Безымянные слуги

[1] Пятнадцатая не стала объяснять, что местная валютная система значительно более запутанная. Если в общем, то выглядит она следующим образом: 150 к-ки равны одному сперу. 50 сперов — один ули. Но 50 ули можно было обменять на один эо (монета из золота). И только эо и являются эталоном стоимости, потому что в них используется золото высшей пробы. При этом эо были изъяты из денежного оборота всех человеческих государств, используясь как средство для хранения значительных сумм. Для большинства читателей этого хватит, и в дальнейшем стоимость будет в большинстве случаев приводиться к единой системе, чтобы никого не путать.

Но для самых въедливых читателей можно расписать подробнее:

Поскольку золото — металл мягкий, то и эо более ранних веков стоили дешевле современных эо. Зная о мягкости золота, правители старались сохранить запасы благородного металла. Только поэтому и можно было встретить монеты многовековой давности — если бы эо использовались для платежей, то за пару-тройку столетий стирались бы настолько, что их приходилось бы выводить из обращения и переплавлять, постоянно теряя часть металла.

К-ки, сперы и ули тоже были разные по стоимости, в зависимости от времени возникновения и экономической ситуации. Монеты чеканились с разным содержанием золота и серебра. А медные к-ки и серебряные сперы отличались ещё и размерами. Поэтому стоимость одной монетки могла быть в несколько раз больше эталонной.

Было и ещё несколько монет из других государств, разрешенных к обороту в Мобане. Все остальные монеты надо было обменивать у менял.

Ну и напоследок следует уточнить, что разделение монет было не таким, как в современном мире, где монеты делятся по стоимости для удобства. Просто каждая из монет в то или иное время была эталонной. После выхода новой эталонной монетки — стоимость всех остальных монет высчитывалась по отношению к ней.

Номинально одна монетка могла стоить как два эталона, но при этом по весу и содержанию металлов быть по стоимости как 2,2 эталона. Десятичных дробей местная наука не знала, поэтому все стоимости округлялись.

Основой расчетов всегда были ули, а у них разница никогда не была кратной. Самые большие элунские ули стоили как 1,6 современного эталона. А самые маленькие — 0,8 современного эталона. В крайнем случае, всегда можно было высчитать стоимость монеты к стоимости золота в весе или эо. Собственно, эо были ещё и номиналом веса — чуть более 5 грамм, поэтому использовались на всей территории людей

[2] Если в этом мире и была «Палата мер и весов», то после того, как мир треснул — о ней быстро забыли. Зато у людей были руки и ноги, так что всё в них измерялось. Для особо въедливых читателей приводится схема счета:

Палец — около 1,5 см, ладонь — около 12 см, шаг — около 35–40 см, бросок — около 25–30 метров, выстрел — 100–120 метров, переход — около 4–5 километров. Чтобы точнее дать расстояние, переход делили на четверть, половину и три четверти (1–1,25 км, 2–2,5 км, 3–4 км — соответственно). Дневной переход — около 25–30 км. Погрешность таких измерений была огромна, но местные справлялись.

Для более точных расчетов существовал «сангарский счет» — пятидесятиричный, где самой малой мерой длины было зерно (1,4 мм), 50 зерён — колос (70 см), 50 колосьев — сангарский бросок. Память людей не сохранила дальнейших подробностей, но по аналогии можно предположить, что и в дальнейшем всё умножалось на 50, потому что сангарские цифры, используемые повсеместно, именно по этой схеме и строились. Сангарский счет использовался мастеровыми и мудрецами, а всем остальным он был не нужен.

[3]Внимательный читатель, наверно, уже мог догадаться, что со временем в этом мире не все так просто. Но для невнимательного можно рассказать и про местный календарь.

Базовая единица времени — удар сердца. Он примерно равняется секунде.

50 ударов сердца — минута.

Час — внезапно! — 50 минут.

А вот в сутках только 27 часов.

День делится на «ночь» — 9 часов, до полудня — 9 часов и после полудня — тоже 9 часов.

Календарь содержит 50 дней в месяце и 9 месяцев в году.

3 на лето, 3 на зиму и 3 на весну. Осень выделяется одним периодом в 69 дней. Мир-то сельскохозяйственный. Весна начинается со дня зимнего солнцестояния. Потом идет три месяца лета — а потом зима. Для времен года в книге автор использует привычные названия, но местные говорят о холоде, о тепле, о жаре и о сборе урожая, само собой.

[4] Сотник руководит сотней солдат. А когда сотня солдат не нужна — может быть сформирована полусотня.

[5] Автор честно сначала придумал государство, а потом попытался отнести его к каким-либо существующим в истории формам — и так и не смог решить, к чему оно больше относится: к Империи или Королевству. Ядро государства состоит из четырех провинций, в которые император назначает своих чиновников и наместников. Но власть наместника позволяет ему сажать на подчиненное правление своих вассалов (и это именно личные вассалы) — поэтому больше к их статусу подходит титулование «герцог». И род может поколениями править провинцией, но только если дети постоянно служат в администрации императора. Если подходящего наследника мужского пола в роду не обнаруживается — Император назначает нового «герцога».

Есть шесть княжеств, которые управляются наследственными князьями. Это остатки былых государств и династий. Император не вмешивается в дележку власти княжеств, если только она не угрожает безопасности всей империи. Каждое княжество меньше по размерам, чем любая из провинций империи, но сохраняет свой суверенитет. Свою лепту в развитие империи княжества вносят по системе императорских заказов, по отправке людей на гражданскую и военную службу, а также в повинностях. Повинность княжеств Мобан и Виор — сдерживать Дикие Земли.

В самом крайнем случае, если княжество поставлено на грань существования, от границы Империи выдвигаются «Кулаки» Императора — пятитысячные войска, несущие службу в провинциях Империи. И да, иногда Императора называют «многоруким», потому что кулаков у него много — точно больше двух, а так-то и не меньше 30.

Но есть в Империи и вольные города. Это крупные торговые центры, доказавшие своим существованием, что плевать они хотели на дополнительных сюзеренов и администраторов — и сами «с усами», бородами и регалиями власти. Городов таких набралось за всё время всего четыре штуки, но каждый из них — особый мир со своими предместьями, владениями и политическим устройством. Все четыре города за бурную историю людей успели побыть частью какого-либо княжества или провинции, но потом объявили о своей независимости. Попыток стать вольным городом в Империи было много, но пока только четыре города сумели впечатлить даже императоров, которые и даровали им независимость на тех же условиях, что и княжествам.

Империя занимает огромные пространства, почти подчинив себе всех людей. Несколько независимых государств ещё ведут бесконечные войны против Империи, но даже там понимают, что сохранить свою независимость они смогут ещё пару-тройку столетий. Ресурсы Империи огромны, и она может позволить себе вести постоянную войну на границе. Что будет, когда Империя займёт всё пространство — никто не знает. Но есть мнение, что следующим шагом станет самоубийственная попытка освоить Дикие Земли. Самоубийственная потому, что тогда может начаться новый «Прилив», и земли людей просто смоет ордами неживых и немёртвых. Впрочем, всё это исключительно домыслы автора.

[6] Ну, если коллективных многоножек можно назвать муравьями, конечно. Хотя функции похожи.

ПРИМЕЧАНИЯ

Немного стоит сказать о мире, в котором происходит действие книги. Этот мир был весьма молод на момент раскола. Людское общество находилось на уровне античной цивилизации — любило проводить эксперименты с каменным строительством, развивало мореходство, освоило обработку бронзы. И даже вплотную подобралось к сталеварению. Поскольку рас в мире было не так много, то и варваров на том континенте, о котором идёт речь, не нашлось. Общества замкнулись в крупные Империи — самодостаточные и довольно устойчивые.