Страница 28 из 40
«Ничто не сходит с рук…»
Ничто не сходит с рук:ни самый малый крюкс дарованной дороги,ни бремя пустяков,ни дружба тех волков,которые двуноги.Ничто не сходит с рук:ни ложный жест, ни звук —ведь фальшь опасна эхом,ни жадность до деньги,ни хитрые шаги,чреватые успехом.Ничто не сходит с рук:ни позабытый друг,с которым неудобно,ни кроха муравей,подошвою твоейраздавленный беззлобно.Таков проклятый круг:ничто не сходит с рук,а если даже сходит,ничто не задарма,и человек с умасам незаметно сходит…Переделкино, 26 июля 1972Компромисс Компромиссович
Компромисс Компромиссовичшепчет мне изнутри:«Ну не надо капризничать.Строчку чуть измени».Компромисс Компромиссовичне палач-изувер.Словно друг, крупно мыслящий,нас толкает он вверх.Поощряет он выпивки,даже скромный разврат.Греховодники выгодны.Кто с грешком — трусоват.Все на счетах высчитывая,нас, как деток больших,покупает вещичкамикомпромисс-вербовщик.Покупает квартирами,мебелишкой, тряпьем,и уже не задиры мы,а шумим – если пьем.Что-то — вслушайтесь! — щелкаетв холодильнике «ЗИЛ».Компромисс краснощекенькийзубки в семгу вонзил.Гномом, вроде бы мизерным,компромисс-бодрячокиногда с телевизоракажет нам язычок.«Жигули» только куплены,а на нитке повис —как бесплатная куколка —хитрован-компромисс.Компромисс Компромиссовичкак писатель велик —автор душу пронизывающихсберегательных книг.Компромисс Компромиссович,«друг», несущий свой крест,мягкой, вежливой крысочкойпотихоньку нас ест.Август 1972Блоковский валун
С. Лесневскому
Взойдите те, кто юн,на блоковский валуни каждым вдохом кожипочувствуйте, как дрожьохватывает рожь,и станьте частью дрожи.Вся, выгорев, мертвабез трепета траваи жалко вековует,и, как ни мельтеши,без трепета душидуши не существует.В стране такой большойжить с крошечной душой —несоразмерно слишком.Быть русским – не медаль,а внутренняя даль,где голос предков слышен.Кто предал связь времен,пусть будет заклейменна блоковском граните,и если прерваласьхоть в чем-то эта связь,мы – узелок на нити.Есть завтра во вчера, —и эти клевера,и поле бранной сечи,и древние холмы —все это тоже – мы,но лишь без дара речи.И надо нашу речь,как дух страны, беречь,как эту землю, воду.Нельзя поганить слог,которым Пушкин, Блоквосславили свободу.И если всходит лгунна блоковский валун,пусть устыдится, что ли,разлитой в небесах,в оврагах и лесахпросящей слова боли.Есть лживенькая мысль:нет дали – только близь,но если мы страдали,в самом страданье естьнесдавшаяся честьи ощущенье дали.Взойдете те, кто юн,на блоковский валун,но там не балаганьте.Отдав предтечам дань,в себя вдохните дальи частью дали станьте.В ком есть под кожей дальв том вправду Божий дар.Духовно крепостные —недальние умы.Россия – это мы,когда мы даль России.Шахматово, Август 1972Марьина Роща
А. Чиненкову
Марьина-шмарьина Роща.Улицы, словно овраги.Синяя мятая рожаханурика-доходяги.Здесь у любого мильтонаснижен свисток на полтона,а кобура пустая —стырит блатная стая.Нет разделений, – крометех, кто стоит на стреме,и прохаристых паханов —нашенских чингисханов.Финка в кармане подростка,и под Боброва прическа,а на ботинке – зоска,ну а в зубах – папироска.В эти прекрасные лицанас изрыгнула столица,как второгодников злостных,в школу детей подвопросных.Каждому педсоветувыхода не было проще:«Что с хулиганами? В эту —в ихнюю, Марьину Рощу».Норовы наши седлая,нас приняла, как родимых,школа шестьсот седьмая —школа неисправимых.Жили мы там не мрачно —классные жгли журналыи ликовали, как смачнопламя их пожирало.Плакали горько училки,нас подчинить не в силе, —помощи скорой носилкизаврайоно выносили.Типы на барахолке —Марьиной Рощи маги —делали нам наколки:«Я из Одессы-мамы».Нас не пугали насмешкиза волдыри и чирьи,и королевы Плешкинас целоваться учили.Милая Марьина Роща,в нас ты себя воплотила,ну а сама, как нарочно,канула, как Атлантида.Нет, мы не стали вораминашей Москвы престольной,стали директорамишкол, но – увы! – пристойней.Даже в ученые вышли,даже летим к созвездьям,даже кропаем вирши,даже в Америки ездим.Но не закормит слава,словно блинами теща, —ты не даешь нам праваскурвиться, Марьина Роща.Выросли мы строптиво.Мы – твоего розлива,пенные, будто пиво,крепкие, как крапива.Поняли мы в твоей школецену и хлеба и солии научились у голигордости вольной воли.И не ходить в хорошихученичках любимыхтем, кто из Марьиной Рощишколы неисправимых.Август 1972