На Грани

— Скорее всего, через несколько дней, — Тэсса казалась не уверенной в том, что говорит. Наверное, сама точно не знала. Значит, решает не она.

— Куда?

— Прости, Лан, я не могу тебе сказать! — в ее прекрасных глазах вновь блеснули слезы. — Я поклялась Дайрийцу, — видя удивление на лице юноши, она поспешно продолжала. — Это было его условием, иначе он бы не позволил нам увидеться. А я бы не вынесла этого! Не смогла бы уехать, не простившись с тобой! Прости, — беспомощно повторила Лотэсса.

Простить ее за то, что она дала вынужденную клятву узурпатору ради возможности увидеться с ним!

— Тэсс! — воскликнул Лан. — Как ты можешь так говорить?! Как можешь просить прощения?! Я с ума сходил, не имея возможности увидеть тебя! И дал бы любую клятву за право встретиться хоть на час!

Девушка улыбнулась, стирая ладонью следы слез.

— Если ты не можешь сказать, куда едешь, скажи хотя бы, почему? — он шагнул к Тэссе, с трудом удерживаясь от желания стереть слезинки с ее щек. — Торн рассказал про покушение. Это правда? Ты уезжаешь из-за этого?

— Правда, — Тэсс снова стала серьезной и печальной. — И ты прав, я уезжаю из-за этого. Ты можешь решить, что я слишком трясусь за свою жизнь, — не дав Лану возразить, она продолжала. — Я не боюсь умереть, но мне убедительно разъяснили, что я не имею права распоряжаться собственной жизнью, а за мою смерть другим придется платить слишком высокую цену. Лан, то же самое касается и тебя, и твой матери. Умоляю, береги себя и эну Алдору! Знаю, не мне это говорить и не тебе — слушать. Я еще не забыла, что сама подбивала вас на этот безумный мятеж. А ты… ты гораздо разумнее меня, хоть и младше.

Дался ей этот возраст, с досадой подумал Лан. Когда уже проклятая разница в годах станет неважной? Когда ему стукнет двадцать, а ей — двадцать три? Или ждать еще дольше? Юноша внимательно вслушивался в каждое слово собеседницы, но на заднем плане сознания неотступно билась одна мысль. Смеет ли он признаться ей в любви? Будет ли это правильно? Им предстоит долгая разлука, и кто знает, когда они свидятся снова. Почему бы заветным словам не прозвучать сейчас? Повод как нельзя более подходящий. С другой стороны, его признание может напугать и даже оттолкнуть Лотэссу, а расставаться на такой ноте было бы ужасно. Зря Тэсс считает его разумным, в данный момент ему очень нелегко удержаться от безрассудства.

— И еще одно… — девушка выглядела смущенной. — Дайриец поедет со мной.

— Что?! — не поверил Лан. — В любое другое время я бы только порадовался известию, что узурпатор оставляет Вельтану, но почему он решился на это сейчас? Тоже боится покушений?

— Нет, — вздохнула девушка. — Он за меня боится. Слишком я ценная фигура в его планах, чтобы позволить мне умереть или даже поручить кому-то другому. Хотя, возможно, я просто чего-то не знаю.

— Протектор рассказывал мне об ильдовском кольце и том, кто за ним охотится.

— Что он сказал тебе? — Тэсса выглядела напряженной.

— Не так уж много. Сказал, что кто-то хотел убить тебя, а король спас… дважды. Похоже, он вошел во вкус, — мрачновато усмехнулся парень. — Так понравилось тебя спасать, что возомнил себя…

— Хранителем, — неожиданно вставила она.

— Ну, чем-то в этом роде, — согласился Лан. — И ради этого даже готов оставить трон пустовать.

— Только на время, — уточнила Лотэсса. — Он лишь проводит меня до места и вернется. Я понимаю, что отсутствие короля — тот еще соблазн, но вряд ли это настоящий шанс что-то изменить. Дайриец оставляет за себя Торна, а это…

— Я понимаю, — кивнул он.

Лан напряженно думал. Он просто не может отпустить Тэсс одну неизвестно куда, да еще и в обществе Дайрийца. Может, она и ценная фигура в его планах, но кто знает, каковы эти планы… Вполне возможно, согласно планам узурпатора, Лотэсса Линсар не должна вернуться в столицу. Нет, совершенно невозможно отпустить ее в неизвестность!

— Тэсса, — юноша опустился на колени. — Я понимаю, насколько дерзка моя просьба, но молю тебя нарушить клятву и сказать, куда же все-таки тебя везут, — видя растерянность на ее лице, он постарался объяснить. — Я не верю Дайрийцу, не могу отпустить тебя с ним, не зная, куда! Прошу, Тэсс!

Девушка молчала, она так задумалась, что даже не спешила поднять парня с колен. Когда она наконец заговорила, Лан сразу понял, что надеяться не на что.

— Лан, прости, я не могу, — Лотэсса старалась предать голосу решимость. — Мы не имеем права поступаться честью, ничто не может служить оправданием. Иначе что будет отличать нас от тех, кого мы ненавидим и презираем? Мне плевать на доверие Малтэйра, но я сдержу данное слово.

— Прости, — слова звучали тускло и безжизненно. — Ты права. Я не должен был…

— Но, — серьезное лицо внезапно осветила улыбка, — я отнюдь не обещала не давать о себе знать… Как только доберусь до места и на прощанье помашу платком с крепостных стен его дайрийскому величеству, сразу напишу тебе и все расскажу. Клятва касалась только сегодняшнего свидания.

Лан был готов ее расцеловать… впрочем, к этому он был готов в любой момент.

— Ты такая умница, Тэсса! — нахлынувшие радость и облегчение опьянили его. — А я… я люблю тебя!

— Я тоже люблю тебя, Лан!

Лотэсса светло улыбалась, а сердце юноши сжалось от боли. Да, она любит его, но совершенно не той любовью, что испытывает он. Тэсс даже мысли не допускает, что его откровение — не братское или дружеское признание, а любовь мужчины. Конечно, она ведь не видит в нем мужчину, только мальчишку. Умного, смелого, рассудительного, но мальчишку. Как больно! И как глупо было признаваться. Впрочем, даже хорошо, что девушка поняла все не так, иначе между ними возникла бы неловкость, преодолеть которую было бы не так просто.

— И еще, Лан, — как ни в чем не бывало продолжала Тэсс. — Я хочу поручить твоим заботам одну девушку.

Этого еще не хватало! Вот именно сейчас, после его нелепого признания, самое время поговорить о других девушках. Разумеется, вслух он ничего такого не высказал, а, напротив, изобразил живейшую заинтересованность.

— Я имею в виду Альву Свелл — мою фрейлину. Она чудесная. Ты и она — единственные люди, которые мне по-настоящему дороги в этом проклятом богинями мире. К сожалению, Альве нельзя поехать со мной, Дайриец и Торн об этом позаботились, — Тэсса зло сверкнула глазами. — Альва ведь помощница Итона Карста и…

— Ты же только что сказала, что она — твоя фрейлина, — не понял Лан. — А теперь выходит, что она помощница коменданта. Не уверен, что работать на Карста — благородное дело… Ты знаешь, как я отношусь к этому человеку.

— О, я тоже относилась к нему ужасно! — воскликнула девушка. — Но все не так, поверь. Альва рассказала, какой он на самом деле. Дэн Карст — порядочный и благородный человек. Он всей душой радеет за Вельтану и ее жителей, а они… — она запнулась. — А мы, неблагодарные, не видим и не понимаем этого. Он сдал город ради нас! Остался служить дайрийцам ради нас! И поверь, он ненавидит захватчиков не меньше нашего, но забота о благе Вельтаны для него превыше всего.

— Превыше чести? — юноша презрительно хмыкнул.

— Он сохранил честь, хоть и пожертвовал добрым именем, — возразила Лотэсса. — Ты не понимаешь. Впрочем, и я не понимала, пока не встретилась с Альвой. Это она раскрыла мне глаза на коменданта. Уверена, и ты изменишь свое мнение, пообщавшись с нею.

— Так все-таки кто она, эта Альва Свелл: твоя фрейлина или его помощница? — Лан по-прежнему не мог разобраться в сложном статусе «чудесной девушки», порученной его заботам.

— И то, и другое. Она была помощницей Карста, потом Торн приставил ее ко мне фрейлиной, а теперь, когда я уезжаю, она снова будет работать с комендантом и протектором.

— С Торном? — Лана передернуло от презрения и негодования, но он вовремя вспомнил, что сам согласился сотрудничать с этим человеком ради блага Лотэссы. Мало ли какие резоны у девушки. — И вообще, разве это женское дело?

Как и рассчитывал парень, Тэсса сосредоточилась на второй части фразы, оставив вопрос о Торне без внимания.