Большая Игра

— Хорошо… — еле слышно произнесла Рин, ставя на бумагах маленькие аккуратные росписи. О вчерашнем событии она ничего никому не сказала, да и не собиралась. В конце концов, ничем плохим для неё это не кончилось, а лишний раз болтать она боялась. Она и сама еще не поняла, что произошло. А коли теперь её судьба будет связана с этим местом, надо сперва всё хорошенько разузнать и привыкнуть. Закончив с документами, она поплелась в раздевалку.

— Она какая-то подавленная, — обеспокоенно произнесла медсестра, глядя на Николая. Тот лишь пожал плечами:

— Ничего, скоро обживется и успокоится. Ей же неслабо досталось.

Женщина лишь согласно покивала. Что-то тоненько запищало — Николай посмотрел на часы:

— Хорошо… после операции отправьте её ко мне, проведу небольшую беседу.

Снова кивнув, медсестра проводила его взглядом. Послышался звук открывающейся двери — Рин, переодевшись в чистый и аккуратный комбинезон наподобие тех, что носили другие сотрудники института, осторожно вышла из раздевалки:

— Я готова…

— Хорошо, — медсестра улыбнулась, поворачиваясь к ней. — Сейчас по плану у нас операция на глазах, сразу откорректируем тебе зрение.

Девушка испуганно сглотнула, чуть отступая назад. Так быстро?.. Уловив ее страх, женщина поспешила ее успокоить и подошла, приобнимая за плечи:

— Ты только не бойся, это будет быстро и совсем не больно. Тебе никогда не делали таких операций?..

Девушка отрицательно помотала головой. Она слышала про лазерную хирургию, но естественный страх перед врачами не отпускал её. А кто знает, как оно всё будет? Она вот не знала.

— Я тебе расскажу… — взяв её за руку, женщина повела Рин по коридору вглубь медицинского крыла.

*****

Она сидела в большом, просторном кабинете. Где-то под потолком мерно гудел кондиционер, унося дым от тлеющего в пепельнице окурка. Напротив неё стоял широкий стол, уставленный ровными стопками бумаг и письменными принадлежностями. Сам хозяин кабинета еще не объявился, и Рин, щурясь сквозь темные очки, — после операции ей вручили их, запретив первое время смотреть на яркий свет — оглядывала помещение. Вдоль стены стоял шкаф из металла и стекла, заставленный папками с документами, рядом на стене располагался маленький экран терминала. Такой же экран выдвигался из рабочего стола. Под потолком ярко горели десятки головок светодиодов.

Дверь бесшумно открылась, и в кабинет вошел Николай:

— Здравствуй, Рин.

— Здравствуйте, — смутившись, Рин повернулась к нему и кивнула. Пройдя к столу, Николай открыл терминал, и что-то торопливо на нем набрал. Затем отточенным движением он открыл ящик стола и достал из него пачку сигарет:

— Не против?

— Нет, — внимательно глядя на него, девушка помотала головой. Тот улыбнулся и извлек из пачки сигарету:

— Ну что, как тебе первый день? Осваиваешься?

Девушка чуть потупилась, задумавшись:

— Понемногу…

— Я смотрю, тебе уже сделали операцию. Все прошло хорошо? — взглянув на неё, он перевел взгляд на экран терминала и что-то отстучал на панели. Сигарета, зажатая в его зубах, сверкнула красным огоньком. Кондиционер, уловив дым, усиленно зашелестел.

— Да, мне сказали, что всё в порядке, — кивнула Рин. Николай улыбнулся:

— Вот и славно. Ты, наверное, думаешь, зачем всё это делается, и, наверное, тебе еще мало что понятно…

Рин согласно кивнула. Снова затянувшись, мужчина начал говорить:

— Собственно, для этого я тебя и вызвал. Объяснить и рассказать, для чего тебя выдернули из твоей привычной жизни. Времени у нас на это, прямо скажем, маловато, но что успею, то расскажу. Я уже говорил тебе про ретрансляторов. Так вот…

Стряхнув пепел в пепельницу, Николай пристально посмотрел на Рин — девушка невольно съежилась под его взглядом.

— Так вот, — повторил он. — Пора бы рассказать, чем мы тут занимаемся. Мы ищем людей с высоким потенциалом, визуализаторов. Ты уже знаешь, что за тобой все это время наблюдали, проверяли. И мы поняли, что ты нам подходишь. На самом деле, это большое везение, ведь таких, как ты, в мире единицы. Ты не просто визуализатор. Ты очень способный визуализатор, и только ты способна стать ретранслятором.

— Вы говорили… — запнувшись, Рин посмотрела на него. — Вы говорили, что тот человек, который был возле кинотеатра, он тоже ретранслятор…

— Да, Алголь, — мужчина выдохнул облачко дыма и задумчиво посмотрел сквозь него. — Он ретранслятор. Впрочем, сейчас не о нем речь. Со временем ты сама все узнаешь. А пока скажи, может, есть что-то, чего ты боишься? Нам чего-то следует избегать в дальнейшем? Есть что-то, чего бы ты не хотела, чтобы с тобой делали?

— Ну… это немного неожиданно, — Рин поежилась, не понимая, какого ответа от неё хочет добиться Николай. С чего бы она должна с ним откровенничать? Собравшись с мыслями, она ответила:

— Мне не нравятся пауки, змеи, темнота, и когда мне делают слишком больно… кажется, это все не любят… наверное, я как все?

— Если бы это было так, ты бы сейчас здесь не сидела, — хохотнул Николай, туша окурок в пепельнице. — Хорошо, понятно. Гарантировать безболезненность всех операций не могу — сама понимаешь, это такое дело… но насчет всего остального постараемся учесть. Ну что ж, теперь давай расскажу тебе немного о том, что тебе предстоит. Конечная наша цель — сделать из тебя полноценного ретранслятора.

Рин замерла, по коже пробежали мурашки. Ретранслятора… как Алголь. Алголь — ретранслятор. Её хотят сделать такой же, как он… перед глазами пронеслись недавние ужасы, увиденные в здании кинотеатра — обезображенные тела, крики и вопли людей… девушка вздрогнула, сбрасывая легкое оцепенение. А Николай продолжал:

— Но эта задача относится к числу сверхсложных. Времени у нас мало, а работы предстоит очень даже много. Ты должна понимать, что ретранслятор — это не просто один человек, это целый комплекс. Нужно дорогое оборудование, специализированное исключительно на тебе, это множество специалистов, это колоссальные возможности и очень большая ответственность. И очень, очень большие затраты. Мы готовы совершать такие затраты на тебя, но и спрашивать будем много. Сейчас в первую очередь тебе нужны знания, теория. Ты должна понимать, что ближайшие годы тебе предстоит много заниматься и учиться, днем и ночью, без каникул и выходных. Важно, чтобы ты очень многое могла и умела, это — твоя самая большая сила и самая главная задача сейчас. Если тебе что-то для этого понадобится, мы все сделаем. Ты понимаешь?

Рин коротко кивнула. Наконец она получила ответы на некоторые свои вопросы, но, как водится, этих вопросов возникло еще больше. Словно почувствовав это, Николай опередил её:

— Деталей всего процесса твоего обучения и подготовки я не знаю, да мне и не положено знать. Но скоро ты познакомишься с теми, кто будет непосредственно занят твоей подготовкой, я думаю, они и смогут ответить на все твои вопросы. Но если есть что-то, на что я могу ответить, можешь спросить меня сейчас.

Она задумалась. Что ей хотелось узнать? В голове было множество мыслей и ни одной четкой формулировки. И все же был один вопрос, стоявший особняком.

— Я буду такой же, как он? — она уставилась на Николая. Внимательно посмотрев на неё, он произнес:

— Конечно же, нет. Какой ты будешь, решать тебе. Но задачи перед вами будут стоять одинаковые. А как вы будете их решать — это уже другое дело.

— А… — Рин снова запнулась. — Вы можете поселить меня в другом месте?

— Извини, но на этот вопрос я не могу тебе ответить, — пожал плечами мужчина. — Не я этим занимаюсь. Но боюсь, что нет.

— Понятно… — Рин поймала себя на мысли, что ей чего-то недоговаривают. От неё что-то скрывают, что-то важное. По коже снова пробежали мурашки. Множество тайн скрывала ее новая работа, тайн пугающих и непонятных — и страх в ее душе боролся с любопытством и желанием узнать хоть часть из них.

— Сейчас же тебе в первую очередь нужно пройти все медицинские осмотры и мероприятия, чтобы наши ученые уже знали, с чем будут иметь дело, от чего отталкиваться, — продолжал он. — А потом ты поступишь в распоряжение основной группы, в ней и будешь проходить обучение и подготовку…