Безымянные слуги

— Не сразу изменилось. Недавно, — признался я. — А сделать что-то получилось только сейчас.

— И как это выглядит? — поинтересовался Кривой, присаживаясь рядом.

— Как искры, — ответил я. — Иногда их видишь. Когда бились — я видел. А теперь нет.

— Это свет, — объяснила мне Пятнадцатая. — Ну, это не-свет, у нежити освещение такое. Я только читала про него.

Сверху по люку раздался стук. До нас пытались достучаться.

— Пойдёмте открывать, — девушка поднялась. — Надо показать, что с нами всё в порядке.

Когда мы опустили лестницу и открыли люк, первыми, кого мы увидели, были Хохо и Шасть. Вооруженные, они стояли во главе оставшихся ааори. Глядя, как из недр баржи поднимаемся мы, измазанные черной и алой кровью, они отступили на шаг.

— Я говорил, что это плохая идея? — сказал Хохо, оглядев нас и усмехнувшись. — Ну так вот, я был прав.

— Да уж, — засмеялась Пятнадцатая. — Ты предлагал плыть дальше с мудорью под настилом. Это была отличная идея, дорогой мой!

Хохо заглянул в люк и сделал шаг назад.

— Боги небесные! Вы что там устроили?!?! — не сдержал эмоций он.

Остальные кинулись к провалу, заглядывая внутрь.

— Чтоб меня, мудорь…

— Это они всю нежить положили?..

— Ты смотри, какой страшненький…

— Фу!..

— Воняет, да?…

Пятнадцатая посмотрела на это и покачала головой. Наш десяток устало разбредался по палубе, усаживаясь кто на доски, кто на ящики. Я нашёл свернутый канат. «Бухта! Бухта каната!» — сумничала память. Мимо проплывали поля и сельские домики. По левому берегу нас сопровождала странная конница серых — всего несколько всадников. Над палубой хлопал под ветром парус. Солнце яростно нагревало воздух, воду и всё, что не могло спрятаться в тени.

— Хохо, отбери бойцов. Надо пройтись по трюму и всё проверить, — приказала Пятнадцатая.

— Там кто-то ещё есть? — вскрикнул кто-то из ааори, и любопытствующие отшатнулись от люка.

— Не должно быть — ответила Пятнадцатая. — Но проверить надо. Потом нужно вынести трупы и сложить на плот. Остальные уже сложили?

— Давно уже, — ответил Шасть. — Уже даже, видишь, палубу очистили от стрел и крови.

— Хорошо, — Пятнадцатая кивнула. — Шасть, продолжайте с оставшимися очистку. Мы немножко передохнём и присоединимся к вам.

— Пятнадцатая, — спросила девушка-ааори. — А кто мудорь убил, ты?

— Нет, у нас тут есть истребитель мудрых тварей, — Пятнадцатая махнула рукой на меня. — Уже вторую взял… Так, девочки, его — не трогать!

Последнее Пятнадцатой пришлось приказывать, потому что ко мне отправилось сразу три девушки с какими-то непонятными намерениями.

— Шрам! — крикнула мне Зенка. — Ты уже научился не спать?

Над палубой раздался дружный хохот.

— Я подскажу ему способ! — крикнул Хохо. — Надо просто закрывать дверь и подпирать чем-нибудь!

Хохот стал громче, а я сидел и краснел, не зная, что ответить.

— Он смущается, как мило! — выдала одна из девушек, остановленных десятником.

И даже сама Пятнадцатая уже хохотала в голос. Я огляделся, нашел глазами кусок парусины, способный меня спрятать, подтянул его и укрылся с головой. Судя по хохоту, это было расценено как удачная шутка.

Мы продолжали спускаться вниз по течению. На корме обнаружилось рулевое весло, с помощью которого баржу наконец удалось поставить по течению носом. И теперь пара ааори постоянно дежурила рядом, ворочая конструкцией, когда река делала очередной поворот. Все перетаскивали трупы и драили помещения баржи. Я, хоть и был официально отстранен от работы, всё равно принял участие: помогал носить тела и оттаскивал доски на плот. Все трупы решено было поджечь прямо на плоту, потому что необходимость в нём отпала, а оставлять за собой будущую нежить — это не дело.

Я занимался всем, что не требовало постоянно нагибаться — тело у меня было замотано бинтами, по которым расплылись кляксы от мази и крови. Мазь уже начала стягивать все порезы, но для выздоровления требовалось время. Девушка, которая пошутила по поводу моего смущения, активно строила мне глазки и даже мимолётом представилась. Оказалось, что её Лаской зовут. Но Пятнадцатая подзатыльником прервала её заигрывания.

В трюме, как я и думал, располагались каюты — такие же, как и те, в которых мы совсем недавно плыли чистить Пущу. Двухстворчатые двери скрывали длинное помещение для грузов. Похоже, туда загонялись телеги и тягловые животные, потому что и запах был соответствующий, и запасы сена имелись. Лестница в трюм была пологой, и при необходимости её можно было застелить досками, превратив в удобный для телег спуск.

К тому моменту, когда показался Линг, всё было убрано, трупы убраны и подожжены, и баржа постепенно удалялась от полыхающего плота.

— Ну вот и всё, — вздохнула Пятнадцатая и посмотрела на левый берег. Там шла работа. Серые заготавливали плоты. Ещё когда мы чистили корабль, Шасть предложил бросить якорь и сделать всё не спеша, но Пятнадцатая отказалась. Теперь было видно, что она была права. Мы всё ещё успевали проскочить в море, но эта возможность пропадёт через несколько часов: больше половины плотов уже были почти готовы. На берегу виднелись только многочисленные пни — деревья почти все вырубили. Если бы у нас были луки, можно было бы попытаться отстреливаться — запас стрел из корабля мы надёргали немалый. Но стрелять из ааори никто не умел, да и луков найти не удалось.

Линг был в осаде, и его жителям приходилось туго. Обстрел серые люди вели постоянно. Пока мы проплывали мимо, то даже наблюдали за штурмом одного из участков стены. Стража и ополчение на стенах провожали нашу баржу тоскливыми взглядами. Вокруг города серых людей было так много, что под ними не было видно земли. Порт Линга был блокирован цепями, но и с реки было понятно: кораблей там мало. Даже если уйдут с перегрузом, огромное количество жителей останется в городе и погибнет.

— Они рассчитывают продержаться до прихода кораблей из Аанга, — прокомментировал один из ааори.

— Не успеют, — ответил ему кто-то. — Я бы им пару суток дал. Лучше бы вывозили уже всех, кого можно. Может, успели бы ещё раз вернуться.

— Это тоже не успеют.

Баржа держалась правого берега, куда не долетали стрелы, но серые всё-таки попытались по нам стрелять. Даже нагрузили стрелками один из недостроенных плотов и отплыли в нашу сторону. Но плот выдержал пятьдесят шагов и начал расходиться — пришлось серым оставить нас в покое. Баржа лениво проплыла до устья и, поймав ветер, начала уходить в море.

— Вдоль берега правим. Вдоль! — разорялась Пятнадцатая, а пара ребят перенатягивала парус, чтобы нас ветром сносило в нужную сторону.

Через пару часов изменить направление удалось, и мимо поплыли скалистые берега континента. Морская болезнь пугала, но пришлось брать мористее. Кто-то вспомнил, что вдоль берега много рифов и мелей, поэтому баржу старались держать на глубине. Прислушиваясь к своим ощущениям, я понял, что морская болезнь мучает меня значительно меньше, чем других. А если сидеть на палубе, то на нее можно вообще внимания не обращать.

Вечером общими усилиями тех, кто хоть что-то понимал в готовке, удалось приготовить ужин на всех — рагу из овощей и мяса. Огромный котёл, найденный на кухне, обеспечил нас едой на все четыре с лишним десятка бойцов. Большинство не смогло сразу съесть большую порцию и взяло перерыв, чтобы насладиться остатками пиршества уже при свете фонарей. На ночь мы разместились в каютах, которые занимали матросы. Пол был отдраен от крови, а морской ветер врывался в открытые окна и проветривал помещение. Одеяла и белье на кроватях сменили, использовав чистые комплекты из грузового трюма.

Одну каюты выделили девушкам, другую — парням. Часть кроватей из одной каюты перетащили в другую: девушек среди выживших было меньше. Четыре пустых гостевых каюты на корме Пятнадцатая открыла и определила туда жить себя, меня, Шастя и Хохо, назвав «командирскими». Одну из кают ближе к носу определили, как помывочную — там теперь стояли бочки с водой, набранной в реке. Бочки с водой были выставлены и в зале, куда вёл люк с палубы — кто-то вовремя вспомнил, что в море вода солёная и пить её нельзя.