На Грани

Решив, что она сказала все, что хотела, Тэсса решительно развернулась к Малтэйру спиной и пошла прочь, искренне надеясь, что он не последует за ней.

— Смотрите под ноги, моя принцесса! — крикнул король ей вслед.

— Я не принцесса! — она даже не обернулась.

— И верно, — он усмехнулся. — Но не беда, скоро у меня будет право звать вас «моя королева»…

Глава 32

— И что? — Альва прямо-таки задыхалась от злости. — Теперь мы должны позволить перебить нас поодиночке, не оказывая ни малейшего сопротивления?!

— Брось, — поморщился Чиртон. — Нас, — он сделал особый упор на это слово, — нас никто не тронет.

— С чего такая уверенность? — ехидно вопросила девушка. — Только за последние дни двое покойников в нескольких кварталах друг от друга! У нас на глазах убивают людей!

— И что с того? — в голосе купца слышалась презрительная усталость, словно его утомляла необходимость объяснять глупой девчонке элементарные вещи. — Для того, чтобы охранять жизнь и имущество порядочных людей, есть стража. Конечно, стражники не могут, да и не должны защищать каждого жалкого бродягу, но уж поверь мне, достойных жителей столицы никто в обиду не даст. И вовсе нет необходимости самим хвататься за ножи и топоры, охраняя по ночам покой своего квартала. Странные, право, идеи приходят в твою голову, девочка.

— Тот, кого позавчера убили на Винной улице, бродягой не был, — возразила Альва. — Я сама видела! Одет прилично и …

— Альва, ты что, бегала туда? — перебила тетушка, и голос ее был весьма строг.

— Я хотела застать коменданта, — нехотя ответила девушка. — Но он уже уехал, а покойника как раз убирали с мостовой.

— Что за дела у тебя с комендантом? — Чиртон мгновенно насторожился.

Альва со злорадным удовлетворением наблюдала за его бегающими глазками и нервно подрагивающим жирным подбородком. Может быть, это самовлюбленное ничтожество оставит их в покое, опасаясь внимания Итона Карста к своим грязным делишкам. Девушка уже хотела выложить купцу, что с начала осени будет личным секретарем столичного коменданта, но укоризненно-предостерегающий взгляд Тийлы остановил ее.

Тетушка была категорически против идеи Альвы зарабатывать себе на хлеб. Не сумев отговорить упрямую племянницу, она, очевидно, хотела бы сохранить этот страшный позор втайне от окружающих, особенно от Ровика Чиртона. Что ж, может, отчасти Тийла и права, незачем тучному дельцу знать такие вещи — по крайней мере, до поры до времени. Хватит с него туманной фразы о знакомстве племянницы Тийлы с самим Карстом. Достаточно, чтобы опасаться, но слишком мало, чтобы распространять гадкие слухи.

— Это мои дела, — ответила она Ровику, улыбнувшись как можно загадочней.

— Ну уж если у вас такое близкое знакомство, — ехидно прошипел Чиртон, и по его тону Альва поняла, что кое-какие выводы он все же сделал. Причем выводы, которые дадут почву для слухов куда более порочащих, чем известие о том, что благородная девица нанялась на работу. — Тогда ты могла бы лично попросить коменданта особо присмотреть за нашей частью — от Гончарной улицы до Нижних мельниц.

— Не буду я его ни о чем просить! — девушка насупилась. — Его забота — вся Вельтана. А наши несколько кварталов мы можем защитить и сами. И говоря «мы», господин Ровик, я не имею в виду вас, не переживайте. Вас никто не просит браться за меч или топор, ведь ваше оружие — счеты. Конечно, если правильно рассчитать силу удара, то и этим приспособлением можно нанести урон врагу. Но ваша комплекция и года, надо полагать, не позволят вам принимать личное участие в обороне родных улиц, — Альва издевалась и не думала этого скрывать.

Чиртон после каждой ее фразы багровел все сильнее, а Тийла смотрела все более укоризненно, хотя в то же время с трудом сдержалась, чтоб не улыбнуться.

— Альва, — тетушка поспешила прервать разглагольствования разошедшейся племянницы. — Твоя идея, возможно, и не лишена здравого смысла, однако, как мне кажется, заниматься организацией обороны родных улиц должны взрослые сильные мужчины, а не юная девица.

— Но у меня есть лук! — вскинулась девушка. — И вряд ли здесь найдется хоть кто-то, кто умеет обращаться с ним лучше меня.

— Юную девицу отнюдь не красит владение мужским оружием, — важно изрек Ровик, очевидно, радуясь, что может хоть отчасти отомстить Альве за едкие слова в его адрес.

— Возможно, вы и правы, любезный господин Чиртон, — купец довольно улыбнулся, но рано. — Только вот если взрослые мужчины вместо оружия грозно размахивают векселями, то юным девицам поневоле приходится браться за лук и стрелы, хоть это их, конечно, и не красит.

На Чиртона было жалко смотреть. Казалось, еще чуть-чуть, и он воспламенится.

Прям не торговец, а чистый дракон, подумала Альва. Интересно, выдержит он очередную гадость в свой адрес или сорвется, дав Тийле окончательный повод отказать от дома. Чиртон выдержал.

— Ты забываешься, девочка, — прохрипел он.

Взор, обращенный к тете Тийле, красноречиво выражал, скольких усилий ему стоит не выложить ее наглой племяннице все, что он думает, причем не стесняясь в выражениях. Тетушка в ответ лишь опустила ресницы и слегка наклонила голову. Я вас понимаю, любезный Ровик, говорил этот жест, но что взять с дикой провинциалки, будьте снисходительны.

Чтобы избавить старших от необходимости перебрасываться многозначительными взглядами и дать им возможность высказать на словах все, что они думают о несносной девчонке, Альва решила уйти.

— Пожалуй, мне лучше вас оставить, — с этими словами она закинула за спину злополучный лук и направилась в сторону калитки.

— Ступай, — напутствовала ее тетушка, и по тону девушка поняла, что по возвращении ее ждет выволочка.

Конечно, тетя Тийла сердится не совсем всерьез, Альва же видела, что, опуская глаза, женщина прятала искорки смеха, которые могли ее выдать. Отчитает племянницу она скорее для порядка, в очередной раз напомнив о манерах и элементарной вежливости. Но это будет потом, а пока можно спокойно несколько часов шататься по улицам, уже ставшим знакомыми, а не торчать в садике, созерцая и выслушивая противного Чиртона.

Первым делом девушка направилась к городской стене. Их район в некоторых местах примыкал к стене, окружавшей Вельтану, и до Ночных Ворот отсюда было рукой подать. Стена была сложена из серого камня, местами прилично разрушилась, поросла травой, кустарниками и даже деревьями. Понизу люди использовали стену, как могли: мостили к ней лотки, навесы и прочие сооружения. А самые бедные даже использовали как основу для своих хижин, попросту пристраивая к городской остальные стены из самых разных материалов и крышу.

Суета вокруг «обустроенной» части стены никогда не привлекала Альву, она стремилась туда, где камень предельно обветшал и раскрошился, превращая ровную некогда линию в рытвины и зигзаги. Там почти не было взрослых, зато дети и молодежь с утра до вечера лазили по развалинам, сидели на выступах или на вершине. Альва не стала исключением, оценив и роскошный вид, который открывался за стеной, и возможность рисковать, покоряя очередной уступ. А еще городская стена хоть отдаленно, но напоминала ей крепостные стены родного замка.

Кроме всего прочего, именно здесь чаще всего коротал свободное время ее новый приятель — Ларни Боглан. Не то чтобы девушка пришла сюда именно к Ларни, но если бы он оказался здесь, это бы пришлось весьма кстати.

— Ла-аа-арни! — позвала она.

Ждать пришлось недолго, парень действительно ошивался поблизости.

— Что-то ты рано сегодня, — заметил он.

— Да просто у нас опять сидит этот жирный дурак — Чиртон, — пожаловалась девушка.

Произнеся слово «жирный» она на секунду смутилась, поскольку ее приятель тоже был пухловат. Однако это, как ни странно, ему даже шло, по крайней мере, по мнению самой Альвы. Но мало ли, вдруг все равно обидится. Ларни не только не обиделся, а, похоже, даже не обратил внимания.