В сетях соблазна (ЛП)

Может, это было именно то, что ей нужно. Может, ей нужно снова быть с ним, чтобы доказать, что он не подходит ей, что разум играет с ней злую шутку. Если она проведет несколько дней в его постели, зная, что все это временно, то наконец сможет вычеркнуть его из своей жизни. Тогда она будет уверена, что все, что было между ними много лет назад, определенно кончено. И она, наконец, может двигаться дальше.

— Мне просто нужно, чтобы ты позволил мне пойти с тобой, когда ты будешь следить за Кэмпом. Я останусь с тобой, сколько понадобится, чтобы выяснить, что он задумал. И мы можем быть вместе. Мы оба будем знать, что в этот раз эта связь никуда нас не приведет. Никаких ожиданий. Никаких нереальных надежд. Ничего, кроме удовольствия и взаимопонимания. Некий завершающий штрих, который позволит нам двигаться дальше.

Он колебался, его взгляд посерьезнел.

— Ты будешь оставаться со мной, пока не закончится расследование.

Она понятия не имела, сколько времени это может занять, так как не знала, насколько далеко простирается это «расследование».

— Но ты не введешь меня в курс дела?

Он застонал.

— Я сделаю столько, сколько смогу. Но не дави на меня. Я сказал, что выбираю тебя, когда не выложил все это Заку. Я не предаю твое доверие. Не заставляй меня предавать его.

Это было лучшее, что она могла получить. И чем ближе к нему она оставалась, тем больше у нее шансов выяснить, что происходит.

— Можешь хранить свои секреты, Колдер. Просто не оставляй меня за бортом. Я разберусь во всем с тобой или без тебя. — Она обняла его, уступая желанию, что он пробудил в ней. Она больше не могла его отвергать. Не сейчас, когда она до боли хотела его, не сейчас, когда его так к ней тянуло.

— Ты всегда загоняешь меня в чертов угол, но на этот раз я клянусь, мы окажемся в этом углу вместе.

Он не дал ей возможности ответить. Его рот просто накрыл ее, сминая губы, пока она не забыла обо всем. Он разрушил ее барьеры, и впервые за всю жизнь Тина просто позволила себе чувствовать. Скоро наступит завтра, и у нее еще будет время разобраться с неизбежными и ужасными последствиями.

Глава 9

Роман почувствовал момент, когда она сдалась. Это не продлится долго. Завтра она снова укрепит свои защитные стены, и вновь будет с ним бороться. Но сегодня она была его, и ему не нужно думать дальше следующего прикосновения, следующего поцелуя, следующего медленного движения языка.

Его тело гудело как от разряда электричества, словно они с Тиной включили какой-то рубильник. Он чувствовал себя более живым, чем за предыдущие десять лет.

Прикасаться к ней было все равно что проводить руками по тончайшему шелку, гладкому и безупречному. Мягкий и все же такой чертовски прочный. На ней было слишком много одежды, но он не мог раздеть ее здесь. В любую минуту в соседнюю комнату могла войти Сандра с вещами Тины.

Он действовал быстро, чтобы закрепить свою победу до того, как Тина нашла способ обвести его вокруг пальца. Когда она отшила его и удалилась, вздернув подбородок, он воспользовался моментом и позвонил в охрану, чтобы объяснить, что в целях безопасности Августине необходимо быстро переехать. Конечно, никто не поверил, что руководителю штаба Белого дома нужно лично следить за безопасностью заместителя руководителя пресс-службы, но это не имело значения. Тину официально перевели в его комнату, и никто никогда не станет публично спрашивать, почему они жили вместе.

И они будут оставаться вместе, пока не минует опасность. Пока он не скажет обратное.

Он наклонился и подхватил Тину на руки. Никакого больше кружения вокруг да около. Она была нужна ему в постели, обнаженная и готовая для него, как великолепный пир, который он мог видеть, обонять и пробовать снова и снова.

Прошлой ночью он так и не попробовал ее киску. Он думал об этом весь день. Лишь прикасаться к ней было недостаточно. Да, он провел пальцами по ее скользкой киске и доставил ей удовольствие. Но, черт возьми, он хотел попробовать ее на вкус. Прошло много лет. С тех пор у него было бесчисленное множество женщин. И все же он помнил ее — и ее одну — так четко, словно лишь вчера ласкал ее языком, а не более десяти лет назад.

Он прошел в спальню, захлопнув за собой дверь. Затем поставил ее на ноги и сразу же принялся расстегивать пуговицы рубашки.

— Раздевайся.

Она стояла там, как богиня, уперев руки в бедра и уставившись на него.

— Ну, ты и раскомандовался, впрочем, ты всегда это любил. Почему ты сам меня не разденешь?

Он мог сделать это. Он отбросил рубашку в сторону, прежде чем разорвать ее блузку. Пуговицы разлетелись в разные стороны. Обрывок стильного серого шелка присоединился к его рубашке где-то на полу. Он в одно мгновение расстегнул переднюю застежку ее лифчика, немедленно обхватил грудь. Она ахнула. Да, она не ожидала, что он будет действовать так решительно.

А он только начал.

Роман развернул ее спиной и прижал к себе. Он провел ладонями по ее груди, прижался губами к ее шее и вдохнул. Теперь, когда он решил, что будет чертовски хорошо трахнуть ее, он не собирался ждать другого момента, чтобы предъявлять права на то, что принадлежит ему.

По крайней мере, на некоторое время.

Он отбросил эту мысль и сосредоточился на ощущении ее тела. Ее соски уже были твердыми, сладко потираясь о его ладони. Он ущипнул их и вдохнул ее аромат, цитрус и жасмин смешались с ее собственным возбуждением. Он позволил этому запаху опьянить его, а его мысли стали невнятными от ее близости. Это было похоже на опьянение после бокала самого лучшего скотча. Он помнил, как Августина кружила ему голову. После их расставания он никогда не чувствовал эти головокружение и сводящее с ума желание. И никогда не думал, что снова почувствует. Но они вернулись — с удвоенной силой.

— Мне нравилась та блузка, Роман, — пожаловалась она, но ее слова были похожи на хриплый стон.

— Мне нужно было раздеть тебя. И вот это тоже должно исчезнуть. — Он скользнул ладонями вниз до пояса юбки, сорвал пуговицу, расстегнул молнию, а затем стянул с бедер. — Она упала у ее ног, и Роман восхитился своим мастерством. В считанные секунды он раздел ее до едва заметных трусиков и шпилек. Их она могла оставить, кружевной клочок ткани был ему ни к чему. От него надо избавиться. И ему все равно, если в процессе от трусиков ничего не останется.

Роман увидел Тину в отражении зеркала на огромном шкафу, который возвышался у одной из стен спальни. Она выглядела как воплощение греха. В процессе ее волосы оказались распущены, и теперь ниспадали на плечи, густые и взъерошенные. Некоторые назвали бы их темно-русыми, но это была смесь каштанового и рыжего с золотыми прожилками. Длинный завиток коснулся ребер, притягивая взгляд к изгибам. Ее грудь была идеальной, округлой и с покрасневшими сосками, которые он собирался сосать, пока она не начнет извиваться и не попросит пощады. И он мог бы дать ей небольшую поблажку… но, вероятно, не станет.

Он покатал твердые камушки между подушечками пальцев и наблюдал, как ее губы разомкнулись, а глаза наполнились желанием. Грудь набухла в его руках.

У него тоже кое-что набухло…

Роман снова ущипнул чувствительные пики, сжав немного сильнее. Следующий ее вздох больше походил на стон. Она извивалась, давая понять, что так же возбуждена, как и он.

Его охватило первобытное чувство собственничества. Он был дураком, когда думал, что действительно хочет кого-то еще так же, как сейчас хотел ее. Августина всегда была единственной женщиной, которая могла свести его с ума, заставить его помешаться на единственной мысли о том, чтобы быть с ней. Хотя время изменило их обоих, она все еще была самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел.

У Тины определенно появились более пышные формы, чем когда ей было двадцать, ее бедра стали круче, отчего талия стала казаться меньше. Все это только делало ее еще более привлекательной в его глазах. Ее изгибы дополняли уверенность, которой ей не хватало в юности. Теперь у нее было все. Она смотрела в зеркало прямо на него, ее губы сжались. Да, она точно знала, насколько красива. Из-за этого он хотел ее еще больше.