади собиралась организовать праздник по высшему разряду, не смотря на то, что косвенно он относился к ненавистной Киаре. Увлёкшись, она даже не сразу среагировала на завибрировавший в кармане телефон, а когда достала его и взглянула на экран, то удивлённо охнула: Сандра! На дисплее высвечивался номер, который она уже отчаялась видеть. Голос американки медленно, но верно возрождал её к жизни.

– Где ты пропадала? – с нарочитой строгостью произнесла дади в трубку, когда с приветствиями было покончено. Она даже забыла о положенных в таких случаях правилах вежливости и хорошего тона, допустив в голос раздражённые интонации. – Я звонила тебе миллион раз. Что случилось?

Наблюдающий за разговором Хари Прокаш не верил глазам своим: дади расцветала, как майская роза, преображаясь, словно по волшебству. Только что мрачная и злая, изводящая всех несколько дней в доме, хозяйка в один миг стала довольной и ласковой. Это было плохо. Очень плохо. Когда такие люди как дади радуются, добра не жди. Не слыша, кто звонит, Хари Прокаш быстро догадался. Он прекрасно знал, чьего звонка всё время с таким нетерпением ждала дади, а значит, это могла быть только мисс Эванс.

– Хари Прокаш! – резкий голос хозяйки вывел его из задумчивости, и слуга встрепенулся.

– Слушаю, госпожа.

Всем своим видом он изображал готовность к действию.

– Не отвлекайся на посторонние мысли! – дади отчитывала, но её тон был радостным. – Нас ждут великие дела! Сегодня на ужин к нам в дом придут гости. Много важных гостей. Будут среди них и особенные. Поэтому я очень тебя прошу поскорее заняться приготовлениями. Передай всем остальным слугам: всё должно сверкать и блистать. Одним словом, чтобы к вечеру всё было идеально!

Ему ничего не оставалось, как последовать приказанию.

После обеда дом стал заполняться людьми. Слуги сбивались с ног, а Рэйтан, слыша внизу гул голосов, недовольно поморщился: дади в своём амплуа! Грядущий вечер собиралась устроить с размахом, чтобы обязательно поразить всех. Как ни пытался он отговорить её от очередного праздника в честь уже случившейся свадьбы ничего не вышло. Дади упёрлась намертво. Встала в позу оскорблённой в самых лучших чувствах поборницы традиций и назидательно его воспитывала.

«Это наши обычаи, Рэйтан!» – поучала она. «Точно такие же, которые стремился соблюсти ты, чтобы жениться на Киаре. И ты не можешь игнорировать эти».

Как на его счёт, то в словах дади одно с другим не вязалось, однако Рэйтан счёл за лучшее отступить. Чёрт с ним, с ещё одним вечером! Лично он с Киарой прекрасно обошлись бы и без него, но дади, похоже, нужно было непременно заставить всех о себе говорить. Он же уже женился, получил свою ненаглядную малявку, и это сделало его благодушным. Если для признания его брака большинству из общества Чандигарха требуется собраться у него в особняке, чтобы посмотреть на них с Киарой, то пусть так и будет – он не против, хотя и не видел в подобном действии логического смысла. Брак заключён пандитом, после семи кругов у священного огня и любой смеющий усомниться в законности его отношений мгновенно приравнивался к врагу… Сухо кивнув дади, Рэйтан молчаливо согласился, не став вступать в пререкания и удалился. Тем более напоминание о жене невольно сослужило дади хорошую службу: Рэйтан вспомнил, что соскучился, так как не видел любимую с утра, отъехав по делам в офис, и теперь собирался исправить это, вместо того чтобы бессмысленно препираться с дади. Они покажутся на этом вечере с Киарой и уйдут, как тогда из ресторана. Волна тёплых воспоминаний хлынула в кровь.

Между прочим, после свадьбы он был неприлично, бессовестно, просто заоблачно счастлив! И, судя по сиянию золотистых глаз его малявки – она тоже. Каждый раз, просыпаясь, и ощущая тепло её тела рядом с собой, он млел. Любовался красотой девушки, дарил неспешные ласки, будил по-мужски, а потом радовался их единению. Их любимой утренней игрой было искушение. Какое-то время они оба дразнили друг друга, доводя до точки кипения, но заканчивались подобные ласки, не смотря на их вариации всегда одинаково: Рэйтан натягивал на их фигуры одеяло, превращая день в ночь, и плавные поддразнивания начинали полыхать пожаром… Как же он любил срывающиеся с губ Киары сладкие стоны, подрагивающие ресницы, приподнимающиеся уголки губ в нежной улыбке в конце. В каждой чёрточке лица милой цвело счастье и, коварно ухмыляясь, Рэйтан нацеловывал припухшие губы, не торопясь на работу. Когда-то он напророчил: теперь он туда опаздывал!

Ещё его очень радовало, что поиски нового дома продвигаются быстро. Хотя друг Раджив практически подарил им свой особняк, пустив жить столько, сколько заблагорассудится, Рэйтан не хотелось злоупотреблять его гостеприимством. Да и им с Киарой будет гораздо лучше в своём собственном гнёздышке, где они всё обустроят по собственному вкусу. На примете у него уже было два приличных дома за городом и заочно они оба ему нравились. Рэйтан решил, что конечный выбор будет за Киарой. Какой дом выберет его малявка, в тот они и переберутся, потому что ему хорошо везде, где есть она – проверено Гималаями!